inosmi.ru
Веб-камеры следят за ней 24 часа в сутки, а место ее выгона хранится в тайне. Единственное, что известно точно: где-то на Голанах впервые за две тысячи лет родилась невинная красная телица. Ученые из Института Храма верят, что она может кардинально изменить еврейскую жизнь. А еще убеждают всех, что цель поиска красной телицы не связана с приближением конца света. Но многие им не верят.
Веб-камеры следят за ней 24 часа в сутки, галахические поским (ученые, выносящие решение по практическим вопросам еврейского религиозного закона — Галахи — прим. пер.) постоянно внимательно ее проверяют, а место ее выгона хранится в строжайшей тайне. Все, что можно рассказать — это то, что где-то на Голанах впервые за две тысячи лет родилась невинная красная телица и что ученые из Института Храма верят, что она может изменить еврейскую жизнь до неузнаваемости. Осталось только преодолеть 250 галахических проблем и позаботиться, чтобы никто за секунду не разбил вдребезги надежды, которые на нее возлагают.
Собранное меж дубов и эвкалиптов стадо коров выглядит абсолютно нормальным. Рядом с матерью мирно пасутся молодые телята, жуют траву, которая еще осталась на пожелтевшем лугу, и время от времени машут хвостом, отгоняя мух. Их не беспокоит ни голанский хамсин начала осени, ни присутствие в стаде одной из коров, которая может изменить иудаизм, каким мы его знаем. На первый взгляд все они похожи: стадо полных медлительных оранжевых коров с белыми пятнами то тут, то там. Только при более внимательном рассмотрении можно увидеть «звезду» — двухмесячную абсолютно красную телицу, которая вызвала волну переживаний среди защитников Храма.
«Однажды утром я зашел в загон за коровами, и, когда они начали выходить, обнаружил, что одной не хватает», — рассказывает владелец стада М. «Я немедленно отправился осматривать окрестности и после непродолжительных поисков нашел ее. Именно в тот момент она отелилась двумя телятами. Рядом с ними уже стоял шакал и ждал подходящего момента. Но шакалы приходят отнюдь не для того, чтобы растерзать телят, а для того, чтобы сожрать плаценту. Мать сама часто съедает плаценту, в том числе для того, чтобы запах не привлекал хищников».
Имя скотовода М. не называется не из-за его чрезмерной застенчивости. Институт Храма — исследовательский центр, занимающийся распространением информации о Храме и практической подготовке к его возвращению в еврейскую жизнь, — стремится оставить имя владельца в тайне по причинам, которые мы обсудим ниже. «Две телицы родились абсолютно красными, но одна появилась на свет покалеченной. Она не могла выпрямить ногу, поэтому была сразу же забракована. Ее сестра родилась здоровой и тоже абсолютно красной. Я немедленно оповестил сотрудников Института, они сразу же приехали и долго, внимательно ее проверяли. Они говорят, что еще рано говорить о красной телице, но потенциал есть».
Телефонный звонок не стал для сотрудников Института неожиданностью. «Мы связались с М. около трех лет назад и предложили ему вырастить стадо красных коров под нашим руководством», — рассказал глава Института изучения Храма раввин Авария Ариэль, сын раввина Израиля Ариэля, основавшего институт. «К нашей радости в месяце Элул (двенадцатый месяц еврейского календаря, длится с середины августа до середины сентября — прим. пер.) родилась телка, которая по виду кажется подходящей. Я внимательно ее проверил и, хотя пока не могу сказать, что она станет “красной коровой”, могу подтвердить, что животное не бракованное. Ее шерсть еще может изменить цвет или могут вырасти новые волосы других цветов. Красная корова должна достигнуть возраста двух лет и месяца, а по мнению некоторых, двух лет и одного дня, и остаться полностью красной. Нам предстоит еще длинный путь до официального провозглашения красной коровы кошерной. Но, с божьей помощью, корова, рожденная в Элуле 5778 года (2018 году — прим. пер.(будет кошерной в Тишрее 5781 года — акрониме слов “будет год красной коровы” (в еврейской традиции год обозначается буквами; буквы, которые составляют число 5781 соответствуют первым буквам этой фразы на иврите — прим. пер.). Но это просто случайность».
Красная корова, которая отсутствовала в жизни народа Израиля с момента разрушения Второго Храма (70 год нашей эры — прим. пер.), должна стать ключом к очищению от «трупной нечистоты». Согласно книге Чисел, нужно взять «невинную красную телицу без изъяна, на которой не было ярма», убить ее в определенном месте, сжечь, смешать прах с водой и омыть тех, кто хочет очиститься от скверны. В трактате Мишна Пара (3:5) перечисляются девять красных телиц со времен Моисея до разрушения Второго Храма: «И кто их сжег? Первую принес наш учитель Моисей, Ездра — вторую, Симон Праведный и первосвященник Йонахан принесли по две каждый, Элонай бен Кайаф, Ананель Египтянин и Исмаил сын Пияби принесли по одной».
Станет ли телица с Голан десятой? Раввин Ариэль охлаждает пыл, когда перечисляет длинный список трудностей и препятствий, которые еще предстоит преодолеть.
— Церемония красной коровы, естественно, сложна для поколения без храма, которое тысячи лет живет без кошерной коровы. Первая сложность заключается в том, что тот, кто будет проводить церемонию сожжения сам должен быть чистым коэном (священником — прим. пер.). Желательно, чтобы было несколько коэнов, но хотя бы один. В наши дни из-за того, что в больницах нет разделения между моргом и остальным зданием, практически каждый, кто родился там, сразу же соприкасается с трупной нечистотой. Таким образом, нам нужен коэн, который не родился и никогда не был в больнице. К тому же, нужен человек, который никогда не выезжал за пределы Израиля, чтобы не оскверниться в «нечистоте земли народов». В общем, у нас остается немного возможностей. К моей радости, мы на связи с несколькими детьми-коэнами 9-11 лет, которые соответствуют этим требованиям и которые через пару лет станут взрослыми телом и духом. Мы на это надеемся.
Помимо поиска подходящего коэна, важно также место, где можно провести церемонию сожжения. Галахическое определение — «перед шатром собрания». Мы, действительно, можем идентифицировать место, где это происходило — на Масличной горе напротив Храмовой горы. Однако сейчас там находится дворик мэрии, и можно с большой долей вероятности предположить, что на этом месте нам сделать это не позволят. Поэтому мы работаем над определением другого места. Я бы не хотел слишком вдаваться в детали, потому что новое место находится в частном владении и с хозяином мы еще не разговаривали”. Даже если он согласится, не стоит забывать, что Масличная гора — это сейчас одно большое кладбище, а это значит, что нам придется строить объекты для изоляции от нечистоты. Вкратце, предстоит большая и сложная работа, которая, видимо, потребует поддержки государства или как минимум мэрии”.
— Каждая ли корова, которая в прошлом соответствовала критериям, становилась «красной телицей»?
— Не существует закона о том, что каждую такую корову необходимо сжечь, но нужно, чтобы у народа Израиля всегда был пепел для очищения от трупной нечистоты. Пепла от коровы, сожженной Моше, хватило примерно на тысячу лет, а в период Второго Храма сжигали в среднем по одной корове раз в 50 лет.
— Как пепла от одной коровы хватило на столько лет?
— Для очищения достаточно горстки пепла от самой коровы. Если ее сжигали в деревянном трехтонном сооружении, количество оставшегося пепла — да, мы проводили такое исследование — около 400 килограммов. Закачиваем родниковую воду в 200-литровые бочки и в каждую бочку добавляем немного пепла. При церемонии очищения достаточно нескольких капель воды, так что одной коровы может хватить на 50 лет. Естественно, всегда хорошо, когда в запасе есть еще одна корова.
— Вы описываете наиболее сложный процесс с галахической и практической точек зрения. В чем заключается мотивация для такого предприятия?
— Главная мотивация Института Храма — выполнить заповедь, возложенную на еврейский народ, построить святилище и принести жертву. В чем общественное значение заповеди для отдельного человека? В том, что каждый должен делать все, что в его силах, чтобы внести вклад в ее осуществление. Институт Храма, как, скажем, общественная организация, взял на себя концентрацию усилий по выполнению таких общественных заповедей. Также и в случае заповеди о красной корове и пользе, которую принесет ее исполнение, каждый человек в Израиле должен приложить все возможные усилия для пользы дела. Мотивация исключительно галахическая. У нас нет ожиданий, что мы найдем корову, проведем церемонию и вынудим Бога перейти к третьей, четвертой и пятой ступеням в процессе избавления. Мы служим Богу, а не он нам. Я говорю это в противовес всем публикациям о том, что цель поиска красной телицы — привести мессию и приблизить конец света.
— Почему из всех заповедей, которые сейчас не исполняются, вам так важно выполнить именно церемонию с красной телицей?
— Уникальность красной коровы заключается в том, что она откроет двери для выполнения многих других заповедей, которые зависят от возобновления очищения еврейского народа. Приведу пример: где-то полгода назад я осматривал несколько винных заводов, чтобы убедиться в том, что вино производится в чистоте. Один из виноделов — человек, соблюдающий тору и заповеди, с болью в сердце рассказал, как раз в год проводят большую церемонию с раввинами, речами и проповедями, а в конце один из раввинов имеет честь открыть кран и вылить впустую тысячи литров вина. Не подумайте, у меня нет претензий к кошерным органам, которые обязуют делать это. На данный момент они правы, я бы делал то же самое. Но это ли имелось ввиду в заповеди Торы?
Другой пример — отделение халы. Пекарь берет часть теста, сжигает его или выбрасывает в мусорку. Этого требует Тора? Ну абсурд же! Заповедь заключается в том, чтобы халы выпекалась дома, мы делаем это в чистоте, приносим коэну, и он ест ее в чистоте. Или вторая десятина — фермеры и упаковочные фирмы отделяют десятину стоимостью в миллион шекелей на самой мелкой монете. Это жалкая форма существования, и даже если она правильная с галахической точки зрения, нужно отдавать себе отчет в ее убогости в противовес тому, о чем говорится в Торе. За отсутствием выбора и поскольку мы все соприкоснулись с трупной нечистотой, от которой нельзя очиститься, мы придумали галахические манипуляции, которые позволяют по минимуму соблюдать заповеди, но не приближают к святому.
“Помимо этих трех примеров, в Торе есть еще действия и заповеди, которые требуют очищения. Очищение — условие святости, поэтому мы остаемся без соблюдения многих заповедей, и это не говоря уже о действиях в самом Храме. Предположим, мы вскоре получим возможность приносить жертвы. Но если мы соприкоснулись с трупной нечистотой, мы не сможем этого делать. Нельзя обеспечить функционирование Храма, если мы нечисты, поэтому красная телица — препятствие, которое мы должны преодолеть.
Но вернемся на Голаны к стаду ленных коров неназванного скотовода М.
— Когда со мной связался Институт Храма, я был рад сотрудничать. Я верующий еврей, и если у меня есть возможность поучаствовать в таком проекте, с моей точки зрения, я обязан это сделать. Они предложили мне разводить коров породы красный ангус, и если появится полностью красная корова, продать ее им. У этой породы есть еще две интересные особенности. Это добрые и послушные животные, удобные для разведения, а их мясо считается более вкусным и качественным, чем мясо коров пород шароле и симментал, распространенных в Израиле.
До этого момента уход за стадом был профессиональным, а не галахическим делом. Я купил несколько телок, и, когда они достигли определенного возраста, провел осеменение. После первого отела я сообщил сотрудникам Института Храма, и они приехали и все сфотографировали. К их разочарованию, это был теленок, так же, как и во второй раз. В третий раз на свет наконец появилась телица, но у нее было белое пятно в районе вымени, так что вновь разочарование. К моему удивлению, с течением времени пятно стало красным, но я уже прикрепил ей к уху номер, так что она стала неподходящей. И вот четвертый и последний отел. В середине ноября раби Азария Ариэль должен приехать, проверить ее еще раз и решить, как действовать дальше.
— Вы выращиваете ее не так, как остальное стадо?
— В общем-то, я должен выращивать ее в соответствии с указаниями Института Храма, под их полным контролем. Например, установить веб-камеру, которая позволит им увидеть ее из Иерусалима в любой момент, или ввести лекарства определенным образом, чтобы не забраковать ее. Кроме того, нельзя ничего класть ей на спину. До этого момента, не было никаких требований, которые были бы ошибочны с профессиональной точки зрения. По мне, так если они скажут держать ее в золотой клетке, я это сделаю. До недавнего времени она была отделена от стада, а теперь я перевел ее сюда к другим коров ангуса, чтобы она могла вдоволь напастись до зимы”.
— Почему для Института Храма так важно хранить вашу личность в секрете?
— Я думаю, они хотят минимизировать риски. Даже если они подтвердят, что здесь есть красная корова, ее еще нужно два года растить, а два года в этом случае — очень много. Она может стать непригодной по тысяче и одной причине, так что чем меньше людей знают, кто я и где находится стадо, тем лучше.
«Очень легко сделать красную корову непригодной, поэтому секретность здесь очень важна, — поясняет раби Ариэль, — мы не хотим, чтобы на нее решил забраться какой-нибудь ребенок или кто-то любопытный непреднамеренно ранил ее, так что лучше меньше наводящих деталей».
— Существует ли галахический спор вокруг этого процесса?
— Конечно, практически вокруг каждой детали и ступени процесса. Эти коровы не цвета крови, а ближе к коричневому. И есть споры о том, действительно ли это тот красный цвет, который нам нужен. Есть также спор о том, кто может проводить церемонию сожжения: священник или только первосвященник. Еще споры ведутся вокруг строки «к передней стороне шатра собрания». Должен ли там стоять Храм или святости места будет достаточно? Чтобы сжечь корову, нужно бросить кедр, плющ и двух червей. И есть спор о том, что такое «два червя». Бытует также мнение, что ей в рот нужно положить горстку пепла от коровы, которую сжег Моисей, чтобы она смешалась с новым пеплом. Существуют также сомнения насчет этапов, над которыми мы уже работаем — будем ли мы уверены, что найденный коэн действительно чист? Правильно ли мы установили место? В длинном списке около 250 вопросов и проблем, требующих решения. Около двадцати из них — очень важны и требуют галахического постановления, решения ришоним (мудрецов — прим. пер.), которое не пустая формальность”.
“Для большей части проблем у нас есть хорошее решение, подтвержденное Галахой. Я надеюсь, что в конце концов мы сможем договориться о правильной схеме. Но важно опираться на Галаху. Этот случай — галахическая аномалия, потому что мы живем в нечистоте, и поэтому должны искать способ от нее избавиться. С концептуальной точки зрения, место, которое в нашей жизни отведено мертвым и могилам праведникам, неверно. Превращение гробниц праведников в места паломничества — позднее изобретение и чуждый элемент в иудаизме. Мы уважаем могилы отцов, но наши святые места — Иерусалим и Храмовая гора. «Я пойду под Богом в землях живых». Так что здесь нам потребуются системные и культурные изменения, фундаментальные перемены в современном иудаизме, и это изменение пойдет также через нас. Но длительный процесс возвращения народа Израиля на родную землю — это один из основополагающих этапов: возвращение народа к святому, к присутствию святости в жизни каждого, даже на домашней кухне.
Когда я спрашиваю раби Ариэля о том, верит ли он, что общество поймет значимость заповеди о красной телице, он воздерживается от слишком высоких ожиданий.
— Да, сейчас это кажется мне далеким, но нужно получить поддержку мэрии, или пусть полиция поможет в проведении церемонии красной коровы и отодвинет с пути нечистых, или можно получить помощь при строительстве объектов, огораживающих территорию от нечистоты — для этого много не нужно. Даже не зная, что произойдет на выборах в Иерусалиме, если религиозные в совете захотят, это решит проблему. Однако более существенно то, что общественная заповедь, которая касается всех, не может быть навязчивой идеей маленькой группы, которая решила сделать это независимо от мнения остальных. Даже на галахическом уровне, корова должна принадлежать обществу. Сейчас она принадлежит Институту Храма, но мы намерены передать ее обществу, и если общество не захочет, нельзя сделать это насильственно. Здесь нужно соглашение, и на данный момент я не могу определить, как сделать так, чтобы заповедь стала «общей».
В любом случае, мы не боимся долгого пути. Я не уверен, что эта корова подойдет через два года. Может, с ней что-то случится, может, условия не позволят провести церемонию, но здесь есть идея, которую нужно развивать. Мы стоим у ворот, и с божьей помощью, когда-нибудь они откроются. Я чувствую, что сейчас общество внимательнее относится к теме Храмовой горы и Храма, который кажется реальнее, чем это было еще несколько лет назад. Если все получится и у нас действительно будет красная телица, вокруг которой сформируется группа, заботящаяся о чистоте, это уже будет прорыв для Израиля.
Сейчас я не могу сказать, что все воодушевлены этим делом, но это нормально. Мы все знаем, что происходят внутренние демографические процессы, так что в конце концов хранители Торы будут задавать тон. Но я не буду переходить к расчетам: не нам дано заканчивать, и не мы вправе отступать. Одна из вещей, которой научил меня отец, на протяжении многих лет выполнять работу без знания того, когда она принесет плоды.
А вот М. беспокоит, когда его коровы принесут плоды.
«Послушайте, я выращиваю скот с конца 70-х, — говорит он, — у меня около 200 коров, которые занимают более 5000 дунамов. Это бизнес, на котором нужно зарабатывать. Заниматься несколькими коровами из стада — это большая головная боль. Например, я должен держать их отдельно от остального стада, потому что если одна из обычных коров осеменит красную, у нас получатся коровы разных цветов, а это не то, что нужно».
«Скотовод, которого не интересует дело, точно не стал бы этим заниматься. По правде сказать, мне не кажется, что когда наши мудрецы покупали корову у Дамы бен Натины, они вешали над ней веб-камеру и проверяли, не прыгнул ли на нее за последние два года какой-нибудь ребенок. Но как я уже сказал, мне близка эта тема и я решил, что оно того стоит».
У М., как уже было сказано, сотни коров, о которых нужно заботиться, а интервью подходит к концу. Он залезает на свой квадроцикл, чтобы поехать на поле, и с легкой улыбкой кричит: «Пока все замечательно. Кто знает, может, откроем здесь когда-нибудь место для посещений».
