Когда в ходе визита в Грецию президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в публичных заявлениях стал связывать Лозаннский договор 1923 года с положением турецкого мусульманского меньшинства в греческой Фракии, этим он удивил не только греков, но — считает турецкий журналист Мурат Еткин — и самих турок. Как уточняет турецкая газета Daily Sabah, турецкому населению Западной Фракии не был предоставлен статус меньшинства по соглашению 1923 года, поэтому греческое правительство не признает его этническую идентичность, утверждая, что выражение «турецкое меньшинство» не включено в Лозаннский договор.
Дискуссию Эрдоган открыл, что называется, в прямом эфире. Вначале он дал интервью греческим СМИ, где поднял вопрос. А потом, когда президент Греции Прокопис Павлопулос заявил, что о пересмотре Лозаннского договора не может быть и речи, его турецкий коллега парировал: соглашение заключалось не только с Афинами, но еще и с 11 странами (то есть, не одной лишь Греции единолично решать, можно его править или нет), и он должен быть реализован в полном объеме. «Мы приняли очень важные решения, чтобы удовлетворить потребности наших граждан, этнических греков, и вправе ожидать подобного поведения от Афин», — подчеркнул Эрдоган, выступая перед общиной в Комотини, где он присутствовал на пятничной молитве в мечети Кырмахалле. Меньшинство в 150 тысяч человек (по другим оценкам, 130 тысяч — С.С.) он назвал «мостом между Турцией и Грецией». Вместе с тем, одной из главных проблем в регионе является вопрос с духовенством — есть избранные муфтии, не признанные греческими властями, и есть муфтии, которых власти назначают. В то время, подчеркнул президент, как константинопольский «патриарх в Турции не назначается, а избирается Синодом». И добавил: «Мы требуем, чтобы правительство Греции не стремилось ассимилировать наших братьев», выдвинув тезис «интеграция вместо ассимиляции».
Такой демарш Эрдогана вызвал много вопросов у наблюдателей. И интерпретаций. По мнению Еткина, президент привлек внимание Турции к застарелой проблеме с Афинами в то время, когда мир занят еще одним кризисом: решением президента США Дональда Трампа признать Иерусалим столицей Израиля. Почему в таком случае Эрдоган не повысил тон в отношении Вашингтона, а предпочел вместо этого сосредоточиться на Лозанне? Потому, говорит турецкий журналист, что он пытается сохранить контроль над потенциальными антиамериканскими протестами, чтобы «избежать нежелательных последствий». Некоторые греческие политологи полагают, что высокий гость совершает отвлекающий маневр, желая взбудоражить Грецию. В свою очередь профессор университета Билькент (Анкара) Иоаннис Григориадис отмечает, что позиционирование Турции в качестве защитника мусульманских меньшинств на Балканах является традиционной внешнеполитической линией Анкары. По мнению эксперта, Эрдоган в любом случае упомянул бы мусульманское меньшинство в Греции, апеллируя к своему турецкому «правому крылу, это его база».
Однако, на наш взгляд, есть важные нюансы. Выступление президента Турции в Греции поддержал его оппонент, глава оппозиционной Республиканской народной партии (РНП) Кемаль Кылычдароглу, что по нынешним временам большая редкость. Будучи в Лондоне, он выступил в престижном аналитическом центре Chatham House. «Меньшинства, проживающие в Турции, могут избирать своих религиозных лидеров согласно Лозаннскому договору, но Греция не соблюдает это правило», — заявил глава РНП. Несмотря на сложившуюся ситуацию, назначенные муфтии обладают полномочиями решать семейные и наследственные тяжбы местных мусульман по закону шариата. Хотя недавно регион посетил премьер-министр Греции Алексис Ципрас, который назвал использование шариата тем, что «не делает нам чести как стране Европейского союза». А министерство образования Греции в настоящее время проводит консультации по законодательной реформе, которая должна позволить членам мусульманского меньшинства выбирать для урегулирования проблем с браками, разводами и наследованием либо исламское право, либо обычное.
Как передает турецкое правительственное агентство Anadolu, Кылычдароглу подчеркнул, что во время пребывания в Греции он посетил избранного муфтия вместо назначенного государством, добавив, что Афины должны выполнить постановления Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в этом отношении. И на это же ссылался, будучи во Фракии, сам Эрдоган, который обратился к местному меньшинству с такими словами: «Мы хотим, чтобы вы могли воспользоваться всеми преимуществами Лозаннского договора в соответствии с международным принципом прав человека и Европейского союза. В этой связи мы ждем решения ЕСПЧ». С учетом напоминания президентом Турции о том, что Лозаннский договор заключался с 11 странами, среди которых многие — это европейские державы, введения фактора Евросоюза в контекст проблемы меньшинства в Греции, можно предположить, что Анкара подает пас ЕС, но хочет сделать это на своих условиях, с одной стороны.
С другой стороны, в этом диалоге Эрдоган выступает в роли не столько Ататюрка, равнодушно, если не враждебно относившегося к религиям, сколько как османский султан, в империи которого религиозные общины были интегрированы в единую систему, а христианское меньшинство обладало определенными правами и полномочиями. Отсюда не случайно упоминание о том, что в нынешней Турецкой республике иерархи Константинопольского патриархата пользуются самоуправлением. Не случайно и намерение Эрдогана присутствовать 7 января следующего года на открытии церкви Святого Стефана в Стамбуле вместе с премьер-министром Болгарии Бойко Борисовым, константинопольским патриархом Варфоломеем и болгарским патриархом Неофитом, что тоже пробуждает исторические воспоминания о временах Османской империи.
Анкара хочет интегрировать таким образом неоосманизм с некогда взятым курсом на Европу. Но решатся ли на это европейцы? В том числе на фоне того, что с ЕС начинает заигрывать и Саудовская Аравия, объявившая на днях об открытии миссии в Брюсселе и намерении наследного принца Мухаммеда ибн Салмана перейти на «умеренный ислам»? События покажут.
