Радикализация православных — это тенденция, которую неудобно признать. Очень хочется верить, что это какие-нибудь раскольники или сектанты. Однако готовность к насильственным действиям по отношению к ближним во имя «Святой Руси», или просто из-за оскорбленных религиозных чувств, все чаще демонстрируют именно православные. Это другое — не официальное, а «народное» — православие, которому ни патриарх, ни епископы, ни священники не указ. Эти православные сами знают, с кем и какими средствами надо вести борьбу.
Накануне обещанной премьеры «Матильды» в Москве сожгли машину, припаркованную у офиса адвоката режиссера Алексея Учителя, оставив рядом записку «За Матильду гореть».
Премьеру отменили «по техническим причинам», хотя можно предположить, что сделано это было скорее по соображениям безопасности. Ведь «погорели за Матильду» уже многие.
Неделей раньше в Екатеринбурге 39-летний Денис Мурашов попытался протаранить центральный вход кинотеатра «Космос» на старом УАЗе, начиненном двумя бочками бензина, тремя газовыми баллонами и дровами. Въехать в здание не удалось, и Мурашов выбрался из кабины, поджег бутылку с коктейлем Молотова и бросил ее в салон машины. Вскоре полыхнуло так, что поджигателя отбросило на два метра. В результате машина сгорела, но взрыва не было – пожарные успели потушить пламя, никто не пострадал.
На допросе Мурашов рассказал, что приехал в Екатеринбург из Ирбита 3 сентября и весь день молился в Храме-на-Крови, а на следующий день рано утром «поехал в кино». Связно объяснить мотивы своих действий Мурашов не смог. Следователь отправил Мурашова на психиатрическую экспертизу.
Однако один аргумент поджигатель сформулировал довольно внятно: он пытался сжечь кинотеатр из-за фильма «Матильда», будучи оскорблен тем, как режиссер фильма представляет добрачную связь императора Николая II (прославленного Русской Православной Церковью в лике святых) и балерины Матильды Кшесинской. Известно, что 17 августа 2017 года Мурашов ездил в Тюмень на митинг против «Матильды».
Действия Мурашова многие православные поспешили списать на выходку психически нездорового человека.
Лейтмотив обсуждений довольно прост: если он состоит на учете у психиатра, то дальнейшее обсуждение не имеет смысла. Точка. Однако это довольно беспомощная попытка уклониться от серьезного и болезненного разговора о том, что среди части православных насилие в отношении инакомыслящих, которыми признается, прежде всего, светская часть общества, считается теперь вполне допустимым.
Конечно, сами православные готовы это отрицать, но общество уже встревожено. «Пиар пиаром, идеи идеями, но после истории с «Космосом» стало страшно за наши заведения и тех людей, кто там будет находиться. Эти фанатики могут ворваться в бар, бросить «коктейль Молотова» или еще что-то. А это ущерб гостям, за которых мы несем ответственность», — рассказал екатеринбургский ресторатор Евгений Кексин. Он планировал арендовать в конце октября небольшой кинозал и устроить закрытый показ фильма Учителя «Матильда», но после попытки поджога «Космоса» от этой идеи отказался.
Некоторое время назад в бар к Кексину приходил православный активист из Храма-на-Крови, который представился «музейным работником».
«Он говорил мне, мол, не надо бы показывать фильм, неправильно это. Читал мне нотации. И ушел, уверенный, что я откажусь от показа», — говорит Кексин. Вполне возможно, что это случайное совпадение. Но в целом попытку поджога кинотеатра необходимо рассматривать не как отдельный поступок больного человека, а в широком контексте действий различных православных активистов.
Стоит ли считать случайностью, что именно о поджогах кинотеатров говорится в июльском обращении организации «Христианское государство – Святая Русь» (ХГ-СР) в связи с выходом фильма «Матильда»:
«Кинотеатры реально начнут поджигать. Провокаторы проплатят поджоги. Много средств даже не нужно – за каждый подожженный кинотеатр многим будет достаточно и 5-10 тыс.руб. Оппозиция тратит сотни миллионов на то, чтобы начать войну, на то чтобы расшатать народ. Но выход на экраны «Матильды» повлечет за собой страшные, для всей России, последствия – всего за 10 млн руб. можно сжечь все кинотеатры России».
Прошло всего полтора месяца со дня публикации обращения, и неожиданным образом угрозы ХГ-СР начинают сбываться.
31 августа неизвестные подожгли студию режиссера «Матильды» Алексея Учителя в Санкт-Петербурге, 4 сентября — кинотеатр «Космос» в Екатеринбурге, 11 сентября — машину у офиса адвоката режиссера. Пожар в торговом центре «Мельница» в Брянске, как утверждает его администрация, никак не связан с угрозами поджога кинотеатра в связи с фильмом «Матильда», но и в Брянске владельцы кинотеатра получили процитированное выше письмо от ХГ-СР.
Кексин трезво смотрит на ситуацию и его невозможно упрекнуть в том, что он напрасно опасается нападения фанатиков.
Денис Мурашов – это типичный религиозный фанатик. Его родители говорят, что он много ругался с женой и с ними, упрекал, что они живут неправильно: «Нужно чаще ходить в церковь, каяться в грехах, вести аскетичный образ жизни».
В какой-то момент он уехал из дома, оставив жену и двух детей, и позвонил только через две недели. Сказал, что «решил стать паломником и проехаться по святым русским местам». Вернулся домой через… год. Жена после этого ушла, а на нем, по словам родителей, развод никак не сказался. Его мать уверена, что «Денис был один, его не подстрекали никакие сектанты». Он же прямо говорил: «Я сам буду бороться с грязью в этом мире. Один». И не стоит удивляться, что это настроение оказалось тесно связано с поездкой по монастырям. Каких старцев он там наслушался, можно себе представить.
Критический взгляд на действия православных активистов, важен и для общества, и для самой Церкви.
В 1937 году Николай Бердяев писал: «Человек, в котором нетерпимость дошла до каления, фанатизма, подобно ревнивцу, всюду видит лишь одно, лишь измену, лишь предательство, лишь нарушение верности единому, он подозрителен и мнителен, всюду открывает заговоры против излюбленной идеи».
Почему в последние годы действия религиозных фундаменталистов – как фанатиков, так и акционистов — вызывают серьезный общественный резонанс?
Во-первых, потому что их действия обращены вовне. Они ведут не духовную брань внутри себя и даже не внутри своей религиозной общины (чаще всего к ней такие люди не принадлежат, а лишь декларируют свою принадлежность).
Их агрессивные действия обращены на современную секулярную культуру, в которой они видят своего главного врага.
Стоит вспомнить Дмитрия Цорионова (Энтео), который организовал погром на выставке Вадима Сидура в 2015 году. Сходство не заканчивается общим контекстом – Энтео громил экспонаты в выставочном зале, а Мурашов атаковал кинотеатр. И там, и там разрушения в целом незначительные. Но если Этнео всегда рассчитывает на медийный эффект, то Мурашов планировал нападение с более серьезными последствиями. Не удалось. Но есть ли уверенность, что не будет продолжения? У меня лично нет.
Во-вторых, действия фанатиков открыто поддерживает часть православного духовенства. В православной социальной сети «Елицы» цитируется священник Алексей Батаев, который во время суда над соратницей Энтео Людмилой Есипенко прямо заявлял: «Избавить Людмилу от поругания со стороны безбожной власти, это значит отстоять честь Матери Церкви Русской и вообще всего православия в целом!».
Православный священник не стесняется открыто оправдывать хулиганство и, более того, считает, что именно хулиганы выражают сегодня подлинно православную позицию.
Надо сказать, что и сам патриарх Кирилл невольно дал зеленый свет формированию групп православных фундаменталистов. 22 апреля 2012 года он совершил молебен в защиту веры, поруганных святынь, Церкви и ее доброго имени. В комплекте с возможностью оскорбляться в своих религиозных чувствах православные фактически получили благословение защищать святыни в меру своего понимания. Во многих случаях это понимание оказалось очень далеко от того евангельского идеала, к которому христианин призван стремиться.
Позднее патриарх заявил: «Христианин должен защищать свои святыни всеми нравственно оправданными способами, то есть такими, при которых он остается христианином».
Слова хорошие, но на практике оказалось, что православные слишком широко понимают слова о «нравственно оправданных способах». Некоторые убеждены, что они остаются христианами, когда совершают хулиганство, насилие или поджог.
При этом православные фундаменталисты считают себя и верными чадами Русской Православной Церкви. Было бы правильно жестко осудить все эти действия, но патриарх Кирилл до сих пор не заявил громко и прямо, что Церковь не приемлет никакие насильственные действия, тем более такие, которые несут прямую угрозу человеческой жизни.
Вполне возможно, что патриарх молчит, потому что понимает: православные фундаменталисты его или не услышат, или проигнорируют. И это для патриарха будет крайне болезненная ситуация.
За время своего патриаршества он многое сделал для того, чтобы создать эффективную систему церковного управления, количество церковных чиновников увеличилось в несколько раз. И ему очень не хочется признаваться, что в условиях жесткой иерархической вертикали возникли альтернативные центры, влияние которых на определенные группы православных может быть значительно выше, чем влияние патриарха.
Не исключено, что патриарх занял выжидательную позицию. Но не будет ли слишком поздно, когда он все-таки решится что-то сделать?
Не случайно, что название организации, которая поставила своей целью борьбу с фильмом «Матильда», «Христианское государство – Святая Русь». В первой части это калька с «Исламского государства» (организация запрещена в России). И не значит ли это, что насильственные противоправные действия вдохновляют «братьев» из ХГ-СР?
Проблема православного фундаментализма – это не только проблема Русской Православной Церкви. И в других православных церквях голос этих групп в последние годы звучит громче, чем прежде.
Поэтому в 2016 году в итоговых документах Критского собора впервые выражается озабоченность: «фундаментализм как «ревность не по рассуждению» (Рим. 10, 2) является проявлением болезненной религиозности». Но РПЦ отказалась от участия в этом соборе и практически игнорирует эти документы. Борьбу с фундаментализмом она рассчитывает вести самостоятельно. И, кажется, не сейчас, а как-нибудь потом.
