Скепсис по отношению к исламу велик не только из-за исламистского террора. И христианство, и иудаизм рассматриваются как религии, обращенные в прошлое. Откуда идет этот страх перед верой?
Вряд ли есть что-либо более приятное, чем простой ответ на сложный вопрос. Что такое хорошо? Что такое плохо? Кто виноват? В сказках все исполняется просто, потому что там есть колдовство, и это нравится детям. И тоталитарные системы тоже по-простому делят мир на друзей и врагов, что обуславливает их мощную притягательную силу для инертно думающих масс.
Но слишком общие суждения не совместимы с нашим просвещенным мышлением. И уж совершенно они не совместимы с современной потребностью рассматривать события не в одном измерении, а постоянно с разных точек зрения. Мы проверяем, мы взвешиваем. Мы считаем неправильным поспешно осуждать людей или вообще превращать их в изгоев из-за их необычного образа жизни.
Но есть одна область, которая кажется все менее достойной нашей терпимости — это религия.
Вместе с ростом угрозы терактов ислам стал фактором страха. Зверства так называемого «Исламского государства» (запрещено в России), сообщения об ужасах преступлений джихадистов показывают, до каких крайностей религиозный фанатизм может довести людей.
Но и повседневные встречи с мусульманскими представлениями о ценностях — с западной точки зрения, унаследованными из прошлого — вызывают скепсис. Имам, который не хочет подать руку учительнице своего сына, сообщение об одной мусульманской школе в Швеции, куда ученики приезжают на автобусе, где девочкам разрешено сидеть только сзади… Все это во все бόльшей степени подрывает уважение к исламу. Но не только к нему.
Страх перед верой, перед мотивированной этой верой невменяемостью, перед возвращением к прежним структурам, которые ничего не хотят знать о равноправии, уже давно привел к тому, что религия возбуждает подозрительность. После кровавой террористической атаки преступников, заявившими о своей связи с Аль-Каидой, на французский сатирический журнал «Charlie Hebdo», берлинский журнал «Zitty» озаглавил свою статью «Бог глуп».
В этом антирелигиозном памфлете было объяснено, почему мы настроены скептически к исламу, христианству и иудаизму. Любая религия, согласно тексту, ведет к дискриминации и насилию. Обоснование войны в Сирии было точно таким же, как обоснование крестовых походов.
Когда несколько недель назад стало известно, что некие мусульманские родители в Берлине выступили с протестом против воспитателя их детей в яслях, потому что он был гомосексуалистом, социальные сети снова отреагировали рефлекторным желанием покончить со всякой религией.
Однако это в корне неправильно, ведь об исламе судят только по зверствам фанатиков и устарелым взглядам консервативных представителей. В результате миллионам мусульман отказывают в порядочности. Поэтому несправедливо объявлять религию причиной всего зла.
Общие суждения о вере, попытки сделать ее смешной или лишить ее всякого смысла — фатальны. Они скрывают презрение к человеку в тоталитарных системах, где религию называют опиумом для народа и утверждают, что христианство несовместимо с «немецкой натурой». Это клевета на силу, без которой мир был бы печальной пустошью.
Но исследователи мозга и общества доказывают в многочисленных трудах, что вера — здоровое явление. У людей с духовным настроем не только низкое кровяное давление: они легче переносят болезни и депрессию. К тому же вера помогает не только тем, кто верит в высшие силы, но также и тем, кто не может верить в них и несмотря на это обращается к ним.
Это те люди, которые являются атеистами, но, тем не менее, верят в ценности, которые выше того, что они видят и к чему могут прикоснуться, выше, чем потребности их эго. Эти ценности — вера в дружбу, красоту природы и ее чудесное действие, в справедливость и силу любви.
Кроме того, есть еще и такие люди, которые истинно верят в Бога и чувствуют, что эта вера дает им силы. Их много. Слишком много, чтобы можно было не говорить о них. Несмотря на просвещение и «то, что мир перестал быть волшебным», несмотря на секуляризацию и случаи, когда верующие уходят из церкви, тем не менее, в Германии 46 миллионов женщин и мужчин, принадлежащих одной из двух больших христианских конфессий. А вот партия, в которой много членов, наберет, несмотря на «эффект Шульца» (Мартин Шульц, глава социал-демократов Германии — прим. пер.), едва ли полмиллиона зарегистрированных товарищей.
Так же, как партийные политики, активные христиане являются столпами общества, каждый на своем месте. Они не только разносят церковные письма, варят кофе на обедах для престарелых в домах церковных приходов, вяжут для рождественских базаров, посещают больных и преподают беженцам немецкий язык.
Христиане участвуют в политических дебатах, выступают за права человека и охрану природы. Некоторые рискуют жизнью, отправляясь в районы бедствий для выполнения христианского долга, чтобы помогать жертвам землетрясений или войн.
Религия — это не только основа творческой работы и происхождения каждой культуры. Религия является также лейтмотивом жизни, в которой человек все время совершенствует себя, ставит под сомнение свое поведение. В ней человек ориентируется на то, что говорят библейские тексты с их тысячелетней мудростью о нуждах и чаяниях человека, в ней он ориентируется на ответы, которые ему дает вера.
Тот, кто при этом внимательно знакомится с евангелием, знает, что рассказы об Иисусе несут свободу и новые тенденции, которые превосходят ислам. Это не в последнюю очередь касается роли женщины.
То, что Иисус выступил против тех, кто хотел забить камнями женщину, нарушившую брачные узы, и спросил разъяренных людей об их собственных грехах, является лишь эпизодом, который подтверждает просвещенность христианства.
И когда даже сегодня для мусульманина не подобает протянуть руку женщине, у Иисуса уже более 2 тысяч лет назад не было проблем с тем, чтобы позволить известной в городе грешнице мазать миром его ноги.
Христианские церкви, тем не менее, в течение тысячелетий угнетали своих женщин. И в католической церкви им по-прежнему запрещено иметь сан священнослужителя. То, что церкви, несмотря на это, выдвигают тему равноправия, связано с тем, что они выступают за дискуссию и теологические споры и все меньше могут позволить себе давать простые ответы на сложные вопросы.
Те, кто считает церкви отсталыми и не дающими точных ответов, игнорируют бесчисленные дебаты о роли современной веры в обществе, о вере, которая может сделать человека счастливым.
Огульное осуждение ислама также контрпродуктивно. Оно обостряет противоречия и мешает реформам, которые эта религия тоже должна проводить, как это сделали христианские церкви. И можно надеяться, что она будет это делать.
