regnum.ru (18.04.2017)
I Ватиканский (XX Вселенский) собор, 1869—1870 гг.
Учение о непогрешимости римского первосвященника гласит: «Твердо держась предания, дошедшего до нас от начала Христовой веры, мы… учим и объявляем, как богооткровенное учение, что когда римский первосвященник говорит ex cathedra т. е. когда, исполняя свое служение, как пастырь и учитель всех христиан, он в силу своей высшей апостольской власти определяет учение о вере и нравственности, которое должна содержать вся Церковь, он через Божественную помощь, обещанную ему в лице блаженного Петра, обладает тою непогрешимостью, которой Божественный Спаситель благоволил наделить Свою Церковь, для определения учения относительно веры и нравственности, и что поэтому такие определения римского первосвященника сами по себе, а не по согласию Церкви, неизменны».
Папа Пий IX (1846—1878), во время понтификата которого доктрина о непогрешимости Папы Римского была принята на Первом Ватиканском соборе
Согласно данному догмату, вероучительная «безошибочность папы является даром Святого Духа, данным папе как преемнику апостола Петра. По нему, когда Папа определяет учение Церкви, он обладает непогрешимостью (безошибочностью) и ограждён от самой возможности заблуждаться.
В той или иной форме положение о непогрешимости римского епископа существовало очень давно. За 15 лет до I Ватиканского собора философ А. Хомяков писал о том, что «в убеждениях истинных католиков и на практике Западной Церкви папы были непогрешимы еще в Средние века». I Ватиканский собор лишь формально ограничил папскую непогрешимость вопросами вероучения и нравственности.
Поначалу западные церкви не решались говорить о своей догматической власти как о праве. Филиокве [догмат об исхождении Святого Духа не только от Бога-Отца, но «от Отца и Сына»] и остальные нововведения пытались объяснить, ссылаясь на их мнимую древность, представить их не «новаторством», а частью существующей традиции. Считается, что решающее значение в утверждении идеи непогрешимости папы сыграл Великий раскол, окончательно освободивший Рим от мнения внешнего мира.
Затем, конечно, появилась потребность консолидации самой Западной Церкви. А. Хомяков писал об этом: «Или истина дана единению всех… или она дастся каждому лицу, взятому порознь». Церкви Запада стали считать, что Рим подал пример пренебрежения единством церкви и не должен рассчитывать на иное отношения к себе с их стороны; многие хотели самостоятельности. Не стоит забывать, что, кроме этого, сознанию западного человека приходилось сталкиваться с вещами, которые не особо соотносились с благостью и предназначением церкви: с инквизицией, Реформацией, а затем (после Просвещения) и с секуляризацией. Некоторые богословы считают, что все это целенаправленно подтачивало веру и способность человека осуществить духовный выбор осознанно — и лишь подталкивало к мыслям освободиться от него окончательно. Поэтому абсолютно не удивляет тот факт, что в 1870 году высшие чины католичества безропотно передали бремя ответственности и выбора одному человеку — Папе Римскому, предварительно щедро наделив его непогрешимостью.
Но не все было так однозначно: часть духовенства резко осудила такое откровенное «затаптывание» в землю духа евангельской свободы. Образовалось две фракции: сторонники большей власти папы (ультрамонтанское движение) и сторонники преобразований в нечто более похожее на конституционную монархию.
Сам Ватиканский Собор многие отцы покинули в знак протеста. Затем они даже объединились в старокатолическое движение для того, чтобы возродить вероучение и жизнь Западной Церкви в том виде, какими они были до Великого раскола. Это движение и даже попытки воссоединения с Православной Церковью — идея основания Поместной Православной Церкви Запада — даже серьезно рассматривались православным богословием, но им не суждено было сбыться.
Критики догмата считают, что «непогрешимость» папы — логичное продолжение мистического восприятия его личности. Как писал Л. Карсавин, догмат о папской непогрешимости был «логическим выводом … из самой природы католической идеи. Раз существует видимо истинная церковь и в ней истинное учение и орган, хранящий его, необходимо, чтобы решения и мнения этого органа были непогрешимы, иначе истинное учение Церкви неведомо, а истинная Церковь невидима».
В этом большое различие с православием: православное понимание области действия непогрешимости по сути своей консервативно, а католическое — прогрессивно. Кардинал Джон Ньюмен, с именем которого связывается развитие этого учения, определил его в таких словах: «Свящ. Писание начинает собою процесс развития, которое им не завершается». И церковь «не потому непогрешима, что свята, а потому, что имеет верховного первосвященника», через которого взаимодействует Дух Божий.
Интересно, что папа Пий IX категорически отказался дать четкие критерии границ непогрешимости, заявив в 1871 г: «Некоторые хотели, чтобы я разъяснил соборное определение еще больше и точнее. Я этого делать не хочу. Оно достаточно ясно».
Каждый католик, таким образом, вынужден относиться к любым словам первосвященника Рима как к потенциальной истине. Фактически римский первосвященник обладает своей собственной непогрешимостью, которая живет вместе с ним и умирает вместе с ним, и не передается по наследству его преемникам.
К их чести надо сказать, римские первосвященники почти никогда не пользовались правом вероопределения ex cathedra и сохраняли своим преемникам право на дальнейшие толкования и даже на опровержения. Однако пока папа занимает престол, верующим предписывается подчинение не только официальным вероучительным определениям папы, но даже тому, что говорится не ex cathedra: «Это религиозное подчинение воли и разума должно особенно проявляться в отношении аутентичного учительства Римского первосвященника… его верховное учительство должно приниматься с благоговением, суждение, им высказанное, приниматься чистосердечно согласно выраженной им мысли и воле…»
Многочисленны, как известно, примеры заблуждений и даже еретических суждений римских епископов. Например, накануне Второй мировой войны Ватикан выступал за уступки в пользу фашистской Германии с тем, чтобы та выступила против СССР. В частности, папа Пий XII попытался заставить католическую Польшу поддержать присоединение вольного города Данцига к фашистской Германии. Только после того как в Польше нацисты убили более 2500 монахов и священников и многих заключили в тюрьму, папа выступил с критикой Германии.
Сейчас, похоже, суждения перешли скорее в моральную сферу. Напомним, что в 2013 году папа Франциск заявил журналистам: «Если человек гей, находится в поисках бога и его намерения чисты — кто я такой, чтобы судить его?» Он добавил, что следует простить священников-гомосексуалистов, а их грехи — отпустить. Однако первосвященник все же напомнил, что катехизис католической церкви осуждает однополые связи.
