Это было великим достижением. Дамиетта – хорошая и легко защищаемая база, полная продовольствием и трофеями. Город на протяжении года держал оборону во время пятого крестового похода – до того, как сдался Иоанну Бриеннскому. Он был достаточно важен для Египта и предложен в обмен на Иерусалим.
Армия выплыла с Кипра в конце мая – после фальстарта порожденного сильным штормом и отложившего отплытие на две недели. Они приплыли к Дамиетте в устье Нила 4 июня. Военный совет принял решение о немедленной атаке. Эта смелость принесла награду: высадка десанта 5 июня стало единственной полностью успешной операцией всего крестового похода. Пляж, выбранный для высадки находился на западном берегу Нила – на противоположной стороне от города. Крестоносцы, скорее всего , располагали превосходящими силами. Они спланировали высадку достаточно искусно для того, чтобы полностью воспользоваться этим преимуществом. В их распоряжении было достаточное количество плоскодонных лодок для того, чтобы высадить большую часть армии одновременно. Были приложены усилия к тому, чтобы держать эту силу вместе, а не растрачивать в раздробленных поэтапных атаках. Сарацины или не смогли эффективно использовать своих лучников, или же были отброшены ответным ударом арбалетчиков с лодок. В любом случае, они не причинили ущерба людям на реке. После этого христиане начали выпрыгивать с лодок, зачастую по пояс в воде, а сарацины попробовали применить кавалерийскую атаку. Конники оказались не более эффективными, чем лучники. Крестоносцы уперли свои копья в песок, и легкая кавалерия сарацин не смогла пробить их оборону. Король, проявлявший храбрость на протяжении всего крестового похода, высадился на берег как только там был развернут его стандарт. Его пришлось удерживать от того, чтобы он сам не бросился на врага. Вскоре был создан плацдарм, и сарацины отошли. Христиане понесли небольшие потери – но у сарацин были убиты два эмира.
Хорошее планирование и смелость в бою теперь принесли дополнительный дивиденд. Мусульманские отряды береговой защиты, отступившие через реку по понтонному мосту, не присоединились к гарнизону Дамиетты, но вместо этого бежали вверх по Нилу. Это не очень вдохновило гарнизон, состоявший из арабов племени Кинанах. Они чувствовали, что ими пожертвовали для того, чтобы выиграть время на сбор армии. Они присоединились к отступлению – очевидно, впав в панику, поскольку никому не пришло в голову разрушить понтонный мост. Христиане скоро обнаружили, что город брошен на произвол судьбы, и вошли в него на следующий день.
Это было великим достижением. Дамиетта – хорошая и легко защищаемая база, полная продовольствием и трофеями. Город на протяжении года держал оборону во время пятого крестового похода – до того, как сдался Иоанну Бриеннскому. Он был достаточно важен для Египта и предложен в обмен на Иерусалим. И все это Луи получил ценой небольшой стычки – его армия была в порядке, ее запасы были больше, чем он мог мечтать, и он чувствовал абсолютную безопасность, планируя свой следующий ход.
Если бы подобная решительная смелость, которая привела к высадке на враждебном берегу через день после прибытия продолжалась, крестовой поход мог бы сразу достигнуть своих целей. Египтяне были страшно разочарованы – они делали ставку на долгую осаду Дамиетты, которая должна была подорвать мощь христианского войска и увеличить их собственные силы. Непопулярный султан тяжело болел, и наследник престола жил практически в изгнании за границей. Христианская мораль была на пике, и немедленная атака могла бы сломить любую оппозицию. Вместо этого армия крестоносцев застряла в Дамиетте на пять с половиной месяцев.
Были хорошие причины для задержки – как это всегда бывает на войне. Прибытие Альфонса де Пуатье, брат короля, ожидалось со дня на день. Ему более других крестоносцев досталось от папских щедрот, он собрал большие сумму денег с мирян в своих провинциях, его силы были желанным добавлением для армии. Нил вот-вот должен был выйти из берегов, и и только стремительный марш мог вывести крестоносцев из Дельты до начала наводнений. Возможно, риск был слишком велик, но ничего хорошего уже больше не произошло после решения остаться в Дамиетте. Султан, в последнем припадке активности восстановил дисциплину в армии, повесив лидеров бегства из Дамиетты. Он сконцентрировал войска и припасы в стратегически важной точке – Мансура, и постоянно посылал рейды к линиям крестоносцев. Между тем мораль крестоносцев снижалась. Обычные пороки гарнизонной жизни возникли и в Дамиетте, и когда партии отправлялись из города на заготовку продовольствия и для того, чтобы размять лошадей, сарацинские рейды начали по-настоящему раздражать. Армии этим летом не было причинено существенного ущерба, но когда она снова пришла в движение, она несколько утратила свой боевой дух.
Альфонс прибыл 24 октября, как раз когда начался лучший сезон для боевых действий в Египте. Летом разгорелись дискуссии между двумя группами баронов. Одна выступала за удар по Александрии. В пользу этого существовали веские аргументы. Крестоносцы полностью контролировали море, и им, возможно, удалось бы достигнуть Александрии быстрее, чем султан успел бы перебросить туда свое войско из Мансуры. Овладение главным египетским портом подвергло бы врага сильнейшему давлению. Если египтяне были готовы поменять Дамиетту на Иерусалим, еще больших уступок можно было ожидать в обмен на Александрию. В безопасности за укреплениями Дамиетты и Александрии, обеспеченные снабжением с моря, крестоносцы могли ждать, пока египтяне вернули бы все свои завоевания в Иерусалимском королевстве. Это казалось и более надежным, и более разумным – по сравнению с опасностями марша по Дельте.
Аргументы другой стороны менее известны, хроникеры, сообщающие о дискуссии, предпочитали атаку против Александрии, и не отвели места ее противникам. Как представляется, та партия , которая выступила за удар по Дельте придерживалась здорового военного принципа – поиска главных сил врага. Почему они пришли в Египет вместо Палестины? Не было ли это следствием того, что любые завоевания в Святой Земле оставались не гарантированными до тех пор, пока не нанесено поражение основной египетской армии? Малочисленные христиане Святой Земли были заложниками окружавших их сарацин, единственной гарантией их безопасности могло стать уничтожение военной и политической организации главного сарацинского государства. И брат короля, Роберт Артуа, сказал, что лучший способ убить змею – разбить ей голову. Летописцы также утверждают, что Роберт был главным агитатором за бросок через Дельту, и что его послушали только из-за того, что он был братом короля. Скорее всего, они нечестны сами с собой: в свете последовавшего фатального неподчинения Роберта Артуа приказам существует тенденция сваливать на него все беды крестового похода. В реальности такой же совет могли дать более трезвые военные умы – при условии, что снабжение войска было бы обеспечено, а местность способствовала бы его продвижению.
Наступление началось 20 ноября. Несколькими днями позднее случилась последняя удача крестоносцев – умер султан. Это стало причиной политического и военного кризиса среди египтян. Наследник престола, Туран-Шах был далеко, и потребовалось много недель на то, чтобы он достиг Египта и взял в руки бразды правления. Чтобы избежать распространения паники, вдова султана, Шаджар ад-Дур, с помощью нескольких вельмож сумела скрыть смерть султана и подделала приказ о назначении эмира Факра ад-Дина командиром войска. В тот момент, когда произошла утечка новости о смерти султана, регентство уже успело закрепиться, и армия привыкла подчиняться новому командиру. Этому помогло медленное продвижение крестоносцев. Оказалось трудным вести армию через притоки и каналы Нила. Пришлось построить дамбу через один из каналов, чтобы войско могло пройти. Не менее трудным оказалось вести флотилию галер и небольших кораблей вверх по Нилу – но флот был абсолютно необходим. По пути не оставляли гарнизонов, и снабжение армии могло осуществляться только по реке. В результате, крестоносцы потратили целый месяц на то, чтобы выйти к первой значительной оборонительной позиции египтян в Мансура.
The Crusades of Louis IX 487
Josepb R. Strayer, Princeton University
A HISTORY OF THE CRUSADES
Kenneth M. Setton, G Madison, Milwaukee, and London, 1969
