В июне 1098 года крестоносцы захватили Антиохию – древний город, казавшийся неприступным. «Многие уже израсходовали все свои припасы в этих святых страстях», – писал жене один из очевидцев событий. О затянувшейся осаде, которая едва не привела к провалу военной кампании, – в нашем материале.
Осень 1097 года перед участниками Первого крестового похода предстали монументальные стены древней Антиохии. Название этого города, находящегося в месте пересечения основных торговых путей, многим казалось синонимом могущества и неприступности. Высота крепостных стен составляла 25 метров — это практически исключало возможность использования штурмовых лестниц. Стены были не только высокими, но и очень широкими: по ним могли бок о бок проскакать четыре всадника. Кроме того, вокруг города возвышалось множество башен, расположенных так, чтобы каждое сооружение находилось на расстоянии полета стрелы от соседнего. Еще одним важным аспектом было то, что части стены упирались в горы. Это обстоятельство делало полную блокаду города практически невозможной.
Укрепления Антиохии
Однако при ближайшем рассмотрении все оказалось не так уж страшно: во времена Первого крестового похода Антиохия была уже не та. Обеспеченные жители, купцы и ремесленники после сельджукского завоевания стали массово уезжать из города; православные горожане оказались под чрезмерным налоговым гнетом. В связи с этими обстоятельствами Антиохия утратила статус крупного торгового пункта, дома пустовали, а из множества городских ворот функционировало лишь пять штук. Все это упрощало крестоносцам задачу.
Тем не менее, брать крепость приступом они все же не рискнули. Единственным верным решением крестоносцам показалась блокада Антиохии. План был стар и прост: отрезать крепость от внешнего мира, лишить горожан возможности получать провизию и тем самым вынудить их сдаться.
Во время осады крепости крестоносцы показали себя как далеко не лучшие стратеги и тактики. Сначала обнаружилось, что подходы к Антиохии с горной стороны остались без надзора, затем выяснилось, что и к провизии крестоносцы отнеслись крайне халатно. Они даже не пытались рассчитать, как распределить продукты, чтобы их хватило на долгое время. Если поначалу они могли зажарить на ужин целого быка, то со временем научились обходиться куда более скромной пищей. Затем воины и вовсе начали умирать от голода.
«Весьма многие из наших франков, воистину, встретили бы скорую смерть от голода, если бы милосердие Божье и наши деньги не спасли их. Перед вышеупомянутым же городом Антиохией в течение всей зимы мы страдали ради нашего Господа Христа от непомерного мороза и страшных ливней. То, что некоторые говорят о невозможности выносить жар солнца в Сирии — неправда, ибо зима здесь очень похожа на нашу зиму на западе», — жаловался Стефан Блуаский жене.
Уже начало казаться, что крестоносцы сами попали в ту ловушку, которую хотели подстроить жителям Антиохии, но на их счастье во вражеском стане обнаружился предатель. Об этом объявил тарентский князь Боэмунд, договорившийся о помощи с неким Фирузом — христианином по рождению, принявшим ислам. Он был командиром угловой антиохийской башни, представлявшей собой комплекс из трех сооружений и получившей из-за этого название «Башня Трех Сестер». Фируз клялся и божился, что позволит нескольким крестоносцам проникнуть в строение. Они же, оказавшись внутри крепости, откроют ворота для остальных.
Крестоносцы поднимаются по лестнице, спущенной Фирузом
Боэмунд заявил, что готов устроить все в лучшем виде, однако взял с других полководцев обещание не претендовать на Антиохию. Таким образом, город должен был стать владением тарентского князя. Согласившись с условиями Боэмунда, крестоносцы начали действовать по указанному плану и в ночь со 2 на 3 июня 1098 года вошли в город.
Подавление мусульманского сопротивления не составило большого труда. Захват Антиохии стал важным шагом на пути к взятию Иерусалима и победоносному завершению Первого крестового похода.
