Великий немецкий социал-демократ Карл Каутский в 1908 году написал книгу “Происхождение христианства”. В ней он с точки зрения ревизионистского марксизма и политэкономии проследил множество особенностей развития (или деградации) мира того времени, которые привели и к появлению христианства, и к завоеванию им вскоре статуса главной религии Римской империи и её окрестностей. Например, в их числе Каутский называет снижение рентабельности рабовладения, экономическое преимущество Востока империи над Западом, нежелание люмпен-пролетариата работать, трусость и отсутствие уверенности в себе, самоунижение перед властями предержащими, равнодушие и пресыщение жизнью и погоня за чудесами; лицемерие и лживость.
Каутский подходит к изучению раннего христианства не только как марксист, историк и религиовед, но и как экономист, этнограф, демограф и ещё специалист с десятком специальностей. Для начала ХХ века, это был новый подход. Немецкий социал-демократ, как сказали бы сегодня, нисколько не задевает чувства верующих, христианство интересует его как попытка общества снизу оздоровить общество того времени.
В предисловии к книге Каутский отмечает, что эпоха, в которую возникло христианство, является периодом тяжелейшего кризиса, охватившего всю Римскую империю. Он привёл к полному разложению традиционных форм производства, государства, идей и верований. Тупиковая ситуация, сложившаяся в античном обществе, породила такие явления, как индивидуализм, легковерие, страсть к чудесному, лживость (как дополнение страсти к чудесному и легковерию), всякого рода фальсификации. И эта же эпоха в истории Римской империи отличается ростом религиозности, распространением эсхатологических и мессианских идей.
В предисловии к книге указывают, что Каутский детально анализирует умонастроения, которые охватили различные слои населения Палестины в последние века прошлой и начале нынешней эры. Непрерывная борьба за самостоятельность с могущественными врагами, бесконечные разорения от вражеских нашествий, вё усиливающаяся эксплуатация угнетенных привели к тому, что образуется диаспора (рассеяние евреев вне пределов их родины), которая в последующее время сыграла важную роль в возникновении христианства. Не случайно Энгельс назвал Филона, жителя еврейской колонии в Александрии, “отцом христианства”.
Бессилие угнетённых масс Палестины в борьбе против эксплуатации и угнетения, за независимость, против грозной Римской империи рождало пламенную веру в мессию, приход которого решит все проблемы. Но, как справедливо отмечает Каутский, каждый класс представлял себе грядущего мессию на свой манер. Результатом этого явилось возникновение трёх течений в иудаизме: фарисеи, саддукеи и ессеи. Первые два были традиционными. Что же касается ессейства, то оно, возникнув во II в. до н.э., в своих идеях, в организации общин несло уже много такого, что затем получило развитие в раннем христианстве. Характеризуя ессеев, Каутский говорит об их «резко выраженном коммунизме», что «коммунизм у них был доведён до крайности».
Выход христианства за пределы Палестины и распространение его в крупных городах Римской империи, как показывает Каутский, вели к утрате «коммунистического» характера христианских общин. Общность имущества и совместная жизнь, характерные для Палестины, становились невозможными в крупных городах, где система взаимопомощи христиан сводилась в основном к совместным трапезам.
Христианство привлекало неимущих не только совокупностью своих идей, но и материальной поддержкой, для которой требовался приток средств извне, так как община, состоявшая из бедноты, сама лишь потребляла, но не производила. Это, конечно, облегчило вступление в общину представителей имущих слоёв. Однако изменение социального состава христианских общин было связано не только с их бедностью. Каутский отмечает, что потребность в привлечении богатых в общины породила ревностные старания христианских агитаторов убедить их, что достижение вечного блаженства возможно лишь в случае отказа от имущества. «И проповедь эта не оставалась без успеха в то время всеобщего сплина и пресыщения, охвативших именно имущие классы», – пишет он.
Каутский, отмечая изменения в классовом характере христианства, в приспособлении его принципов и деятельности общин к этой новой реальности, говорит, что христианская община, возникшая как антипод классового общества, как его отрицание, превращается в итоге в подобие этого общества с его классовыми противоречиями, отношениями господства и подчинения.
Каутский детально прослеживает, как из примитивных христианских общин, не знавших на первых порах никакой внутриобщинной власти, кроме личного авторитета апостола или проповедника, вырастает целая иерархия, основанная на строгой субординации.
Рост христианских общин, увеличение их богатств с изменением их классового характера потребовали исполнения целого ряда функций: по организации трапезы и обслуживанию её участников, по закупке и хранению запасов, по распоряжению денежными средствами общины и т.д. Всем этим штатом должностных лиц надо было управлять. Так возникает институт епископов, власть которых возрастала; сама должность стала пожизненной.
Если раньше проповедовать мог любой член общины, то по мере вытеснения апостолов и пророков епископ становится центральной фигурой пропагандистской деятельности. Так, говорит Каутский, выросла самая надёжная опора деспотизма и эксплуатации, представлявшая полную противоположность общине, основанной бедняками Галилеи и Иерусалима.
Каутский также обращает внимание, что главные носители христианских идей, свободные городские пролетарии, были проникнуты стремлением жить за счёт общества, ничего не делая. Такие стремления «свободных городских пролетариев», а также сам характер хозяйства в Римской империи обусловили потребительский характер христианского коммунизма, сущность которого, как считает Каутский, состояла в распределении продуктов, а не в обобществлении средств производства.
Мы публикуем несколько отрывков из книги Карла Каутского “Происхождение христианства” (“Политиздат”, 1990).
