Григорий XVI Фото: Public Domain / Wikimedia
Шоколад и католическая церковь — казалось бы, какое отношение они имеют друг к другу? Тем не менее с XVI века они были связаны между собой. Католические миссионеры в Америке одними из первых попробовали какао, переняв у индейцев способ его приготовления. В результате впоследствии орден иезуитов был включен во все аспекты бизнеса, связанного с шоколадом, особенно в Парагвае и Бразилии. Они контролировали все — от выращивания какао-бобов и надзора за плантациями до поставки продукции в Европу. В своей статье, опубликованной в журнале Church History, историк Кристофер Кортен рассказывает о том, как шоколадный бизнес помог выжить католической церкви в наполеоновскую эпоху, а также о «шоколадном Папе» Григории XVI.
Религиозные ордены помогали распространению напитка (тогда шоколад был известен только в таком виде) через сеть монастырей. Практически все 3500 тонн венесуэльского какао, поставлявшиеся в Европу в начале XVI века, употребляли именно монахи. Однако они, путешествуя по региону, зачастую угощали какао членов совета того или иного ордена. Папа Римский Урбан VIII заказывал шоколад ящиками.
Употребление какао в церкви стало настолько распространенным, что встал вопрос о том, насколько постным является этот продукт. Можно ли его вообще считать пищей, вызывает ли он «сытость и чувственное наслаждение»? В 1662 году кардинал Франческо Мария Бранкаччо постановил, что нет. «Жидкости не нарушают поста», — написал он. Еще раньше, когда Папа Павел V попробовал какао без сахара, вкус его показался понтифику настолько отвратительным, что продукт немедленно был признан постным. Римские священники и аристократия очень быстро привыкли к этому напитку и стали пить его каждое утро.
Рынок шоколада стал быстро развиваться не только в Риме, но и в северных итальянских городах, таких как Венеция и Генуя. В то время испанская монополия на его поставки была разрушена — в XVII веке началась оживленная трансатлантическая торговля, которую активно развивали голландцы. В Венеции, Флоренции и Торино появились первые европейские кафе. В них собирались сливки общества, которым подавали не только кофе и чай, но и горячий шоколад. Завсегдатаями венецианского Cafe Florian были лорд Байрон и Джакомо Казанова.
Дела шли хорошо вплоть до того, как большая европейская война дошла до Италии в 1796 году, что повлияло и на рынок шоколада. В так называемую «эру Наполеона» традиционные атлантические пути поставки были либо отрезаны, либо стали опасными, многие порты находились в блокаде до 1814 года.
С повышением цены шоколада, церковь, крупнейший его потребитель, обеднела. Да, заключение Толентинского соглашения в 1797 году на время прекратило агрессию французов, но Римская католическая церковь заплатила за это большую цену — в прямом смысле этого слова. Помимо этого, Рим был обложен особыми налогами, часть земель конфисковали, и церковная казна была опустошена.
Камальдульский монашеский орден, как и многие другие, занимался, помимо службы Господу, предпринимательством. Большую часть дохода монахи получали от ренты — например, виноградников. Во времена правления Наполеона эта собственность была у них изъята, а многие виноградники вырублены. Пожертвования церкви, которые обычно были достаточно редки, в то время стали еще меньше.
Как уже говорилось, рынок шоколада на севере Италии стал развиваться в Венеции и оттуда распространился на другие города. Неудивительно, что монахи-камальдулийцы начали торговать им именно в венецианском монастыре Сан-Микеле ин Изола. Ключевыми фигурами в этом процессе стали Мауро Капеллари, позднее ставший Папой Григорием XVI, и его приятель, монах Плачидо Дзурла, который впоследствии выбился в кардиналы.
Торговля шоколадом заинтересовала камальдульский орден в начале 1800 года, после падения Римской республики. Мауро Капеллари, его вице-прокуратор, прибыл в Рим в марте, всего за несколько дней до избрания Папы Пия VII. Положение в городе было еще хуже, чем ему представлялось. Земли церкви уходили с молотка, инфляция вырвалась из-под контроля, монастыри стояли в запустении. Если для французских солдат, обосновавшихся тогда в Риме, ситуация представлялась трудной, то римляне страдали еще больше.
Церковь не могла заботиться о гражданах города. Такие товары, как масло, зерно и мясо, поступали в Рим исключительно извне и стоили безумно дорого. Не менее плачевным было и положение самого камальдульского ордена. Именно тогда начинается его «шоколадная» история.
В июле 1800 года епископ Антонио Мария Гардини из города Крема попросил «приготовить партию хорошего шоколада». Заказ принял Дзурла и передал его Капеллари, который находился в Риме. Сделка прошла успешно, и после нее монахи ввели четкое разделение обязанностей между собой. Дзурла и остальные находил покупателей и занимался организационными вопросами, а Капеллари работал с производителями шоколада.
Но орден Капеллари не только продавал шоколад, он его также и производил. Превращать какао-бобы в готовый продукт было не так уж и сложно: просеять, поджарить, очистить, провеять и размолоть. Потом в него добавляли сахар и специи. Все это происходило в монастыре святого Ромуальда, где проживал Капеллари и другие управляющие ордена.
Вскоре слава ордена распространилась по всему региону. Считалось, что у Капеллари можно было купить самый качественный шоколад — заказы поступали даже из других стран. В 1809 году эта слава достигла даже Каподистрии (сейчас — юго-запад Словении). Один из монахов писал другому: «Некто пришел ко мне и попросил продать шоколад. Но не абы какой, а конкретный шоколад, который padre reverendissima [Капеллари] делает в своем монастыре. Я не знал, что ты заказал этот шоколад для себя. Знал бы — попросил у тебя немного, ведь качество его действительно хорошо. И если ты сделаешь еще, отсыпь мне лир на 20, а то и на 25, благо многие приходят ко мне и просят этот шоколад».
Знание рецептов изготовления шоколада сочеталось у Капеллари с пониманием финансового аспекта дела. Он хорошо знал валютные рынки и активно консультировал своих подчиненных, когда дело касалось денег — скажем, рекомендовал принимать платежи только в серебре, поскольку медная монета быстро обесценивалась. Экспертиза Капеллари распространялась и на другие финансовые вопросы в ордене.
Зачастую шоколад использовался в качестве подарка. Помимо того, что этот напиток был вкусным, причастность к его употреблению позволяла подчеркнуть социальное положение и привилегированный статус. Например, Капеллари заплатил шоколадом за некую услугу: «Это прекрасный подарок, великолепная партия шоколада. Она бы обошлась нам в 30 скудо. Первую чашку я предложу монсеньору, и уважаемый аббат Гропелли тоже будет счастлив».
По сохранившимся документам сложно судить, делались ли эти дары из альтруистических побуждений или это была взятка. Впрочем, в те времена между этими понятиями пролегала достаточно хрупкая грань, которую иллюстрирует пример ректора Ирландского колледжа в Риме Луиджи Кукканьи (Luigi Cuccagni).
Он был редактором основного журнала Церкви — Giornale Ecclesiastico di Roma. В 1798 году, когда над Римом нависла опасность быть захваченным французами, Кукканьи решил выпускать новое издание на французском языке. В первые дни Римской республики, в середине февраля, он преподнес Урбано Лампреди, главному редактору Monitore di Roma, шоколад — Monitori был одним из немногих журналов, которым разрешалось выходить в республиканский период, и Кукканьи надеялся, что у него будет такая же привилегия.
Известный римский поэт Джузеппе Джоакино Белли, критик Церкви, высмеивал в одной из своих поэм, «Привратник монастыря», любовь священников к шоколаду. В ней привратник отказывает посетителю во встрече с «падре Иларио», ссылаясь на то, что святой отец занят духовными обязанностями, однако когда человек говорит, что собирается подарить ему «пару фунтов шоколада», привратник тут же докладывает падре и тот немедленно находит время для встречи.
Но чаще всего какао ассоциировалось не со взяткой, а с периодом упадка — безвольными священниками и знатью католического и абсолютистского режимов. Любимым сюжетом художников долгое время оставалась пышная обнаженная дама, попивающая горячий шоколад в компании святого отца и других мужчин, также пьющих этот напиток. В книге Чарльза Диккенса «Повесть о двух городах» некий монсеньер показан как коррупционер и элитист. Символом этого выступает его привычка пить горячий шоколад.
Капеллари стал Папой Григорием XVI в 1831 году. Люди, с которыми он так или иначе общался относительно шоколада, не исчезли из его жизни. Так, например, шоколадные дела Папы начались в 1795 году, когда он получил посылку с продуктом от некоего «падре Дандини» в церкви Сан-Каллисто. В 1826 году, когда Капеллари стал кардиналом, он был назначен именно в эту церковь. В 1830 году, после избрания его Папой, «падре Дандини» (а теперь — кардинал Эрколе Дандини) серьезно заболел, и Григорий XVI выражал публичное сочувствие своему другу.
Став понтификом, Капеллари продолжил преподносить шоколад в качестве подарка, да и сам употреблял его в больших количествах на протяжении всей жизни. В 1825 году, на встрече со священниками из Тироля, завтрак их состоял из «шоколада, лимонада и фермерской выпечки». Известно также, что Папа Григорий имел слабость к этому напитку с добавлением моркови.
Любовь к шоколаду, впрочем, имела для священников неприятное послевкусие. Кардинал Бенедетто Наро чуть не избрали новым Папой, если бы не этот напиток. Его избрание казалось неминуемым, когда некто заметил кандидата на кресло понтифика пьющим шоколад во время дня покаяния — 17 сентября 1823 года. Новость распространилась быстро, и кардинала убрали из списка претендентов. Не повезло с шоколадом и Папе Клементу XIV — ходили слухи, что его жизнь безвременно закончилась именно из-за этого отравленного напитка.
Наконец, вовлеченность Капеллари в шоколадный бизнес сыграла с ним дурную шутку. В 1839 году Григорий XVI заклеймил позором работорговлю и рабство в целом, но на плантациях, где собирали какао-бобы для папского шоколада, использовался именно рабский труд.
