caspiania.org   (28.12.2016)

 

Армения – первое в мире, согласно армянской историографии, христианское государство, еще в 301 году принявшее религию Иисуса Христа и ассоциируемое по настоящее время исключительно с ней. Армянская апостольская церковь (ААЦ) традиционно воспринималась как охранитель традиций армянского народа и защитник самого его существования.

 

В условиях потери армянами государственности и независимости, иранской, византийской, арабской и турецкой оккупации, именно ААЦ зачастую брала на некоторые государственные функции и воспринималась, как в местном обществе, так и иностранными государствами как непререкаемый лидер армянского народа. Церковь способствовала развитию национального образования, строила и поддерживала школы и университеты, лавировала между армянскими феодалами и их персидскими и османскими сюзеренами, пользуясь, порой, огромным уважением среди последних. К примеру, «последнего великого завоевателя Востока», Надир-шаха персидского короновал армянский епископ.

 

Уделяла Армянская апостольская церковь внимание и делу освобождения нации – такие фигуры как католикосы Саак I Партев, Овсеп, епископ Иосиф Аргутинский Есаи Хасан-Джалалян, и даже современный архиепископ Арцаха Паргев сыграли выдающуюся роль в борьбе армянского народа с внешними угрозами.

 

Однако как выглядит ААЦ на современном этапе, когда Армения является независимым и светским государством? Какова роль церкви как института? Как реагирует армянское духовенство на изменившиеся реалии и вызовы современности? Ответы мы решили найти у армянских ученых, общественных и религиозных деятелей, и простых граждан, так или иначе ощущающих на себе эти перемены.

 

Заведующий кафедры Всемирной истории и зарубежного регионоведения Российско-Армянского (Славянского) университета, доктор исторических наук Ерванд Маргарян, называет церковь и сложные религиозные институты в целом государствообразующими:

 

«Речь идет не о примитивных первобытных, языческих, культах, а о достаточно развитых цивилизованных институтах. Как только они появляются, это неизбежно приводит к зарождению нации, а то и цивилизации. Церковь является матерью, из лона которой является нация как таковая. Армянская нация, по моему убеждению, появилась сразу после того, как Месроп Маштоц перевел Библию на армянский язык, с того времени, как Господь «заговорил» с армянами на их языке. Более того, церковь в Армении способствовала формированию светской власти. Пример – династия Багратидов Анийского царства».

 

По мнению ученого, когда Восточная Армения вошла в состав Российской империи, царские власти должны были отреагировать на то, что у армянской нации есть свой, признанный во всем мире лидер – армянская церковь. Католики, мусульмане и все остальные признавали это. Но российский император не мог оставить эту ситуацию неизменной. Отныне армяне становились подданными императорской короны, и только она могла представлять армян как общность на международной арене, поэтому у ААЦ было отобрано право от имени армянской нации осуществлять дипломатические сношения с иностранными государствами. Даже персидский шах или османский султан никогда этого не запрещали.

 

Правда, как отмечает Маргарян, за ААЦ были сохранены некоторые функции государственной власти, связанные с гражданской жизнью. Прежде всего, это касалось рождения, брака и смерти (регистрация новорожденных детей и после крещения занесение их имен в метрики, венчание с соответствующей выдачей свидетельства о браке, похороны и выдача свидетельства о смерти и другие функции современных ЗАГСов.) И главное, за церковью оставили и национальное образование.

 

«Еще при Николае I по всей России были созданы гимназии, обучение в которых велось исключительно на русском языке. Но армянам, наряду с государственными гимназиями, разрешалось иметь свои церковные (епархиальные и приходские) и частные школы, обучение в которых велось на родном языке и в которых учащиеся получали патриотическое воспитание (если только это не шло вразрез с политикой царизма). Более того, в гимназиях, где большинство учеников были армянами, власти разрешали местным батюшкам Закон Божий вести на армянском языке. Также за армянской церковью сохранялось все движимое и недвижимое имущество», — утверждает Маргарян.

 

В целом ААЦ пользовалась в России большими привилегиями, с ней считались и активно поддерживали власти. Ситуация изменилась в начале XX в. Подписанный Николаем II проект закона от 12 июня 1903 года о конфискации имущества ААЦ, мог похоронить армянское образование и способствовать нивелировке и ассимиляции армян.

 

Однако религиовед Степан Даниелян считает, что залогом существования нации Армянская апостольская церковь стала только благодаря устройству мусульманских государств, в которые входила средневековая Армения:
«Когда Мехмет II завоевал в 1453 году Константинополь, он узаконил в Османской империи три общины – армянскую, православную (греческую) и еврейскую (возможно, это объясняется тем, что мать султана была христианкой). Все три получили особый статус. При этом армянам первоначально, согласно указу Мехмета II, подчинялись католики Кипра до 19 века и некоторые православные, например, Македонская церковь».

 

В результате, по словам специалиста, образовались своеобразные нации-религии, а у священников был статус государственных служащих. Поэтому сохранение нации армянской церковью стало возможным благодаря устройству Османской империи – в исламе ведь нет наций, а есть религиозные общины. Подобная ситуация была и в Персии. А значит, не столько церковь сохранила нацию, сколько государство само строило такую систему, считает эксперт.

 

При этом Даниелян уверен, что в нынешних условиях атмосфера и реалии совершенно другие. Церкви незачем сохранять нацию в то время, когда есть государство.

 

«Это просто глупость», — говорит Даниелян. – «Нация – это уже гражданское общество. И риторика церкви о национальной церкви для армян актуальна лишь в турецких реалиях. Сейчас не может быть национальной церкви, такие определения давно не работают».

 

«Это раньше армянин, не исповедующий учение ААЦ, был вроде как и не армянином, ибо по закону национальная принадлежность определялась принадлежностью к той или иной религиозной общине», — заявляет религиовед.

 

Представитель Армянской Апостольской церкви, настоятель храма Христа Всеспасителя в городе Шуши (Нагорный Карабах) отец Андреас, также не согласен с тем, что армянская нация сформировалась после перевода Библии Маштоцем:

 

«Наша церковь называется Апостольской, так как основывается на проповедях апостолов, которые получили указание прибыть в Армению и проповедовать христианство. К сожалению, они здесь погибли, но их последователи остались и продолжали проповедовать. А уже в начале IV века, в период Григора Лусаворича (Григорий Просветитель), была заложена основа для провозглашения христианства государственной религией, что и было сделано. Только годы спустя был создан армянский алфавит, и люди начали читать на армянском, в частности, Библию».

 

С самого своего происхождения армяне, по мнению святого отца, следовали сходным с христианскими духовным принципам, правда, под иными названиями. Уже начиная с Хайка (мифологический патриарх армянского народа) армяне боролись за справедливость. Именно за эту справедливость Хайк сражался с тираном – великаном Белом и победил, и именно отсюда начинаются подлинно христианские ценности армян, считает священник.

 

«Чувство справедливости ведь – главный постулат христианства, оно в крови у армян, это образ жизни, который вела наша нация и до Христа, поэтому возникновение христианства органично легло на существовавшую ранее армянскую национальную идеологию», — не сомневается отец Андреас.

 

Сложной и противоречивой была роль церкви в Советское время. Православные, католики, мусульмане СССР столкнулись с беспрецедентным доселе давлением, которое преодолевалось различными способами – от стойкого сопротивления до коллаборационизма и соглашательства. Армянская церковь здесь – не исключение.

 

Как считает Ерванд Маргарян, отношение советских властей к ААЦ вряд ли было хуже, чем к другим конфессиям:

 

«Чекисты удавили католикоса Хорена Мурадбекяна в 1936 году, и долгое время католикос не избирался. Только в годы войны, когда армяне пролили много крови за страну Советов, среди них оказалось множество героев, Сталин изменил к ним свое отношение – позволил создать Академию наук и возродить национальную церковь. Для избрания католикоса нужны были иерархи из других стран, однако они боялись ареста при пересечении границы СССР. Им были даны гарантии неприкосновенности. В итоге в 1945 году избрали Геворга Чорекчяна, гибкого, образованного и тактичного католикоса, который умел находить общий язык со всеми».

 

Еще одним великим католикосом Маргарян считает Вазгена I, избранного в 1955 году: «Это – национальный герой, человек, пользовавшийся любовью и уважением со всех сторон. Ни один католикос после него не имел и малой доли той народной любви, которая была у Вазгена. Тот умудрялся сохранять достоинство, и при этом был уважаем государством, партией, правительством, никогда не прогибался перед ними. Порой он шел на конфронтации, но никогда не делал это бездумно и просто так».

 

Католикос Вазген, был, возможно, последней личностью, в лице которой церковь могла выступить как лидер нации – предстоятеля ААЦ до сих пор любят и уважают и представители других конфессий. К примеру, исповедующий католичество студент Баграт Варданян, также считает его тем лидером, которого не хватает современной Армении вообще и ААЦ в частности:

 

«Католикос Вазген I был духовным лидером, участвовал почти во всех митингах Карабахского Движения, до сих пор плакаты с его изображениям висят на стенах домов многих людей, даже в кабинете моего деда».

 

А Степан Даниелян акцентирует внимание на том, что в советское время в Армении был своеобразный «советский католикосат» в Эчмиадзине, состоявший в сознании народа из агентов КГБ, и несоветский, условно западный, в Ливане. Это влияло не только на советских армян, но и на их соотечественников за рубежом. Когда, например, в Иране начались проблемы с СССР в 1946 году, в то время там образовывались советские республики, действовала компартия ТУДЕ, иранские армянские епархии перешли под юрисдикцию Ливана. В какой-то степени именно этим их решением объясняется очень лояльное отношение к армянам со стороны современного иранского правительства и общества.

 

По мнению отца Андреаса, советское время – одно из самых трудных для ААЦ и ее прихожан, однако воинствующий атеизм не позволил армянам забыть своей веры – если не на теологическом уровне, то на бытовом:
«Армянская церковь, начиная с IV века, когда она была провозглашена как государственная, во время разных войн, переворотов, и прочих бедствий всегда страдала, так как она символизировала народ. Если страдал народ, то несла с ним его ношу и церковь. Но в советские годы все обстояло несколько иначе – народ не забыл свой христианский образ жизни, но его заставили отдалиться от церкви, разрушили храмы. Народу сказали, что храм – это больше не дом Божий, но народ не забыл свое христианство и пронес его в себе через все годы существования СССР».

 

Поэтому когда Союз развалился, армяне, как считает священник, вновь нашли свою жизнь, свою веру, вернулись в лоно церкви. У них не было проблемы отдаления от церкви и религии – лишь одно поколение было воспитано на коммунизме, и его сложно изменить, но это же поколение передало сегодняшнему поколению христианские ценности. Продолжал действовать Эчмиадзин, с 1945 года избирался католикос, не все было подорвано и уничтожено. Конечно, армянской церкви в те времена, фактически не было в Карабахе, но свет Эчмиадзина распространялся, по мнению отца Андреаса, всегда и на этой территории.

 

Что касается современной роли церкви в жизни Армении и армянского общества, то, по мнению господина Маргаряна, она не самостоятельный институт, выполняющий свою функцию.

 

«Это – одно из министерств нашего правительства», — считает эксперт.

 

Согласен с ним и Степан Даниелян:
«В Армении государство пытается использовать церковь, а церковь использовать государство. Но использовать для чего? У государства нет понимания, зачем ему церковь. Церковь нужна для прикрытия каких-то мафиозных структур, благословления личных отношений, установления контактов и связей. Именно на этой основе работает мафия, а церковь как бы благословляет эту самую мафию. Но зачем конкретно сама церковь, как таковая, не ясно.
В учебниках повторяется, что те, кто не представляют Армянскую апостольскую церковь – не армяне, но ничего, кроме этого, не ясно, идеология отсутствует. Причем, если в России, по крайней мере, пытаются что-то делать, восстанавливать старину, дореволюционные порядки, как бы это смешно не выглядело, то у нас, если мы решим восстанавливать то, что было раньше, просто потеряем государство».

 

ААЦ, по мнению Даниеляна, исключительно плохо реагирует на вызовы современности. Значительная часть ее иерархов находится за границей. В ААЦ сейчас два католикосата – один в Ливане, а второй в Эчмиадзине. Очень много армянских епархий в Соединенных Штатах, в Канаде, во Франции. И они должны строить какие-то взаимосвязи с местными властями и обществом. Если они радикально выступят против современных европейских ценностей, то очень многое могут потерять. А ведь именно с Запада в Армению идут большие деньги на благотворительность, потому что центр все-таки здесь. Поэтому армянская церковь, как считает эксперт, не может открыто и радикально критиковать европейские ценности.

 

«В этой связи позиция ААЦ по тем же ЛГБТ зачастую неясна. Они говорят, что они – против, но не более. В 2014 году был разгон гей-пикета в Ереване, и церковь его поддержала, но это, полагаю, было подстроено. Дело в том, что немного ранее в центре города, в саду Маштоца появились ларьки, что вызвало бурное возмущение общественности – были даже организованы группы для демонтажа этих ларьков. Дошло до того, что сам президент Серж Саргсян появился там, и согласился очистить сад».
Это было широким движением, в него вошли сотни людей. Националисты, либералы, ЛГБТ-сообщество, религиозные организации – все сплотились единым фронтом ради общей идеи. Для властей это, по словам эксперта, было очень серьезным вызовом. И они пошли на ответные меры.

 

«В центре Еревана действовал клуб, которым владела девушка-лесбиянка. Его сожгла группа националистов. После этого началось шествие сторонников свободы и европейских ценностей, а против них выступили националисты и приверженцы церкви, которые еще два месяца назад были вместе со своими противниками. В этом плане властям надо отдать должное – они поняли, как надо натравливать протестные группы друг на друга. С точки зрения политических технологий задумано было хорошо. Это плохо, но нельзя не оценить мастерства» — заявляет Степан Даниелян.

 

Баграт Варданян также уверен в том, что сейчас ААЦ и ее современного католикоса Гарегина II в обществе знают и принимают как мафиозный клан.

 

«Сейчас Гарегин II — часть нелегитимного правительства, и личный «религиозный» проводник Сержа Саргсяна, человек, прикрывающий его на религиозном направлении».

 

Тем не менее, отец Андреас не сомневается в том, что Армянская апостольская церковь и сейчас с народом и неотделима от него:
«Церковь всегда играла важную роль в жизни армян, начиная с 301 года и по сей день. Армянин с рождения, когда крестится в воде, уже считает себя частью церкви — наша церковь называется национальной неспроста. И поэтому отделить друг от друга народ и церковь невозможно».

 

Будущее церкви в Армении в данном контексте, пожалуй, наиболее животрепещущий вопрос. Какую роль будет ААЦ играть и как это соотнесется с жизнью общества?
«Я могу нашу церковь сравнить с русской интеллигенцией. Нигде, кроме России, понятия интеллигенции нет. В условиях отсутствия парламента, свобод и прочего, русским интеллектуалам не оставалось ничего другого, кроме как писать стихи, поэмы, прозаические произведения и между строк проталкивать свои идеи. На Западе в этом не было нужды – для решения проблем существовали парламент, пресса, эссеистика и т.д. Интеллигент – всегда оппозиционер, это Добролюбов, Белинский, Герцен, Писарев и т.д. В Армении роль выразителя интересов и чаяний народа, особенно до появления советской интеллигенции, выполняла церковь. И только потом эту функцию стала выполнять армянская советская интеллигенция. Однако этот контекст во многом продолжает реализовываться», — отметил Ерванд Маргарян.

 

Иной контекст видит Степан Даниелян:
«У нас власть ведь не то, что непопулярна, но и воспринимается как враждебная народу. И церковь, связанная с властью, также видится враждебной организацией. Этим Армения отличается от Грузии. У них популярный и всеми любимый патриарх, а у нас католикос не стремится оказаться рядом с народом, ибо это вряд ли кончится чем-то хорошим. В ходе событий на проспекте Баграмяна (речь идет о «Электрик Ереван» — массовых акций протестов против повышения тарифов на электроэнергию) с митинговавшими были два священника, но они интеллектуалы, они не связаны в сознании народа с католикосом или не менее одиозным Викарием и патриаршим наместником Араратской епархии Навасардом Кчояном».

 

В этом контексте эксперт считает, что никого не должны обманывать официальные цифры, что более 90% населения Армении исповедуют христианство григорианской конфессии. В ходе последней переписи населения в анкетах имелся пункт о вероисповедании. У одних его спрашивали, у других не спрашивали, но в прихожане ААЦ записали практически всех.
«Сколько верующих реально – неизвестно. Может, 10-15%. Сказать сложно. Остальные соблюдают какие-то церемонии, крещение, похороны и прочее, однако это не значит, что они верующие. И таких будет все больше».

 

А Баграт Варданян считает современную армянскую церковь неспособной заинтересовать интеллектуалов:
«Я лично верующий человек, но наша армянская церковь очень слабая и не имеет влияния на образованных и интеллектуальных людей. По-моему, церковь не только должна быть религиозной организацией, но и общественной, быть с народом. В настоящее время именно из-за неадекватной политики церкви многие армяне забыли свою веру и стали атеистами, и этот вектор устремлен в будущее».

 

Отец Андреас, однако, уверен, что ААЦ в будущем, как и в прошлом и настоящем, продолжит идти к своей цели – спасению народа — так как то завещал Иисус Христос:
«Цель церкви – привести личность или нацию к спасению, просветлению… И сегодня мы должны вести к спасению весь народ! У нас есть свои цели, и мы движемся к этому. Народ спасется справедливостью, верой и святостью, если они есть, то конечная цель будет достигнута. Потому что мы – избранный народ, Иисус сошел на эту землю, и христианство стало нашей религией. И если мы следуем христианским принципам, главный из которых справедливость, то народ будет спасен и все будет хорошо».