“Если исламистам удастся исламизировать весь мир, это не будет результатом их интеллектуальной силы, их веры, или военной мощи – но результатом трусости их противников”.
Конечно же, исламская политкорректность, в качестве процесса коллаборационизма или подчинения либеократического порядка порядку теократическому и тоталитарному также мотивируется политическими компромиссами, основывающимися на краткосрочных материальных интересах, коррупции элит, жадности, ставках в геополитической игре, энергетике и финансах. Тем не менее, мы полагаем, что это не может быть объяснено исключительно экономическими интересами. С точки зрения богатых и открытых обществ толерантность и открытость в отношении Исламских Государств преследующих еврейские и христианские меньшинства и утверждающих, что они “защищают” мусульманские меньшинства в Европе, выставляемые “жертвами исламофобии” не является результатом структурной слабости наших обществ. Они могли бы быть защищены куда лучше в случае, если бы их направляли политические и интеллектуальные элиты, для которых ценности западной цивилизации что-то значат, и которые не были бы подчинены моральному диктату политкорректных движений, выступающих в союзе с исламистскими силами.
Односторонняя и невзаимная открытость нашего пост-христианского общества завоевывающему исламизму также происходит от отсутствия цивилизационного видения и добровольного отказа наших элит от борьбы. Они, ужасаясь психологическому и идеологическому насилию радикального ислама, впали в состояние ступора. Подобная ситуация заставляет дважды задуматься всех карикатуристов и прочих “богохульников”, которые понимают, что им придется столкнуться и с насилием коммунистических и анти-расистских групп, постоянно шантажирующими под предлогом борьбы с “расизмом” и “исламофобией”. Так выбиваются все новые и новые уступки и исключения у светского порядка – под угрозой подчинения оппонентов проекту исламской политкорректности. Это выглядит особенно парадоксально на фоне того, что пан-исламистские силы исторически выступали в качестве союзников и были связаны с нацизмом и фашизмом. Они разделяют юдофобию нацистов, и тот же конспирологический взгляд на мир, который пережил рециклинг и теперь наряжен в новые одежды антисионизма и борьбы с исламофобией “иудо-крестоносцев”.
Исламская политкорректность отличается предрасположением бить с двойной силой и мстительностью по другим и отвергает любую взаимность, любую самокритику, любые уступки или шаги навстречу. Мы знаем, что для лидеров исламских организаций и государств “диалог” с Европой – лишь еще одна возможность политического и религиозного завоевания Европы с помощью подрывных средств. Но с учетом того, что мы капитулировали, приняв подобный компромисс и отказавшись от всякой цивилизационной политики, мы претендуем на то, что искренне верим в этот односторонний “европейско-исламский диалог”. Он основывается на заранее установленной “вине Запада” – одновременно и искупительной ренте и рычаге завоевания.
Для некоторых специалистов по истории мусульманского мира и исламизма этот процесс – который добавляет еще больше жестокости и без того жестокой реальности коллективного страха, генерируемой специальными стратегиями нагнетания психоза (подрывы смертников, коммунитарное насилие, скандалы в медиа, “исламофобские” процессы, прочие виды электорального давления на людей, мыслителей и политиков) уже равнозначна некоей особой форме добровольного превращения в зимми. Ахль а-Зимма в исламском законе обозначает низший статус немусульман – евреев и христиан. Он основан на абсолютном отсутствии взаимности прав и униженного положения неверующих относительно мусульман. Зимми должны отказаться от собственной гордости и платить налог в обмен на гарантию безопасности.
По аналогии, все наши общества, подчиняющиеся диктату политически корректной и мультикультурной идеологии, умалениям и унижениям, “позитивной дискриминации”, языковым ограничениям и другим видам дискриминации (“судебный джихад”) живут в ситуации , когда все исключения из закона и се преференции создаются исключительно для мусульманской религии – и некоторые уже называют это “добровольным принятием статуса зимми”.
Попытка сравнить ситуацию не-мусульман в Европе с судьбой христиан, евреев, езидов и еретиков в землях ислама было бы не только фальшива, но и отвратительна. Он, несомненно породит риск атаки со стороны исламистских террористов и к длительным тюремным или даже смертным приговорам в государствах, чье законодательство основано на шариате. Тем не менее, нарастающее сходство между исламскими обществами и открытыми западными обществами – в отсутствии взаимности и равенства в отношении ислама к другим религия. Де факто и де юре единственная религия, критиковать или научно изучать которую физически опасно является ислам, который защищен не только исламским терроризмом, но и “анти-расистской” юридической системой, преследующей исламофобию – в то время как все прочие религии могут критиковаться без риска сравнения с расизмом, морального и юридического осуждения.
Таким образом, на национальном и международном уровне взаимоотношения между Европой и бывшими колонизированными мусульманскими реваншистскими странами базируются на отсутсвтии взаимности в сфере религиозных свобод, прав деноминаций и критицизма религий. Еврокомиссия, Евросоюз и различные офисы ЕС осуществляют серию мер, с тем, чтобы соответствовать это исламски политкорректной политике. Главным двигателем подобной политики на международном уровне является Организация Исламского Сотрудничества (OIC), чья цель – распространение и защита ислама в мире и введение национальных и международных законов и запретов, согласно которым исламское право обладает приоритетом над светским правом для мусульман в мусульманских странах – также как и для мусульманских меньшинств в не-мусульманских странах. С этой целью OIC поддерживает атмосферу конфессиональной самоизоляции и ментальности жертвы среди мусульманского населения.
На уровне ООН и Западной Европы ощущается постоянное дипломатическое давление на протяжении последних трех десятилетий со стороны лидеров OIC – Саудовской Аравии, Пакистана, Катара, Турции во главе с Эрдоганом, и оно дало ряд конкретных плодов. На конфессиональном уровне оно вдохновило ряд дорогостоящих и бесполезных программ, базирующихся на “неприкосновенном” и “священном” “диалоге” и на необходимости противостоять “столкновению цивилизаций”. Этот диалог никогда не основывался на взаимности религиозных дел и не обуславливался на лучшей кооперации со странами Магриба и Африки относительно легальных и нелегальных миграционных потоков.
Следует помнить о том, что программы “европейско-средиземноморского сближения” и диалога были сформированы на основании Барселонской Декларации 1995 года, которая выделила Европейско-Средиземноморское Партнерство из ЕС в страны Магриба и Ближнего Востока. Отсюда и то значение, которое придает Брюссель политике “добрососедства” с арабо-мусульманским миром. Евро-арабские инициативы основанные на политике “диалога цивилизаций” несомненно заслуживают всяческого одобрения в принципе – поскольку их заявленной целью названы борьба за мир и толерантность, что не может не привлечь любого демократа и сторонника гармонического сосуществования различных народов. Факты, однако в том, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Так называемый евро-арабский или евро-исламский диалог, одной из главных (похвальных) целей которого является “борьба с религиозными предрассудками”, не только ничего не делает для искоренения пропаганды ненависти, исходящей из мусульманского лагеря, но также криминализирует и демонизирует тех, кто разоблачает исламизм в Европе. Далее, любая резонная критика ислама как религии превращена в нечто подозрительное, в то время как сами мусульманские “партнеры” на протяжении последних 30 лет неустанно ре-исламизируют свои собственные законы, ужесточают меры против “еретиков”, осмеливающихся критиковать религию, и продолжают распространять христианофобские, юдофобские и анти-запдные взгляды и ненависть ко всем прочим религиям в общем.
В этой перспективе весьма любопытно наблюдать за тем, как европейские лидеры предлагают включить исламскую цивилизацию во всеобщий конкорд. Чем сильнее их стремление, тем больше арабские и мусульманские партнеры воспринимают подобные саморазжижающие инициативы в качестве проявления слабости и признака будущей капитуляции, самоотрицания и упадка. Наилучшим примером этой дороги с односторонним движением является политика Турции, которая на протяжении многих лет бросает вызов Европе и призывает ее продемонстрировать, что та более не является “эксклюзивно христианским клубом”. Это делается несмотря на то, что весь цивилизационный проект Эрдогана ставит своей целью полный демонтаж наследия Ататюрка и его упехов по вестернизации и секуляризации Турции. Эрдоган стремится стать лидером мусульманского мира, основываясь на идеологии, которую его сторонники называют “нео-оттоманской”.
Определенно, в контексте возникающего многополярного мира, и в соответствии с изоляционистским и реалистичным видением международных отношений возврат Турции и других исламских государств к их восточным и исламским корням является совершенно легитимным с их точки зрения. В конце концов, проект “цивилизационного воскрешения”, который столь дорог сердцу Эрдогана и мусульманским обществам, страдавшим от колониалистского окультуривания мало чем отличается от основного тренда последних 30 лет, в рамки которого вписываются и “самобытная” Индия Моди, и “православная” Россия Путина. Мы лишь можем отметить асимметричную и не взаимную природу между европейским Западом и исламскими государствами. Запад любыми способами пытается доказать что он более не колониалист, и высокомерно отвергает свое собственное христианское прошлое. Исламские лидеры, в данном случае, Анкара, без всяких комплексов и сомнений превращаются “в эксклюзивно исламский клуб” – и Турция была главой этого клуба, именуемого Организация Исламского Сотрудничества на протяжении 15 лет, и продолжает оставаться одним из его столпов – наряду с Пакистаном и Саудовской Аравией.
В качестве заключения я хочу предложить цитату все того же палестинского блоггера Валида аль-Хуссейни, обнаружившего, что на родине Вольтера исламская политкорректность приняла формы почти настолько же устрашающие, как и в исламских странах: “Если исламистам удастся исламизировать весь мир, это не будет результатом их интеллектуальной силы, их веры, или военной мощи – но результатом трусости их противников”.
