Государство принимает все новые постановления, нормы и решения. Причем эта эпидемия не собирается затухать с covid-19, который все еще активизирует технократов, несмотря на свою меньшую опасность. «У нас во Франции больше законов, чем во всем остальном мире вместе взятом», — сокрушался еще Монтень. Маску заставляют носить даже школьников (хотя риск заражения среди них крайне мал) и учителей. Заботливое государство непреклонно: «Папа и мама не должны ездить за ребенком в школу», — предупреждает премьер.
Еще никогда политика не падала так низко со своими инициативами, которые призваны обеспечить уподобленному ребенку гражданину санитарную защиту, новое право человека. Тем не менее параллельно с этим государство совершенно безвольно или даже слепо перед лицом подъема преступности и насилия. Оно пассивно уступает под напором политического ислама, который повсюду пользуется его слабиной.
В Нанте изнасилование и убийство 15-летней Селесты редицивистом Франсуа В. было названо прокуратурой «провалом общества». На самом деле эта трагедия напрямую связана с правосудием, которое в силу жертвенной идеологии теряет интерес к участи пострадавших и пытается сочувствовать преступникам, которых якобы довела до такого тяжелая жизнь. В 2005 году убийце дали 18 лет за целую серию изнасилований, но он вышел на свободу через 11 лет. Во вторник министр юстиции Эрик Дюпон-Моретти заявил, что правоохранительные органы не допустили ошибку, поскольку рецидивист выполнял предписанные надзорные меры: посещение психолога раз в два месяца… «Что вы хотите, чтобы я вам сказал?» — заявил министр, не скрывая раздражения за то, что ему приходится отчитываться. Напомним, что его первым шагом после назначения в июле было посещение тюрьмы Фресн под радостные крики заключенных.
С Дюпоном-Моретти и его неловкими метаниями мы вновь видим спектакль о зашедших не туда добрых намерениях. С головой уйдя в борьбу с популизмом, бывший адвокат, судя по всему, не осознает, что сам становится лучшим союзником своего врага, поскольку его конформизм (он сам считает его проницательностью) ведет к слепоте. Он талантливо исполняет на политической сцене свою новую роль, которая отдаляет его от сострадания: он считает его «оскорбительным», когда речь заходит о жертвах. Он не согласен с озвученным министром внутренних дел Жеральдом Дарманеном понятием «одичание», поскольку считает, что оно плодит чувство «незащищенности». Это отрицание действительности было свойственно левым еще до того, как они пошли на дно. Нежелание признать насилие в некотором роде означает отказ от борьбы с ним.
Что бы ни думал на этот счет министр юстиции, подъем насилия — реальный факт. Если с 1994 по 2014 год число убийств шло на спад, в 2019 году оно выросло на 8,5% (950): кривая вновь пошла вверх. Это лето было отмечено ростом числа немотивированных нападений, которые почти всегда устраивали хулиганы из мигрантских кварталов. На этой оторванной от остальной страны территории эндогамия укрепляет кровное родство и в некоторых случаях обостряет поведенческие и психиатрические нарушения некоторых хулиганов. Бывший министр внутренних дел Бернар Казнев напоминает о нежелании прогрессистов взглянуть на истинные корни незащищенности, когда обвиняет в понедельник в «Паризьен» социальные сети в том, что они «стали средствами выражения всех порывов и иногда самых грязных инстинктов». Но это то же самое, что винить градусник за высокую температуру больного.
Хотя правительство вводит все новые санитарные запреты, оно продолжает закрывать глаза на вызовы для безопасности и цивилизации, которые создает расширяющееся исламское контр-общество. «Сегодня, куда не взглянуть в общественном пространстве, виднеются проявления исламизации общества», — считает Зинеб эль-Разуви. Эта француженка, чья отвага делает ее новой Марианной, вынуждена жить под защитой со времен исламистского теракта в «Шарли Эбдо» в 2015 году. Ее тревожные призывы должны были бы звучать со стороны государства, но макроновская власть опасается обвинять салафитов и «Братьев-мусульман»*, которые вместе с ультралевыми способствуют кораническому тоталитаризму. «Террористический риск суннитского происхождения остается главной угрозой для страны», — отметил в понедельник Дарманен. Вот только шиитский терроризм, например, в лице ливанской «Хизбаллы», является угрозой сравнимых масштабов. Зачем скрывать ее?
Политическое малодушие — это рана, которая продолжает гноиться вот уже больше 30 лет. Самый простой способ закрыть какой-либо вопрос — это демонизировать тех, кто поднимает его. Когда обличение «популистов» набивает оскомину, наступает черед «исламофобов». Так называют всех тек, кто осмеливается усомниться в том, что ислам — «мирная и совместимая с республикой религия», то есть в успокоительном кредо интеллигенции и главы государства. Раз 12 журналистов «Шарли Эбдо» назвали исламофобами, они получили пулю в голову от двух исламистов, которые вопили «Аллах акбар» 7 января 2015 года. В среду, по случаю начала судебного процесса над соучастниками авторов терактов 7, 8 и 9 января 2015 года, в «Шарли» появился проведенный Французским центром общественного мнения опрос, который подтвердил отстраненность молодых мусульман (меньше 25 лет) от республики: 74% из них ставят свои религиозные убеждения выше республиканских ценностей! Эта катастрофа стала результатом исламизации, которую пустили на самотек адепты «страусиной» политики, настоящие предатели Франции, а также левацкие коллаборационисты «нацисламизма». Их стоило бы отдать под суд.
«Правящая элита стала невежественной», — отмечает философ Марсель Гоше, который недавно решил вместе с историком Пьером Нора прекратить выпуск созданного 40 лет назад интеллектуального журнала «Деба». Этот интеллектуальный кризис объясняется крахом идей. Во главе угла стоит черно-белый подход. Единодушие СМИ возводится в ранг аргумента. Именно так на этой неделе «Валер Актюэль» приковали к позорному столбу за художественную статью, которая представила депутата Даниэль Обоно в виде африканской рабыни. В результате расистские и «антисионистские» ультралевые получили всю поддержку счастливых идиотов.
*«Братья-мусульмане» — террористическая организация запрещена в России
