ria.ru (15.04.2017)
Недавно в столице Швеции был совершен очередной теракт — уже который по счету в Европе. Грузовик наехал на людей на одной из центральных пешеходных улиц Стокгольма. Погибли четыре человека, еще 15 получили травмы разной степени тяжести. Одним из задержанных оказался 39-летний гражданин Узбекистана Рахмат Акилов, который, как подозревает следствие, находился за рулем грузовика.
Как сообщил источник в правоохранительных органах Узбекистана, “в ходе опроса его родственников и близких, проживающих в Самарканде, стало известно, что Акилов, этнический таджик, находясь в Швеции, попал под влияние эмиссаров таджикской ячейки “Исламского государства”, предпринимал попытки принять участие в боевых действиях в Сирии на стороне боевиков”. Одним словом, история, похожая на те, какие мы слышали в связи с терактами во Франции, Бельгии, Германии и в других европейских странах.
Удивление может вызвать тот факт, что это произошло в Скандинавии, которая традиционно представляется спокойным и сытым раем, для иммигрантов — уж точно. Мне довелось долго жить в Норвегии, где условия обхождения с иммигрантами практически такие, как в Швеции, Дании и Финляндии. Могу свидетельствовать: мусульманам в странах Скандинавии предоставляют такие условия жизни и содержание, каких они никогда не смогли бы получить на родине.
Норвегия, как и другие скандинавские страны, является объектом притяжения для многих иммигрантов с Ближнего Востока, которые во все предыдущие годы в поисках сытой жизни выдавали себя за беженцев, пытаясь доказать местным миграционным властям обоснованность своей просьбы об убежище. Многим это удавалось. Сейчас с этим обоснованием проще — всем известно, что творится на Ближнем Востоке.
Чтобы понять, насколько вольготно живется мусульманам в Норвегии, достаточно обратиться к данным Центрального статистического бюро страны. Оказывается, ислам является второй по величине религией Норвегии после христианства. Из жителей Норвегии, причисляющих себя к той или иной религии, 53% называют себя христианами и 25,2% — мусульманами. Их около 180 тысяч человек или 2,7% всего населения страны. Это выходцы из Пакистана, Ирака, Сомали, Боснии и Герцеговины, Ирана и Турции. По состоянию на 1 января 2015 года 141 тысяча мусульман Норвегии были членами официально зарегистрированных религиозных сообществ, которые получают финансовую поддержку от норвежского государства. По сравнению с 2012 годом численность мусульман в Норвегии выросла на 44%. Цифры говорят сами за себя.
То же самое наблюдается в Швеции, где ислам также является второй религией по численности сторонников после христианства. В Швеции насчитывается шесть официально зарегистрированных мусульманских организаций, которые имеют довольно долгую историю. Некоторые из них были созданы еще в 70-е – 80-е годы прошлого века. Их членами являются 110 тысяч человек.
Похожая ситуация и в Финляндии, хотя и чуть меньше по своим масштабам – там насчитывается 65 тысяч мусульман.
А вот в Дании государство официально не занимается подсчетом людей по их принадлежности к какой бы то ни было религии, предлагая людям полную свободу исповедовать всё, что хотят — и иммигрантам тоже. Официальных данных нет. Однако по оценкам датского социолога Брайана Якобсена (Brian Arly Jacobsen), на 1 января 2016 года в Дании насчитывалось 284 тысячи мусульман, что составляет 5% населения страны. Сильный прирост мусульманского населения (на 4,7%) социологами был отмечен, начиная с января 2015 года в связи с потоком беженцев из Сирии. Считается, что как минимум половина датских мусульман — верующие, регулярно посещающие мечеть.
О том, насколько удобно чувствуют себя мусульмане в Скандинавии и, в частности, в Норвегии, говорит и то, что в норвежской столице Осло с завидной регулярностью открываются все новые и новые мечети. Первая из них открылась в 1994 году. Правда ее открытию предшествовала общенациональная дискуссия: стоит ли давать иммигрантам свободу настолько, чтобы они еще и мечети открывали. Тем не мене, решение властей было положительным. Это был в прямом смысле прорыв. В “распахнутую дверь” процесс хлынул как бы сам собой: сразу же за этим в Осло открылись сразу еще три мечети. В 2014 году открылось сразу две мечети, одна из них — шиитская. Самая известная в Норвегии исследовательница Ислама Кари Вогт считает, что это не конец, и “в будущем на городской периферии будут открываться все новые и новые мечети“.
Всего в Норвегии 126 мечетей в разных районах страны. Все они действуют под эгидой Исламского совета Норвегии, который представляет из себя так называемое “зонтичное” объединение 42-х организаций-членов. На сайте Совета не указано, мусульмане каких конфессий объединены в 42 организации. Однако ясно, что эти разрозненные организации представляют мусульман не только по регионам Норвегии, но и конфессионально.
Исламский совет был организован в 1993 году с целью “работы, направленной на то, что мусульмане могли жить в соответствии с исламским учением в норвежском обществе и вносить вклад в создание норвежско-мусульманской идентичности”. Исламский совет ставит своей целью “способствовать единству среди мусульман в Норвегии и защищать права и интересы своих членов”. Кроме того, организация пытается “быть строителем мостов и диалога, которые создают взаимное понимание и уважением между мусульманами и не мусульманами в Норвегии с точки зрения религии, культуры и нравственных ценностей”.
Что касается мечетей в Дании, то их насчитывается около 140 — в разных районах страны. По данным местной печати, финансирование эти мечети и различные мусульманские организации Дании получают из Саудовской Аравии, Катара и Кувейта.
В Швеции мечети есть во всех крупных городах, включая столицу Стокгольм. Всего их, по данным Шведского радио, насчитывается около 120. Причем это не только мечети в виде традиционных зданий. Часто мечети организуются в офисных помещениях, гаражах и подвалах.
В Финляндии, соответственно, все аналогично, но в меньшем масштабе. Там около 80 молитвенных комнат и небольших мечетей по всей стране.
Если верить заявлениям Исламского совета Норвегии, последователи этой религии не намерены осложнять жизнь местным жителям и даже готовы в нее вписаться, создав, как сказано выше, некую “норвежско-мусульманскую индентичность”. Но как это должно выглядеть на деле — никто не знает.
По моим собственным наблюдениям, скандинавы весьма осторожно относятся к любым иммигрантам, особенно, к выходцам с Ближнего Востока. Их не допускают к власти. На улице с ними общаются лишь по необходимости. Их не унижают, но держат на расстоянии. Всех иммигрантов, включая мусульман, пытаются вовлечь в норвежскую культуру и привить им местные обычаи. Это делается, прежде всего, через центры обучения норвежскому языку, где через учебники наряду с лингвистическими знаниями пытаются преподнести и уроки “норвежской жизни”. То же самое в соседних скандинавских странах.
Между тем, это плохо получается. Сам факт того, что подавляющее большинство мусульман официально являются членами исламских религиозных организаций, получающих финансовую поддержку от государства, говорит, что мусульмане не ассимилируются. В Осло, например, место их проживания сконцентрировано в городском районе Грёнланн, отдельные места которого похожи, скорее, на некий восточный городок со своим характерным жизненным укладом. Коренные норвежцы в этом районе предпочитают, по возможности, не селиться.
А выходцы из мусульманских стран, со своей стороны, предпочитают иметь только экономическую связь с норвежским обществом, получая от него приличные денежные пособия, а во всем остальном — держаться от норвежцев подальше. Особое отторжение мусульман вызывает “всепоглощающая гендерная свобода” норвежцев, как, впрочем, и других жителей Скандинавского полуострова.
О том, что в норвежском обществе существует некая неприязнь к иммигрантам, говорит программа норвежской Партии прогресса (Fremskrittspartiet), которая выступает за резкое ограничение притока в страну иммигрантов, особенно, не из стран ЕС и, прежде всего, с Ближнего Востока. На своем сайте Партия прогресса публикует “победные реляции” о том, что темпы притока иммигрантов с Норвегию резко сократились в этом году по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, намекая на то, что в этом есть и ее, Партии прогресса, заслуга. На последних парламентских выборах в 2013 году Партия прогресса получила 29 из 169 мест в стортинге (парламенте) Норвегии. То есть, поддержка со стороны населения есть.
Более-менее похожая ситуация в Швеции, Дании и Финляндии.
Известно, что в полицейском управлении Осло есть отдельные подразделения, в задачу которых входит наблюдение за состоянием тех или иных национальных иммигрантских сообществ.
Можно не сомневаться, что аналогично работа полиции построена и у других скандинавов. Полиция пристально наблюдает и за мусульманами, и за их официальными “приходами”. Именно эти подразделения полиции ведают вопросом выдачи (или не выдачи) виз с разрешением на пребывание и работу в стране выходцам из соответствующих стран.
Насколько эффективно работает полиция в новых условиях, когда мусульмане часто становятся жертвами эмиссаров ИГИЛ, сказать трудно. Но, судя по теракту в Стокгольме, на этом фронте у скандинавов не все в порядке.
