Хорошо организованы, профессиональны, жестоки и беспощадны – так немецкие спецслужбы характеризуют чеченских джихадистов в Германии. Считается, что они способны на теракт.
710 – такую цифру назвала представитель немецкого МВД Соня Кок (Sonja Kock) в пятницу, 8 декабря, когда корреспондент DW спросил на правительственной пресс-конференции, сколько исламистов считаются в Германии способными на теракт.
Около половины из них – граждане ФРГ. Это и коренные немцы, перешедшие в ислам, и получившие немецкое гражданство иммигранты из мусульманских стран. Треть – граждане государств, не относящихся к ЕС, то есть примерно 240 человек. Сколько точно из них чеченцев (львиная доля граждан России в исламистских кругах Германии – выходцы именно из Чечни), немецкие правоохранители знают, но не говорят, ссылаясь на необходимость держать в тайне оперативные сведения.
Сообщают только, что по численности чеченцы занимают в этой группе третье место. Казалось бы, не так много, особенно на фоне общего весьма высокого числа беженцев из Чечни, ищущих убежища в Германии. В последнее время, однако, именно эта группа повышенного риска вызывает растущую тревогу местных властей.
До поры до времени к чеченским беженцам в Германии относились преимущественно с состраданием. Бегут, мол, от головорезов Кадырова, от пыток в его застенках, от репрессий и нарушений прав человека, от бесперспективности, безработицы, нищеты и болезней. Так оно по большому счету и есть.
“Я знаю несколько семей, в которых люди смертельно больны – дети или родители, а в Германию они приезжают потому, что это единственная возможность выжить”, – рассказывала корреспонденту DW организатор гражданской инициативы “Новое соседство” (Neue Nachbarschaft) Марина Напрушкина, которая уже несколько лет опекает в Берлине чеченцев и других беженцев с Кавказа. Приезжают, по ее словам, с запущенным туберкулезом, с раком, многие с ВИЧ-инфекцией, о которой раньше даже не знали. “Или знали, – добавляет Марина, – и привозят сюда, чтобы не умерли, своих зараженных детей”.
На другие причины, вынуждающие чеченцев бежать со своей родины, обращает внимание председатель также оказывающего им помощь Германо-Кавказского общества Эккехард Мас (Ekkehard Maaß). “Чеченцы, которые здесь оказываются, это беженцы, покинувшие свою страну, потому что подвергались там политическим преследованиям, – говорит Мас в интервью DW. – Здесь они хотят как-нибудь выжить”.
Он рассказывает о случаях, когда 15-летних подростков хватают чуть ли не прямо на улице, пытают и заставляют служить в отрядах Кадырова. “Тот, кто этого не хочет, – говорит Мас, – прячется в лесу или покидает страну”.
Поток беженцев из России в Германию идет волнообразно. В 2013 году прошение о предоставлении убежища подали более 15 тысяч россиян. Больше, чем сирийцев или афганцев. В следующем году был спад – пять с половиной тысяч заявлений. Потом поток снова стал расти. В 2016 году он увеличился почти до 12 с лишним тысяч. В текущем будет, скорее всего, еще больше. 8 из 10 беженцев с российскими паспортами заявляют, что они – чеченцы.
Эккехард Мас подозревает, что под видом беженцев из Чечни в Германию засылают и агентов, которым поручают выслеживать чеченских диссидентов и противников Кадырова. А еще – устраивать в немецких городах публичные акции в поддержку президента Чечни и его московского покровителя. “Но доказательств на сей счет, конечно, нет”, – признает Мас.
Что же до радикальных исламистов в притоке беженцев из Чечни, то ранее немецкие спецслужбы не уделяли им особого внимания, считая, что джихадисты из провозглашенного в 2007 году террористического “Кавказского эмирата” используют Германию всего лишь как базу отдыха, как тыловой рубеж.
Ситуация изменилась два года назад, когда боевики “эмирата” присягнули на верность “Исламскому государству”. В результате чеченские исламисты фактически влились в его террористический интернационал ИГ, причем, в Германии, по оценке некоторых экспертов, они начинают играть все более заметную роль. Особенно на востоке страны – в Берлине и Бранденбурге.
Главный поток беженцев из России в Германию идет через Польшу. Там чеченцам в убежище, как правило, отказывают, и они едут дальше на запад. В Германии у них тоже минимальные шансы на убежище. Его получают менее пяти процентов желающих.
По дублинскому регламенту всех остальных полагалось бы выслать обратно в Польшу. Но действие этого регламента сейчас приостановлено, вот и оседают чеченцы в федеральной земле Бранденбург, граничащей с Польшей, и в Берлине, до которого от границы всего 80 километров. Джихадистов среди чеченских беженцев не много, но из примерно 80 исламистов в картотеке бранденбургского ведомства по охране конституции большинство – чеченцы, причем, более дюжины из них считаются способными на теракт. В Баварии, для сравнения, таких представляющих повышенную угрозу чеченских исламистов всего двое.
“В среде исламистских экстремистов в Бранденбурге доминируют мигранты с Северного Кавказа”, – констатируют составители отчета ведомства по охране конституции за прошлый год, имея в виду сторонников “Кавказского эмирата”. Об этом говорится и в письме министра внутренних дел Бранденбурга председателю профильного комитета земельного ландтага.
В Берлине к жесткому ядру радикально настроенных исламистов спецслужбы причисляют как минимум две дюжины чеченцев. Местом их регулярных встреч, по данным столичной полиции, была мечеть на Перлебергер штрассе, принадлежавшая мусульманскому союзу “Фуссилет 33“. Здесь они готовились к отправке в ряды “Исламского государства”, получали авиабилеты, собирали деньги для террористической группировки “Юнуд аш-Шам”, среди членов которой много выходцев из Чечни.
Мечеть закрыли, союз “Фуссилет 33” запретили, а его председателя посадили в тюрьму после того, как выяснилось, что здесь часто бывал тунисец Анис Амри, совершивший год назад теракт на рождественском базаре в Берлине.
Проблему для немецких правоохранительных органов представляет не столько количество чеченских исламистов, сколько их повышенная склонность к насилию. Бранденбургское ведомство по охране конституции отмечает высокую идеологическую устойчивость чеченских исламистов, их профессионализм, хорошую боевую подготовку, а зачастую и опыт участия в боевых действиях, вспыльчивость, жестокость и беспощадность.
Эти качества, впрочем, характерны не только для чеченских исламистов, но и, что называется, рядовых беженцев. “Чеченцы, – говорит руководитель ведомства по делам иностранцев в Бранденбурге Франк Нюрнбергер (Frank Nürnberger), – устанавливают господство над остальными жителями наших общежитий для беженцев”. И это он объясняет не только “количеством и клановыми структурами, но и их организованностью, отчасти высокой степенью готовности к насилию”.
В порядке вещей – групповые драки, поножовщина, раненые. Местная полиция регистрирует случаи, когда группы чеченцев, вооруженные дубинками, ездят по всему Бранденбургу, чтобы то там, то тут поддержать “своих” в драке с “чужаками” – сирийцами или африканцами. “Среди других беженцев случаются проявления насилия обычно вечером под воздействием алкоголя или наркотиков, – говорит Нюрнбергер. – Чеченцы же уже днем порой бросаются в драку”.
Эккехард Мас объясняет вспыльчивый характер чеченцев и их повышенную готовность к насилию историческим опытом. “В прошлом никто не был готов выступить на их стороне, – напоминает он. – Им приходилось всегда самим за себя постоять”.
Но для немецкой публики – это слабое утешение. Особенно после того, как в местной прессе стали все чаще появляться сообщения о преступлениях, совершенных беженцами из Чечни. Свежий пример – чеченец Ильяс А.
Впервые в Берлине он оказался в возрасте 13 лет в 2012 году. Семью отправили обратно в Польшу, Ильяс вернулся, как несовершеннолетний получил отсрочку от высылки, начал воровать. В мае 2016 года украл дорогой велосипед. Потом отобрал у кого-то на улице телефон. Снова велосипед. Ограбил и избил 75-летнюю старушку-инвалида. Потом – 87-летнего старика. На следующем грабеже с нанесением телесных повреждений попался. Отсидел 18 месяцев.
В декабре 2016 года Ильяс вышел на свободу, в прошлом августе достиг совершеннолетия, так что теоретически мог быть выслан в Россию. Вмешался адвокат. Власти медлили. Не знали, по какому адресу отправить повестку. История закончилась трагически. В столичном парке Тиргартен Ильяс задушил 60-летнюю женщину. Добыча – старенький мобильный телефон и 50 евро наличными. После таких случаев прежде доброжелательное отношение местных жителей к беженцам из Чечни, все больше начинает уступать место тревоге и опасениям.
