Год назад вы побывали в России, провели переговоры со светским и церковным руководством. Очевидно, были достигнуты и какие-то договоренности. Как они выполняются? Что удалось сделать?
Я направился в Россию как близкий сотрудник папы Франциска и основными целями визита были те, которые ему наиболее дороги: продвижение мира во всем мире при уважении справедливости и международного права; внимание к вопросам гуманитарного характера, особенно во избежание страданий населения, вовлеченного в конфликты; продвижение диалога в его различных проявлениях. Разумеется, также обсуждались вопросы, касающиеся жизни Католической церкви в России, по некоторым из которых были найдены решения, по другим же — начата совместная работа, которая должна быть продолжена. Был рассмотрен круг вопросов, являющихся предметом регулярных двусторонних контактов как между Святым престолом и Россией, так и между Католической церковью и Русской православной церковью. Речь идет о работе, которая продолжается непрерывно, которой переговоры прошлого года придали дальнейший импульс. Но что я хотел бы особо подчеркнуть — это то, что при наличии вопросов, не имеющих легкого решения, я нашел в российских собеседниках расположенность и внимание.
Как бы вы в целом оценили состояние ватикано-российских отношений на сегодня, взаимодействие Ватикана и России на международных площадках?
Было бы нереалистичным ожидать полного совпадения между позициями Святого престола, в основном выражающего и представляющего озабоченности Католической церкви, и позициями любого государства, носящими политический характер. То есть с определенной точки зрения есть «граница» для такого типа отношений, с того момента, когда Святой престол не желает ни поддерживать определенный политический подход, ни выступать против. Помимо этого, Святой престол не может навязывать ничего и никому, если не апеллирует к человеческим и моральным ценностям. В то же время речь идет о том, что придает силу и, в возможной степени, искренность диалогу — с тем, чтобы собеседники понимали, что Святой престол не преследует особенных целей ни в одной политической реальности. Сделав эту предпосылку, хочу отметить, что отношения между Святым престолом и Россией имели положительное развитие в течение ряда лет и охватывают различные сферы, включая обмен мнениями по темам, обсуждаемым в международных организациях. По некоторым вопросам, особенно по тем, по которым российское государство принимает во внимание голос Русской православной церкви, выявляется немало близости, что само по себе не должно быть удивительным, если оно происходит между двумя христианскими Церквами, имеющими одно и то же общее Евангелие.
В Бари состоялась встреча папы Франциска с патриархами Восточных церквей. Какое у нее может быть продолжение?
Может быть, было бы преждевременным пытаться выделить конкретные плоды этого события или предвидеть что-то в этом роде, но сама встреча 7 июля сего года была несомненно важной. Она, помимо видимого соединения различных Церквей в молитве за мир, предоставила плодотворную возможность показать христианскую солидарность, особенно по отношению к тем, кто живет на землях, терзаемых войной, а также совместно искать способы проявлять эту солидарность насколько возможно конкретно.
Сирия — один из регионов, где Католическая и Русская православная церковь работают вместе. Но что ждет эту страну, на ваш взгляд? Стала ли она ближе к прекращению войны и установлению мира?
Сирия — это настолько многострадальная страна, что мне представляется совершенно невозможным, чтобы все христианские Церкви не стремились бы работать в одном и том же направлении, помогая наиболее нуждающимся и настаивая на неотложности мира. Что касается современной ситуации, то я надеюсь и глубочайше желаю, чтобы как можно скорее прекратилось насилие, длящееся слишком долго. Все сирийское население, в любом регионе и любой этнической или религиозной принадлежности, остро нуждается в мире, стабильности и праве вернуться в свои дома и возобновить достойную жизнь.
На ваш взгляд, может ли нестабильность с Ближнего Востока перекинуться на Закавказье?
Значительная часть Ближнего Востока находится, как вы выразились, в ситуации нестабильности. И есть те, кто высказывает опасение, что эта нестабильность может распространиться на сопредельные регионы. Я желаю, чтобы этого не произошло, ни в каком направлении, идет ли речь о регионах к югу, востоку, западу или северу от Ближнего Востока. Нельзя забывать, например, что остается тяжелой и неразрешенной ситуация на Украине. Для того чтобы надежда на восстановление мира имела более прочный фундамент, нельзя откладывать возвращение к тому типу международных отношений, на глобальном уровне, где никакая страна не нападает на другую и где сообщество наций координирует инициативы по защите мира, а не отдельные государства, которые чаще подвергаются риску смешивать односторонние интересы в той деятельности, которая, наоборот, должна вдохновляться заботой об общем благе и о человеке, кем бы он ни был.
