Так называемое «возвращение» Собора Святой Софии стало тяжелым ударом для греческого мира. Православная христианская община Стамбула чувствует сегодня, что ее вытесняют из страны. Но последние православные собираются оказать сопротивление.
Немногочисленные верующие собираются в Церкви Святого Димитрия на острове Бююкада у берегов Стамбула. Эти летним утром скорбь буквально витает в воздухе. Двумя днями ранее было принято решение о том, что Собор Святой Софии вновь станет мечетью. «Когда я услышала об этом по телевизору, то расплакалась», — говорит 81-летняя Вифлеем Магула, одна из последних православных греков Стамбула.
Сегодня они — всего лишь горстка людей, по большей части пожилых, реликты многовекового присутствия греков. От 160 000 человек в начале ХХ века осталось всего порядка 2 000, что стало результатом тюрко-мусульманского национализма и связанных с ним гонений.
«Мы — вымирающий вид, — объясняет 37-летний Минас Василиадис, главный редактор газеты „Апоевматини”, последнего греческого печатного издания в Стамбуле. — Когда наши читатели открывают газету, смотрят прежде всего некрологи. Похорон гораздо больше, чем крестин». По словам стариков, некогда тираж основанной в 1925 году «Апоевматини» был больше, чем у всей турецкой прессы. Сейчас же он составляет всего 600 экземпляров.
Хотя стамбульские греки были исключены из обменов населением между Турцией и Грецией по Лозаннскому миру 1923 года, они все же стали жертвами гонений на протяжении десятилетий, которые последовали за формированием Турецкой Республики в том же году. Так, в 1942 году все немусульманские меньшинства Турции были обложены высоким налогом. Людям приходилось продавать все имущество, если они не хотели оказаться в трудовых лагерях. «Мой дед был разорен, у нас ничего не осталось», — вспоминает Вифлеем Магула.
На фоне усиления напряженности на Кипре в 1955 году турецкая пресса разнесла слух о том, что греки обстреляли родной дом основателя Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка в Салониках. Все это повлекло за собой погромы в кварталах греков, евреев и армян. Итог: полтора десятка погибших: 4 000 разграбленных магазинов и 1 000 домов.
В 1964 году 10 000 обладателей греческих паспортов пришлось уехать из страны, а турецкое государство присвоило себе все их имущество. Именно с этим связан неминуемый исход стамбульских греков. Большинство уехали в Грецию, кто-то — в Австралию и Канаду. Елена Костандинидис, элегантная дама 80 лет, единственная из семьи, кто решила остаться. «У меня было девять братьев и сестер, все они уехали в Грецию», — сокрушается она.
Многие думали, что это мрачное прошлое позади. Но, по мнению некоторых, превращение обора Святой Софии в мечеть пробуждает старых демонов. 81-летний Минал Василиадис, который вместе с сыном Минасом занимается газетой «Апоевматини», видит в случившемся страшное повторение истории. «Последние несколько месяцев турецкая пресса использует ту же риторику как та, что звучала перед погромом. Она обличает предполагаемых врагов Турции, в частности греков. После решения по Собору Святой Софии некоторые оставшиеся семьи больше не выходят из дома. Им страшно», — утверждает он.
Как бы то ни было, приход к власти Партии справедливости и развития в 2002 году дал им некоторую надежду. ПСР была далека от национализма кемалистов и занимала примирительную позицию по отношению к меньшинствам, в том числе христианам. В 2008 году в перспективе вступления в ЕС был принят закон о смягчении правил управления общинным имуществом. В 2012 году турецкие власти дали добро на возобновление работы греческой школы на острове Гекчеада в Эгейском море.
Хотя этих мер было недостаточно, чтобы переломить упадок стамбульских греков, они все же стали небывалым событием в истории республиканской Турции. Вифлеем Магула долгое время голосовала за партию Реджепа Тайипа Эрдогана и не скрывает глубокого разочарования по поводу решения превратить Собор Святой Софии в мечеть, которое стало символом угрожающего национализма. «Почти 20 лет власть очень хорошо вела себя по отношению к нам. Она нас не трогала, мы могли спокойно жить. Зачем им сейчас это понадобилось? Это шаг назад!» — восклицает она, перепрыгивая с турецкого на греческий.
При этом Стамбул до сих пор остается колыбелью православного христианства. В турецком мегаполисе по-прежнему находится Константинопольский патриархат, самая первая из православных церквей. Кроме того, именно с берегов Босфора отправились в IX веке в путь монахи Кирилл и Мефодий, которые принесли веру славянским народам и создали для них кириллический алфавит.
Несмотря на завоевание города османами в 1453 году, Константинопольский патриархат смог сохранить духовный статус. И хотя славянские церкви отделились от него по ходу истории, его патриарх до сих пор остается «первым среди равных».
В попечении патриархата не только стамбульские греки, несколько приходов в Греции и находящиеся под его прямой юрисдикцией иностранные диаспоры: он играет большую политическую роль на международной арене. После распада Советского Союза и 1991 году и подъема российской церкви патриархи Константинопольский и Московский ведут борьбу за первенство в мировом православии. Так, в 2019 году Константинопольский патриарх Варфоломей принял решение об «автокефалии» Православной церкви Украины, утвердив тем самым ее обособленность от Московского патриархата.
В настоящий момент РПЦ стремится вернуть храмы белых русских мигрантов на Западе, в том числе во Франции, но некоторые диссидентские церкви предпочитают Константинополь Москве. Тем не менее из-за привязки к турецкой земле патриарх вынужден выполнять требования Анкары. По закону, он должен быть гражданином Турции, и с учетом агонии местной греческой общины преемников у Варфоломея может и не быть. Кроме того, расположенная на острове Хейбелиада Халкинская богословская школа, где учились иерархи патриархата, была закрыта постановлением 1971 года.
Как и Собор Святой Софии, патриархат представляет собой остаток греко-византийской цивилизации, которая процветала в Константинополе в течение почти двух тысячелетий. Поэтому город занимает особое место в сердцах греков, как здесь, так и за границей. До недавного времени множество греческих туристов ездили туда в паломничество по местам предков.
Хотя «возвращение» Собора Святой Софии, как его называют в турецком правительстве, было призвано вызывать замешательство в Европе, оно стало куда более тяжелым ударом для греческого мира. От славного прошлого в скором времени останется лишь экуменический патриархат и сотня раскиданных по Стамбулу пустеющих православных церквушек. Или же в них начнут ходить иммигранты с постсоветского пространства, грузины или украинцы, новые хранители стамбульского православия? За последнее годы патриархат передал им несколько храмов.
Дело в том, что стамбульских греков становится все меньше. Национализм усиливается, а в экономике наблюдается застой. «Напряженность растет, а курс лиры продолжает падать», — говорит 32-летний Христо, представитель немногочисленной греческой молодежи Стамбула. «Треть моих одноклассников сейчас уже в Греции», — рассказывает он. После учебы в американском вузе он все же решил вернуться: «Стамбул — сентиментальный вопрос». Тем не менее сейчас он сам все больше настроен на отъезд: «Мне хотелось бы, чтобы мои дети не столкнулись с такой ситуацией».
Перед оставшимися встает и другой вызов: ассимиляция. Несмотря на существование сплоченной общины, греки являются неотъемлемой частью турецкого общества. Среди молодежи смешанные браки давно перестали быть редкостью: как с турками, так и с другими меньшинствами, в том числе с армянами.
В любом случае Минас Василиадис не собирается опускать руки. Его семья живет в Стамбуле пять поколений, и он будет выпускать газету, пока это в его силах. «Я не имею права все бросить», — считает он. Вифлеем Магула в свою очередь не собирается отступать под напором обстоятельств: «Я никуда не уеду. Те, кто уезжает, допускают ошибку. На этой земле наши церкви и могилы наших предков. Мы, наследники Византии, здесь у себя дома. Я останусь тут до самой смерти».
