Эстер Казен (Esther Kazen) борется за права представителей ЛГБТ-сообщества и с удовольствием говорит о сексе. Кроме того, она — феминистка и верующая. Эстер Казен — феминистский пастор.
«Как христианка я считаю, что быть феминистом — это нечто само собой разумеющееся. Я верю в одинаковую ценность всех людей», — говорит Эстер Казен.
Эстер — пастор в одной из церквей Гётеборга, которая называется Флатосчюркан. В Instagram она ведет аккаунт Feministpastorn, где сочетает феминизм со своей верой.
«Я пишу о том, как сочетаются феминизм и христианство, в чем могут быть противоречия, о чтении Библии и библейских рассказах, и о том, как относиться к таким темам, как секс, менструация, наша роль в обществе и социальная справедливость».
По мнению Эстер, феминизм — это когда мы говорим о том, что по-разному обращаемся друг с другом в зависимости от пола, цвета кожи и сексуальной ориентации.
Феминизм — это также инструмент для поиска способа создать такое общество, в котором ко всем будут относиться одинаково.
«Так что для меня совершенно ясно, что они прекрасно сочетаются. Хотя, конечно, не все феминисты считают, что быть верующим — это нечто само собой разумеющееся», — говорит она.
Церковь, как известно, — далеко не самое либеральное движение, и Эстер приходится принимать довольно много критики.
«Некоторых беспокоят моя вера и то, как все на самом деле обстоит. Они волнуются, что я веду людей в неверном направлении».
Но и позитивных откликов Эстер получает не меньше, в первую очередь от людей, которые, возможно, просто не осмеливаются ходить в церковь, так как считают, что им там не рады.
«По моему мнению, оно того стоит. То, что это кого-то провоцирует, — совершенно нормально. Я могу это принять».
Критиков Эстер больше всего возмущает то, что она говорит о сексе.
«Когда-то мы, христиане, назвали секс самым большим грехом», — говорит она.
Заниматься сексом неправильным образом или с неправильным человеком считается опасным, и многие воспринимают как провокацию, например, то, что Эстер поднимает тему однополых отношений.
Другое мнение, которое может возмущать: по мнению Эстер, необязательно откладывать секс до женитьбы.
«Такой секс, о котором говорится в Библии, во многом касался безопасности. Женщины тогда были очень уязвимы в обществе, а сейчас у нас все совсем иначе».
Поэтому, считает Эстер, церковь могла бы немного ослабить вожжи в своем отношении к сексу. Раньше секс больше был связан с властью, но сейчас это не так.
«Некоторые действительно считают секс табу и полагают, что я ввожу людей в заблуждение, но есть и те, кто чувствует освобождение, получив возможность поговорить об этом», — говорит она.
Эстер утверждает, что помешана на Библии, что та очень важна для нее. Учитывая, что Библия, прямо скажем, — не самая новая и либеральная книга, мы интересуемся, как же все это сочетается.
«Поскольку я христианка и пастор, Библия — очень важный инструмент в моей жизни, работе и вере. Я постоянно должна сверяться с Библией, и, по-моему, очень интересно размышлять над тем, как мы ее прочитываем».
Эстер рассказывает, что некоторые люди полагают, что она хотела бы внести в Библию изменения, но это не так.
«Для меня тут речь идет о том, чтобы попытаться понять, что люди хотели сказать. Почему они это записали? Почему это было рассказано? Я думаю, читать Библию — очень увлекательно».
Эстер также слышала в свой адрес, что она со своим чтением Библии только выковыривает изюм из кекса, берет лишь то, что хорошо звучит. Она с этим не согласна.
«Речь идет о целостном взгляде на наше понимание Библии. Считаем ли мы, что любую цитату оттуда можно “копипастить” прямо в сегодняшний день, или мы должны подумать над тем, кто именно это записал?»
Библию можно использовать по-разному, многие используют ее, чтобы, например, притеснять гомосексуалистов. Но в таком случае они не принимают в расчет исторический аспект.
«Важно учитывать, что гомосексуальность, о которой мы говорим сегодня, не присутствовала в обществе таким же образом, как сейчас. Секс между двумя мужчинами имел отношение к унижению и демонстрации власти».
То есть это была некая форма ведения войны, и нередко один человек использовал другого.
«Заниматься сексом с кем-то против его воли или для того, чтобы контролировать человека, — это никогда не было нормальным. Когда мы сегодня говорим о гомосексуальности, мы говорим о сексуальной ориентации — о любви или тяге к другому человеку».
По словам Эстер, это абсолютно не то, о чем говорится в Библии. Сейчас речь идет о двух людях, которые вместе на равных условиях, а не потому, что кто-то демонстрирует кому-то свою власть.
Почему же тогда церкви так трудно признать брак, отличный от классического союза мужчины и женщины? Дело снова в Библии.
Церкви важно основывать свои решения на чем-то. И она использует Библию. Но все равно многие в церкви считают по-другому, и поэтому мы должны работать над этим изнутри.
Эстер говорит, что нередко видит страх со стороны верующих.
«Они чувствуют угрозу и думают, что сейчас общество попытается решить за них, что они должны делать. Поэтому они пытаются защитить себя, тем самым еще больше загоняя себя в ловушку».
В Швеции продвинулись достаточно далеко в вопросах равноправия, во всяком случае по сравнению с Финляндией.
Там однополые пары уже много лет могут вступать в брак, а в этом году первая однополая пара также смогла прибегнуть к международному усыновлению.
В Финляндии священникам по-прежнему грозит наказание, если они обвенчают однополую пару, но Эстер полагает, что скоро Финляндия последует за Швецией.
«Несколько лет назад никто не верил, что это произойдет в Швеции, но сейчас мы видим, как открываются церковь за церковью, и я не думаю, что этого теперь можно избежать. Надеюсь, что нет».
Эстер полагает, что мы все время учимся и начинаем понимать, что нельзя исключать из жизни некоторые группы.
По ее словам, во многом дело — в знаниях. В церкви имеется множество предрассудков по вопросам ЛГБТ, а предрассудки всегда заставляют человека бояться, так что знание — ключевой момент.
«Я думаю о том, как росла сама и как мало знала об этом, когда была подростком. Тогда у меня был более узкий взгляд на эти вопросы. Сейчас я научилась. Тут мы должны позволить развиваться и сердцу, и мозгу».
