lgz.ru (1.06.2016)
Изумительные фрески собора Ванк выполнены художниками Ованесом Мркузом, монахом Степаносом и мастером Минасом
Летом 2015 года мы, двое студентов из Армении, поехали в Тегеран. Это был уже третий год нашего обучения и поездок в Иран, поэтому, как опытные путешественники, мы быстро собрали вещи и постарались как-то незаметно выбрать место поспокойнее, отдышаться и поймать такси с разумной оплатой. Через несколько минут выбравшись из свалки, образованной чемоданами новоприбывших пассажиров, мы уже стояли в тени небольшого деревца, тихо беседовали. Недалеко от нас группа таксистов была занята разговором и не обращала на нас особого внимания, как вдруг один из них подошёл к нам:
– Месье, мадам, куда вас довезти?
– А почему месье? – удивились мы, никак не ожидавшие такого обращения.
– Так вы же армяне, – в свою очередь удивился таксист, полноватый дядька лет пятидесяти (действительно, слова «мадам» и «месье» – довольно распространённое обращение к армянам в Иране).
– Но как вы узнали, мы же похожи на иранцев?
Действительно, на мой неискушённый взгляд, армяне внешне ничем особо не выделяются, но вот опытный глаз человека, перевозящего десятки пассажиров в день в многомиллионном городе, сразу определил нашу национальность.
– Ха, что я, армян не видел? – рассмеялся наш собеседник. – Я уже лет сорок таксистом работаю. Да я с первого взгляда могу определить, из каких мест Ирана человек.
– Но мы армяне из Армении.
– Всё равно, армянин есть армянин.
С этим заявлением поспорить оказалось трудно, но до сих пор, вспоминая этот случай, я не перестаю удивляться догадливости иранского таксиста; ведь на самом деле армян в Иране немного. Более того, в последние десятилетия армянская община в Иране постепенно уменьшается: селяне переезжают в город; те, кто живёт в городах, уезжают либо в соседнюю Армению, либо в какую-нибудь западную страну. Тем не менее, по разным подсчётам, около 100 000 человек продолжают традиции той удивительной культуры иранского армянства, которая создавалась в течение 400 лет.
В начале XVII века между Сефевидским Ираном и Османской Турцией шла война. Военные действия проходили на территориях, расположенных у границы двух империй, охватывая среди прочего земли исторической Восточной Армении – включая Ереван и Нахичевань с населением более 300 000 человек. Сефевидский шах Аббас Первый, намереваясь отрезать доступ противника к продовольствию и необходимым запасам, решил опустошить приграничные земли. В ходе этой операции в 1604 году огромное количество населения, в большинстве своём армянского, было уведено вглубь Ирана. Эти люди и составили костяк общины, которая продолжает своё существование вот уже пятое столетие. Несмотря на трагедию насильственного переселения, имевшего огромное влияние на дальнейшую судьбу как армянского народа, так и всего региона, переселенцы в Иране сумели не только сохранить себя и собственную культуру, но и создать новый культурный феномен на стыке цивилизаций.
Армянский историк XVII века Аракел Даврижеци, рассказывая о великолепном приёме, который устроили армяне Нахичевани Шаху Аббасу, пишет: «Знать – молодые и старые, в золотых одеждах вышли вперед… Ходжа Хачик наполнил поднос золотом и поставил перед шахом… другие вельможи тоже преподнесли достойные шаха подарки». Сохранилось поверье, что одной из главных причин, подтолкнувших шаха к выполнению плана переселения, было его желание увести в Иран замечательных армянских мастеров – ремесленников и богатых купцов. Интересно, что доля правды в этом рассказе имеется. Армянские купцы Нахичевани ещё в XVII веке создали широкую торговую сеть и торговали от Китая и Бирмы до Венеции. Уводя армянских купцов вглубь Ирана, шах надеялся нанести Турции урон ещё и в сфере международной торговли и, пользуясь связями нахичеванских купцов, перевести торговлю сырым шёлком в Персидский залив.
Часть переселенцев шах распорядился заселить вокруг своей столицы Исфахан. Нахичеванские армяне построили рядом со столицей город и назвали его Новой Джульфой. А в районе Перии рядом с Исфаханом до сих пор сохранилось несколько некогда многолюдных армянских деревень. Иранские шахи, не считая некоторых исключений, к армянскому населению относились благожелательно, более того, с самого начала ему был дарован ряд привилегий. Армянская община пользовалась правом внутреннего самоуправления, армяне могли строить церкви, школы свободно заниматься ремёслами и торговлей. До сих пор в музее Новой Джульфы сохранены фирманы, то есть указы шаха Аббаса Первого и многих других последующих правителей, дарующих армянам определённые привилегии. Многие ремесленнические семьи поколениями служили во дворце. Армянские купцы основали торговые компании и снова вели караваны в далёкие страны. Особым шахским указом им была дарована монополия торговли сырым шёлком. Кроме торговых дел купцы часто занимались особыми шахскими поручениями в качестве доверенных шахских послов в зарубежных странах. Конечно, были времена, когда община подвергалась притеснениям, были даже случаи насильственной смены веры. Но в целом армяне в Иране нашли благоприятную почву для жизни и деятельности и, пользуясь свободой для созидательной жизни, создали традицию сильной сплочённой общины, из которой вышли многие общественно-политические деятели, художники и мастера.
Примечательно, что армянская община продолжала играть роль посредника также после установления отношений с Российской державой. Ещё в 1659 году армянские купцы подарили царю Алексею алмазный трон, созданный усилиями джульфийских ювелирных мастеров, а в 1667 году армянская торговая компания Новой Джульфы подписала соглашение с Россией, по условиям которой компания получила право свободной торговли в России. Армянская община Ирана стала своеобразным источником, откуда всё новые поколения искусных мастеров уезжали в Армению, в Россию и в другие страны.
В 2012 году я несколько месяцев училась в Казвинском международном центре курсов персидского языка для иностранных студентов. В Казвине не так давно существовала армянская община, но в настоящее время в городе армян практически не осталось, и первые три месяца своего пребывания в Иране я провела в иностранном окружении. А когда однажды села в автобус и поехала в Исфахан, о котором так много слышала и читала, казалось невероятным обнаружить где-то в глубине иранской земли маленькую Армению. Дорога к Исфахану пролегает через пустынную местность. Куда ни глянь, везде необъятные засушливые земли, иногда вспаханные, а в большинстве своём покрытые сорняками или солью. И в этой пустыне расположен Исфахан – похожий на сказку город, где настоящее и прошлое идут в ногу. Исфахан – большой промышленный центр. Там есть заводы, университеты, где-то даже ведутся атомные разработки, и почти в центре города – шахские дворцы столетней давности, невероятной красоты мечети и площади. А рядом с ними – некогда полностью армянский район Новой Джульфы. В давние времена Джульфу с основным городом соединяли мосты, сооружённые армянскими зодчими, но со временем город расширился, и Джульфа оказалась почти в центре миллионного города. Сегодня население Джульфы смешанное, но основные улицы сохраняют неуловимый отпечаток армянского присутствия. Улицы там прямые, широкие, похожие на аллеи, есть многовековые деревья, под мостовыми бегут ручьи, тут и там деревянные двери старых домов, а над каждой улицей возвышается колокольня как минимум одной церкви.
Джульфа начинается с маленькой одноимённой площади. В первый день в Исфахане я взяла такси и кое-как на своём ломаном персидском объяснила, что хочу поехать в армянский район. Таксист высадил меня на одной улице, рукой показал на дверь церкви (это была церковь Святого Георга) и уехал. Обрадовавшись церкви, я подошла к двери. Постучала-постучала, но никто мне не открыл. Потом я узнала, что церкви открываются в определённые дни. Но тогда я сильно упала духом и несколько минут стояла перед такой родной и закрытой дверью. И тут ко мне подошла одна иранка в обычном костюме и даже в магнае (это некий официальный платок для служащих) и спросила, что надо. Уже почти плача, в который раз я стала объяснять, что хочу попасть в армянский район. Она вдруг заговорила на армянском и отвела меня на площадь Джульфы. Это действительно маленькая площадь, ничем особо не примечательная, но здесь можно услышать армянскую речь, а на вывесках магазинчиков и кафе есть надписи на армянском языке, а ещё отсюда начинается улица, ведущая к церкви Сурб Аменапркич (собор Христа Всеспасителя), известной в Иране как церковь Ванк.
Эта самая известная из церквей, построенных после переселения. Ванк от улицы отделяет белый кирпичный забор. Внутри просторного двора, где прихожане собираются каждую неделю во время богослужения, религиозных праздников и других событий, много построек: Ванкский собор, колокольня, здание музея, памятник жертвам геноцида и многое другое. В белом, местами покрытом голубой отделкой и позолоченном здании собора переплетены армяно-христианские и исламские архитектурные стили, как в живом памятнике культурной многогранности.
Ванк сегодня посещают многие туристы, это одна из достопримечательностей Ирана – красивая церковь с богатой внутренней отделкой, но всё это я увидела во второй и в третий раз своего пребывания там, а в тот первый день единственное, что врезалось в память, – простые надписи на стенах, призывающие не забывать свои корни. В них отражено всё жизненное стремление народа, старавшегося сохранить свою сущность на чужбине. Надо признать, что эти слова выполнили свою роль. Спустя столько времени армянская община в Иране процветает. На территории современной Исламской Республики Иран, продолжающей традиции доброжелательного отношения к армянам, им разрешено иметь собственные школы. В стране существует более 200 церквей, многие из которых реставрируются государством, и даже в городах, откуда армяне уехали, храмы остаются в распоряжении армянского духовенства, их территория может быть использована в разных целях. Например, в вышеупомянутом Казвине территория церкви используется в качестве общежития для студентов-армян, приезжающих из разных городов Ирана обучаться в казвинских вузах.
Интересы армянской общины в иранском парламенте представляют два депутата, которых избирают внутри общины без какого-либо вмешательства со стороны государства. Выборы идут довольно ожесточённо. Проводится настоящая предвыборная кампания. Помню, несколько месяцев назад во время очередных выборов молодые ребята ходили по домам, вывешивая предвыборные плакаты. В Тегеране, Тебризе, Исфагане, Ширазе, где армянское население особо многолюдно, у общины имеются культурные центры, здесь в течение всего года проводится ряд мероприятий, ставятся спектакли, танцы и многое другое. Армяне активно участвуют в культурной и экономической жизни страны. Есть даже ряд профессий, в которых армянские специалисты традиционно считаются лучшими (к примеру, авторемонтники). Об армянских мастерах говорят, что они честные и хорошо делают своё дело. Возможно, потому таксист в начале нашего рассказа так быстро и точно определил, кто мы.
