Губернатор Орловской области Вадим Потомский вступился за епископа Ливенского и Малоархангельского Нектария, ставшего владельцем внедорожника Toyota Land Cruiser v8 с номерами той же серии, что и у автопарка правительства Орловской области. Цена подобного автомобиля стартует от 5 млн рублей. Обозреватель «Коммерсантъ FM» Станислав Кучер считает показательным то, как именно чиновник заступился за слугу божьего.
«Мы можем ходить в храм, молиться, просить милостыню божию. А если мы ходим к представителям бога, начинаем их линчевать и чем-то поливать… Бог не фраер. Он все видит. И суд бывает один: божий суд», — напомнил в радиоэфире назначенный указом президента представитель политической элиты России второго десятилетия ХХI века. В этом пассаже, на мой взгляд, каждая фраза на вес золота и представляет ценность для профессионалов в филологии, психолингвистике, теологии, политологии, юриспруденции. В частности, я бы напрягся на месте орловских — да и не только орловских — судей. Впрочем, лукавлю: на месте сотрудников современных российских судов я мог бы оказаться только в страшном сне, а окажись волею божьей (точнее, президентской и губернаторской), расслабился бы уже давно.
На самом деле у меня нет претензий к сути сказанного орловским губернатором. Как гражданину Российской Федерации ему Конституцией гарантировано право свободно излагать свою точку зрения по любым вопросам. Как нет у меня и претензий к отцу Нектарию – да какое, в конце концов, мне дело, подарил ему этот джип агрохолдинг, или, как утверждает «Открытая Россия», ссылаясь на источники в Орловской епархии, он мог купить его на деньги прихожан. Конечно, я вспоминаю и песню «Бугатти» Семена Слепакова, и старую шутку «Два года собирали на храм, а собрали только на новую Audi». Нектарий – не госслужащий. Что он ест, пьет, во что одевается, на чем ездит, как использует пожертвования – его личное дело и дело его прихожан. Если благодаря техническим характеристикам автомобиля ему стало проще доносить слово Божие до отдаленных деревень и таким образом обогащать духовно жизнь простых мирян – слава богу. И правильно бог или его слуги послали ему именно дорогую иномарку, а не какие-то там «Ниву» или «УАЗ-Патриот». Хороший вкус и разумный выбор, кто бы спорил.
Да и к форме, в которой представитель «сакральной» (кавычки на ваше усмотрение) власти публично вступился за священника, у меня претензий нет. Все, что я в этой реплике хочу сделать – это кое о чем напомнить нашим слушателям, в том числе кураторам внутренней политики из президентской администрации.
В начале, как известно, было Слово. К этому библейскому тезису я отношусь со всей серьезностью, поскольку, помимо христиан, о важности слова вам прочтут лекции буддисты, мусульмане, иудеи, а также самые прожженные атеисты из числа психологов, историков, политиков и пропагандистов. Мы – это наши мысли, слова и дела. Прямая связь между собственной мыслью, речью и поступками очевидна каждому, кто хоть немного наблюдал за собой и окружающими.
«Бог не фраер» — это не только блатная лексика. Это соответствующий образ мыслей, определяющий поведение. В случае с государевым человеком – манеру решения государственных задач. Орловский губернатор со своей лексикой – не исключение из правила. Таких чиновников – легион. Исключение – Евгений Ройзман — прекрасно, уверен, владеющий жаргоном, но никогда не позволяющий себе прибегать к нему в публичной риторике. Криминализованное сознание правящей элиты – не выдумка либералов, а чреватая опасными последствиями реальность. Опасными для всех, для правящей элиты в том числе. Когда облеченный властью политик говорит как блатной, он с высочайшей вероятностью мыслит как блатной и действует как блатной. А вслед за ним так же мыслят, говорят и действуют те, кто вынужден иметь с ним дело – его замы, полицейские, военные, бизнесмены и далее по списку. Я разжевываю эти очевидные вещи для того, чтобы стало предельно ясно: блатная риторика исполнительной власти ведет к формированию блатного общества, готового решать свои проблемы блатными способами. Среди которых и нож в спину пахану, если потребуется.
Будущее стабильности и целостности России зависит не от того, сколько студентов выйдет на улицы Москвы протестовать против коррупции, а от того, сколько людей с блатным мировоззрением будут определять политику в регионах.
