Историческая память в Ирландии

  • 31/12/2017
  • Мария Фалина

arzamas.academy

Почему восстание 1798 года было в XIX веке для ирландцев самым важным историческим событием, как отношение к нему разделило общество и что по этому поводу думали Уильям Йейтс и Бернард Шоу

Общество объединенных ирландцев в 1798 году. Лондон, XIX век Wikimedia Commons

Восстание 1798 года

С сегодняшней точки зрения самое главное событие ирландской национальной истории, больше других окруженное мифами и нагруженное дополнительны­ми смыслами, — это дублинское Пасхальное восстание 1916 года. Но накану­не Первой мировой войны в качестве такого события ирландцы воспринимали восстание 1798 года.

С конца XVII века в католической Ирландии весь политический процесс кон­тро­лировало англиканское протестантское меньшинство, лояльное британ­ской короне и доминировавшее в местном парламенте. Ирландия формально про­должала быть независимым королевством под властью британского монар­ха, но на деле независимость эта была сильно ограниченна. В отличие от пред­ста­вителей так называемых англо-ирландцев, которые, как правило, были бога­тыми землевладельцами и держали в своих руках бразды правления, у ир­ланд­ских католиков не было права голоса, то есть они были ущемлены в поли­ти­ческих и, соответственно, в гражданских правах: на них были нало­же­ны серь­езные ограничения на владение землей, для них была закрыта часть про­фес­сий, им было сложнее получить образование и так далее.

Еще одной группой, чувствовавшей себя выключенной из политического про­цес­са, были пресвитерианцы — протестантское движение, возникшее в Шот­лан­дии. Их воодушевил пример Французской и Американской революций, и именно они привнесли политические идеалы европейского Просвещения и французского радикализма в ирландский контекст. Большинство пересе­лен­цев из Шотландии жили на севере Ирландии, в провинции Ольстер, и в на­чале 1790-х годов они основали секретное Общество объединенных ирландцев.

В 1793 году Великобритания вступила в войну с Францией и ужесточила поли­тику по отношению к революционерам и радикалам в Британии и в Ирландии. Тогда Общество объединенных ирландцев заручилось обещанием военной по­мощи от французской Директории и подготовило несколько восстаний, кото­рые начались в мае 1798 года. Считается, что к этому времени к обществу в той или иной степени принадлежали около полумиллиона человек и почти 300 ты­сяч были вооружены, то есть восстания были массовыми, но очень плохо ско­ор­динированными. Интеллектуальный центр восставших находился на севере, но первая волна поднялась на зажиточном англоязычном юге; затем несколько восстаний поднялись на севере и, наконец, в Дублине. К сентябрю, несмотря на помощь французов, восстание было подавлено.

В ирландской истории лето 1798 года считается временем наиболее сконцен­трированного политического насилия за весь XVIII и XIX век: в общей слож­но­сти — более 30 тысяч погибших, очень много расправ на местном уровне, же­сто­чайшие казни — людей сжигали живьем. Лидер восстания Вольф Тон был арестован и казнен.

Итогом этого восстания спустя два года стало подписание так называемого Ак­та об унии 1800 года (Acts of Union 1800): британский и ирландский пар­ламен­ты проголосовали за формальное объединение Ирландии и Британии, ирланд­ский парламент самораспустился, и теперь ирландские депутаты засе­дали в Лон­доне. И в результате весь XIX век в национальной истории Ирландии был попыткой преодолеть эту потерю политической субъектности и получить пол­ную независимость и суверенитет.

1898 год

В XIX веке ирландское национальное движение было далеко не однородным. Грубо говоря, одна часть ирландских националистов считала, что только через революционную борьбу и вооруженное восстание можно добиться независи­мости от Великобритании, а другая — что путь к независимости лежит через парламентские дебаты и постепенные реформы Конституции. И каждый ин­тер­претировал восстание 1798 года в зависимости от того, к какому полити­ческому крылу он принадлежал. Лоялисты, которые не отрицали возможность существования Ирландии в британском политическом мире, считали восста­ние религиозной войной и цели революционеров представляли как изгнание протестантов — то есть, в их интерпретации, революционеры хотели сохранить религиозную дискриминацию, изменив только ее направление. Те же, кто сто­ял на более радикальных позициях, подчеркивали героизм восставших и пред­став­ляли их как людей, которые следовали идеалам свободы, демократии и Французской революции.

К концу столетия в Ирландии выросло влияние культурного национализма и воз­никло множество организаций, которые в 1898 году стали широко отме­чать столетие восстания. Британское правительство, естественно, пыталось всё это спустить на тормозах, но по всей Ирландии на местном уровне происходи­ло множество праздничных мероприятий: местные общины собирали деньги, ставили памятники и проводили церковные службы. Кроме того, всё это время в Ирландии шел активный исследовательский процесс: историки с разных сто­рон подходили к изучению восстания и памяти о нем, проводили конфе­рен­­­ции и публиковали новые исторические материалы.

Уильям Батлер Йейтс. Фотограф Элвин Лэнгдон Коберн. 1908 годNew York Public Library

Поэт Уильям Йейтс, который был важным представителем движения «Моло­дая Ирландия» (Young Ireland) и недолго состоял в Ирландском республикан­ском братстве (Irish Repub­lican Brotherhood), возглавлял многочисленные ини­циативные группы, которые использовали память о восстании 1798 года как один из аргументов в пользу ирландской независимости. Они говорили: «У нас за плечами уже 100 лет тра­диции борьбы за наши национальные права», и это был очень важный аргу­мент в процессе массовой мобилизации граждан. На­про­тив, ирландец Бернард Шоу, когда его пригласили принять участие в этих празднованиях, ответил: «Мне предложили поднять дух моей угне­тенной стра­ны, вместе с другими ир­ландцами предавшись фантазиям о событиях 1798 го­да. У меня нет никакого интереса к 1798 году. До тех пор пока ирландцы всерь­ез не задумаются о том, каким положение Ирландии должно быть к 1998 году, они будут вызывать у ва­шего покорного слуги очень мало патриотических чувств». То есть он уже в конце XIX века не хотел уча­ство­вать в романтизации и героизации историчес­ких событий и советовал ирландским националистам обратить взгляд в буду­щее, а не в прошлое.

1998 год

В 1998 году контекст изменился. Восстание произошло летом, и, соответст­венно, все конференции и выставки тоже были запланированы на лето. А в ап­ре­ле 1998 года Великобритания и Ирландия подписали наконец Белфастское соглашение, в котором Республика Ирландия (получившая полную незави­си­мость в 1949 году) официально признала Северную Ирландию частью Коро­левства Великобритания. Поэтому на этот раз, отмечая годовщину восстания, ирландское правительство постаралось как можно меньше говорить собственно о восстании, насилии, смертях, участии армии, а также о том, что всё это про­исходило в условиях религиозной дискриминации — поскольку этот вопрос оставался одним из самых сложных и болезненных. Акцент постарались сде­лать на том, что восстание было моментом единения севера и юга Ирландии в борьбе за общие идеалы плюралистического, эгалитарного, светского совре­менного общества. При этом власти попытались сгладить, замаскировать те дыры в историческом нарративе, которые профессиональные историки, наоборот, хотели вскрыть.

Например, огромный массив данных, которые находятся в распоряжении исто­риков восстания, — это, по сути, доносы: показания людей, которые не явля­лись активными революционерами, но либо состояли в этих обществах, либо знали кого-то, кто в них состоял. Именно благодаря этим показаниям прави­тель­ство смогло так быстро и эффективно подавить восстание. И это серьезно подры­вает нарратив о том, что ирландцы вот уже 200 лет в едином порыве борются за демократию и свободу. Но в момент, когда на кону стояло оконча­ние терро­ри­стической войны с Ирландской республиканской армией, прави­тель­ству было, конечно, не до исторических тонкостей.