Еще в 2013 году президент В. Путин на встрече с членами Архиерейского собора РПЦ в Кремле произнес фразу о том, что в поисках «духовных скреп» России надо «уйти от вульгарного примитивного понимания светскости». С тех пор продолжается поиск не только духовных скреп, но и определения светского государства. Проблема в том, что политическая поляризация общества и элиты ведет страну к диаметрально противоположным пониманиям роли религии в публичном пространстве, особенно в политике.
Обсуждение понятия «светское государство» в Госдуме РФ 18 июля 2017 года, скорее, вело вообще к отказу от светскости, а заодно и от свободы совести (если учесть поддержку депутатами Закона Яровой и проектов об обязательной регистрации религиозных групп и противодействия «сектам»). Глава комитета Госдумы по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений Сергей Гаврилов полагает, что толкование этого понятия должно каким-то образом прекратить антицерковные выступления и поддержать систему духовно-нравственных ценностей. Светскость не должна «потворствовать проведению разрушительной политики для нравственного фундамента России». Профессор Михаил Шахов справедливо отметил, что иногда понятие «светский» воспринимается некоторыми людьми как антирелигиозный, антиклерикальный. Член президиума Всемирного русского народного собора Александр Рудаков, комментируя споры о светскости, также отметил, что Конституционный суд РФ должен защитить права религиозно ориентированных граждан в новой трактовке светскости.
Противоположная думской точка зрения на светскость была представлена в Общественной палате РФ (ОП РФ). 31 августа 2017 года председатель комиссии по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений Иосиф Дискин предложил принять новую редакцию Федерального закона №125-ФЗ «О свободе совести и религиозных организациях», действующего с 1997 года. По его словам, «стране нужен закон, который бы опирался на принципы “новой светскости” и широкий общественный альянс всех сил…». Представители РПЦ – игумения Ксения Чернега и зампредседателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества А.В. Щипков выступили резко против пересмотра Закона о свобода совести и «новой светскости», которая в рамках предложений ОП РФ ведут, скорее, к либеральной трактовке роли религии, к ограничению ее влияния в публичной сфере. В поддержку «новой светскости» в понимании ОП РФ были призваны протестантские деятели и 4 октября 2017 года прошёл круглый стол на тему: «Церковь и государство в свете Реформации. Почему протестанты – сторонники светского государства?». В качестве модератора круглого стола выступил Иосиф Дискин, председатель Комиссии ОП РФ. Помимо этого, выступили Антон Игнатенко, заместитель начальника Управления по связям с религиозными организациями Департамента национальной политики и межрегиональных связей города Москвы, Александр Терентьев, главный советник Управления Президента РФ по внутренней политике, епископ, первый заместитель начальствующего епископа Российского объединенного союза христиан веры евангельской Константин Бендас, старший научный сотрудник Центра изучения и развития межкультурных отношений Оксана Куропаткина и другие.
Иосиф Дискин указал 4 октября на три отклонения в отношениях государства и религии: оттеснение религиозных организаций от общественной жизни, доминирование одной религиозной организации, территориальное сегментирование страны (по основным религиозным традициям регионов). Однако само по себе определение светскости осталось неопределенным.
Из обсуждений «светского государства» в Госдуме РФ и в ОП РФ очевидно, что борьба ведется вокруг нового понимания государственно – церковных отношений, конкретнее – вокруг православной и антиправославной трактовки политики власти. При этом, в обоих случаях присутствуют благие намерения – православные хотят утвердить религиозную идентичность народа, а секуляристы-либералы – оградить общество от «религиозных радикалов» (пугая общество «Христианским государством» на фоне возмущения фильмом «Матильда»). Но в обоих случаях есть также и побочные эффекты – для многих представителей РПЦ свобода религии является злом (или неизбежным злом), а для либералов – опасна и неприемлема большая роль в публичном пространстве и в политике любой религии, а не только РПЦ.
«Светское государство» для различных партий в российской элите, в обществе в целом, оказывается эвфемизмом – пустым понятием. За ним в ходе дискуссий скрывается то недовольство отсутствием у православных реальной политической силы при громадной роли РПЦ в идеологии, то стремление сдержать рост религиозного фактора и гражданского протеста в РПЦ (неумение и нежелание налаживать отношения с такими движениями как «Сорок сороков»).
На самом деле все религиозные объединения выступают против светскости как вытеснения религии из публичной сферы. У монопольной церкви есть искушение занять все пространство. В противоположность этому – у секуляристов, как и в советское время, может возникнуть желание использовать религиозных конкурентов для борьбы с влиянием монопольной церкви (в итоге могут проиграть все).
На практике «новая светскость» может появиться только по мере складывания высокого уровня общественной солидарности в России: доверия между религиозными активистами и властью, доверия между церквями, широкого гражданского диалога, включающего разных православных, разных мусульман, разных протестантов, католиков, буддистов, иудеев, обсуждения их социальных и иных инициатив, согласования их интересов. Это более сложный путь, который приведет к появлению своего российского самобытного образа «светского государства».
