В конце марта в Турции в очередной раз заговорили о возможности возвращения мечети в собор Святой Софии. Этот вопрос остается для страны такой же «вечной» темой, как для России — дальнейшая судьба Мавзолея. О том, что происходит в здании, где в настоящее время располагается музей, рассказывает историк Роман Ягупов
В конце марта глава Турции Реджеп Тайип Эрдоган сообщил о возможном превращении собора Святой Софии в мечеть. Это вызвало резкую реакцию правительства Греции и неоднозначный отклик христиан по всему миру. Однако в контексте внутренней политики Турции заявление выглядит логичным и последовательным.
Сообщение о возможном изменении статуса собора прозвучало 23 марта 2019 года. «Наш народ много лет хотел видеть Святую Софию мечетью. Называть ее музеем — это очень большая неправда», — отметил Эрдоган в интервью турецкому телевидению. Он сравнил собор Святой Софии с мечетями Сулейманийе и Султанахмет и подчеркнул, что туристы не платят денег за осмотр этих памятников османского зодчества. По словам президента Турции, в стране есть явный запрос на превращение Святой Софии в мечеть, однако точного времени для этого он не назвал. 28 марта глава турецкого государства снова повторил те же самые слова: Святая София перестанет быть музеем.
Это не первая и наверняка не последняя попытка изменить статус храма, который за 1500 лет существования видел много разных правителей и их изменений.
Собор Святой Софии — христианский храм, который император Восточной Римской империи (Византии) Юстиниан I воздвиг на месте базилики Феодосия, разрушенной во время городского восстания «Ника». Храм строили зодчие Исидор из Милета и Амфимий из Тралл по госзаказу за рекордно короткие сроки (527–532). Согласно легенде, войдя в готовый храм, Юстиниан воскликнул: «Я превзошел тебя, Соломон», — указывая на свое превосходство над строителем Первого храма в Иерусалиме. Однако превосходство долго не продержалось: уже через 20 лет, во время очередного землетрясения, наскоро построенный купол храма рухнул, и византийским зодчим пришлось начинать работы по восстановлению собора.
Как часто бывает с объектами госзаказа, реконструкция затянулась. Следующие полторы тысячи лет главный храм (а затем мечеть) постоянно ремонтировали, дополняли и обновляли. После победы иконопочитателей над иконоборцами над алтарем появилось мозаичное изображение Девы Марии, а позже стены второго этажа украсились мозаичными портретами императоров. Все византийское и османское время Святая София была местом власти: именно здесь короновались императоры. После падения города в 1453 году султан Мехмед II Фатих превратил церковь в мечеть. Здесь молились султаны и совершались пятничные намазы, на которые собирался весь османский двор. Во все времена в храм пускали гостей города — и его служители за умеренную плату водили людей по ярусам и рассказывали легенды. Ситуация изменилась в 1923 году, когда империи на Босфоре все-таки пришел конец. Основатель Турецкой республики Мустафа Кемаль Ататюрк прогнал из Святой Софии мусульман и превратил ее в главный музей страны, которым она и остается по сей день.
Реджеп Тайип Эрдоган хорошо знаком с собором Святой Софии. Выходец из бедного района Касимпаша, расположенного в получасе ходьбы от исторического центра, президент Турции в юности работал разносчиком лимонада и хорошо изучил физическую и духовную географию Стамбула, а в 1994–1998 году решал многие проблемы города на посту мэра. Во время управления Эрдогана Стамбулом в нем появились сотни новых мечетей, увеличилась громкость динамиков, передающих исламский призыв на молитву — эзан, а на азиатском берегу Босфора выросла мечеть с шестью минаретами, спорящая за звание главной мечети города с мечетью Султанахмет. Все это вместе со специфическим методами правления позволило оппонентам с издевкой называть его падишахом — и в этом есть доля истины.
Иногда Реджеп Тайип Эрдоган действительно ведет себя как великие правители прошлого. В 2018 году автор этих слов видел, как турецкий президент в одной машине с мигалкой и с двумя мотоциклистами приехал на площадь между Святой Софией и Голубой мечетью. Он немного пообщался с прохожими и отправился в сторону дворца османских султанов. Наблюдающие за этой сценой турки дружно решили, что он пошел в Святую Софию на молитву, так же как это делали императоры Византии и султаны Османской империи до него. Они оказались правы: Эрдоган прибыл в храм на открытие фестиваля исламского искусства и действительно произнес мусульманскую молитву. Во Втором Риме свято место пусто не бывает. Особенно это верно для Турции, где правитель обязан соответствовать своим подданным, 97,8 процента которых считают себя мусульманами.
Современная Турция — демократическая страна. Президент и парламент избираются на открытых выборах, которые проходят при рекордной — 80 процентов — явке избирателей. Так было далеко не всегда. Во второй половине XX века власть в Турции оспаривали разные силы, однако заправляли всем военные, финансово и идеологически связанные с США. Участие Турции в НАТО было принципиально важным для Америки, которая с оговорками поддерживала вмешательство военных во внутреннюю жизнь страны. Это вмешательство выражалось в переворотах 1960-го, 1971-го и 1983 годов. Во время переворотов на улицы городов выезжали броневики и танки, а оппоненты власти либо погибали, либо отправлялись укреплять турецкую систему власти на Западном Кавказе. Больше всего доставалось исламистам, курдам и левым. И если крайне левых в Турции было и остается не очень много (это часть интеллигенции и людей с высшим образованием, число которых в стране не превышает 15 процентов), то исламизм, аккуратный и лояльный к американцам, к концу 1980-х годов стал доминирующей политической силой. Исламисты в Турции боролись за реальную демократию, и именно ее победа привела к власти Реджепа Тайипа Эрдогана.
Получив власть, исламисты начали аккуратную и постепенную отмену ограничений для верующих. Женщинам на работе разрешили носить платок, за который раньше могли уволить. Государство расширило систему религиозных школ и дало добро на массовое обновление и строительство новых мечетей. В некоторых случаях из исторических зданий изгнали музеи и открыли их для богослужения, в других случаях — провели реставрацию сомнительного качества. Судьба знаковых христианских зданий, таких как собор Святой Софии в Стамбуле или монастырь Хора в западной части города, оказалась в центре внимания международных медиа. Журналисты и христиане опасались, что на волне растущих симпатий к исламу турецкое государство отдаст верующим исторические здания.
Со Святой Софией этого не произошло — она осталась музеем. Однако, еще до окончательной победы исламистов, в 1991 году для мусульман открыли одну из пристроек в восточной части комплекса. Юго-восточная пристройка к храму действительно является мечетью, в которой службы проходят с 1991 года. У этой мечети есть свой имам и кади. В последние несколько лет эзан — призыв на молитву — звучит здесь с четырех минаретов Великой Церкви, и эти минареты по пятницам подсвечивают. Так, формально оставаясь музеем, Святая София выглядит как мечеть, а в рамках отдельно пристройки — и функционирует как мечеть.
Несмотря на декларируемую нейтральность, Святая София становится все более и более исламской. Это видно невооруженным взглядом. Пять лет назад турист мог зайти в алтарную часть, над которой расположена мозаичная икона Богородицы и под которой, по легенде, висела на цепи императорская корона. Теперь этого сделать нельзя: на месте одного из главных алтарей христианского мира расположен реконструированный османский михраб — ниша, указывающая направление на Мекку. Стекла в алтарной части заменили на витражи Османской эпохи, а доступ в нее закрыли. Специальный охранник с утра до вечера следит, чтобы туристы не забрели за пределы огороженного пространства, ходить по которому можно только сотрудникам музея и знаменитому айясофийскому коту.
Изменения произошли и в других частях здания. Там, где раньше можно было свободно ходить, появились странные молитвенные помосты, на которых нет молящихся. Выделенный кругами из мрамора «пуп земли», священное место, на котором короновали императоров в поздней Византии, окружили специальным барьером. В южной части Святой Софии появились огороженные помещения с постоянно действующей экспозицией исламского искусства, включающей реконструкцию библиотеки, которая находилась там в эпоху османских султанов. В соседнем помещении, за загородкой долгое время экспонировались огромные четки с зерном в размер человеческой головы, а сейчас выставлены книги османского периода. В 2018 году на выходе из храма, под знаменитой мозаикой с изображением императоров Константина и Юстиниана, были установлены столбы с буквами арабского алфавита. Наконец уже в новом, 2019 году на металлоискателях появилось объявление, которое на плохом английском предупреждает посетителей музея об опасностях нарушения «священной священности священной святыни» (sacred sacrality of the sacred sanctuary).
В последний год остроты в сложившуюся ситуацию добавила реконструкция, из-за которой множество помещений оказались закрытыми для туристов. Осенью 2018 года посетители лишились возможности наблюдать русские, латинские и норвежские граффити на юго-восточной галерее (где чисто теоретически могли стоять послы князя Владимира), а зимой 2019 года турецкие реставраторы сделали гостям Стамбула настоящий «подарок»: на католическое и православное Рождество они закрыли главные «светские» мозаики храма — портреты императрицы Зои и ее супруга Константина Мономаха, а также портрет Иоанна Комнина, его супруги императрицы Ирины-Пирошки (она была венгеркой по происхождению) и их сына Алексея. Таким образом, гости города остались без мозаик — зато с большим количеством ограждений.
Администрация музея внимательно следит за сохранностью установленных преград. Количество охранников, которые следят за режимом внутри Святой Софии, в последнее время увеличилось вдвое — настолько же, насколько количество турецких гидов, которые рассказывают туристам о доблестях османских султанов. Подготовка этих гидов оставляет желать лучшего, и это видно при описании ими сложных объектов, например, закрепленного на стене храма эдикта местного собора, состоявшегося в правление императора Мануила Комнина (1166). Этот эдикт, представляющий собой несколько огромных каменных таблиц с надписью на греческом, описывает сложные отношения между двумя персонами Святой Троицы — Отцом и Сыном, в которых Сын был одновременно меньше и равен Отцу. Византийский император сформулировал эдикт в архаичных терминах, подчеркнув свою преемственность по отношению к Юстиниану. В присутствии друзей автора один из гидов с улыбкой рассказал клиентам, что вероучительный текст объяснял византийцам, как именно делать детей.
Так, шаг за шагом, основанный Ататюрком музей превращается в мечеть. Назвать главного инициатора этого процесса крайне сложно — однако кажется, что речь идет не о силе вещей, а о вполне конкретном сочетании обстоятельств, характерных для турецкой республики.
Важно еще и то, что в Турции при Эрдогане выросло поколение людей, для которых ислам является важной частью идентичности страны, ее неотъемлемым элементом. В восприятии этих людей Святая София является исламским местом просто по факту своей принадлежности Турции. И если число сторонников высказывания «русский значит православный» в России весьма невелико, то количество людей, считающих, что «турок значит мусульманин», существенно. Эти люди постепенно и верно проталкивают проекты, которые переформатируют старые пространства. Они превращают музеи в очаги пропаганды. И если раньше это был рассказ о модернизации Турции Ататюрком, то сейчас это рассказ о великой Османской империи, которую турки потеряли.
Конструирование воображаемого прошлого является психологической защитой от обстоятельств настоящего. В современной Турции идет информационный переворот. Некогда единое турецкое общество переживает вторую волну урбанизации, раскалывается и дробится на группировки по интересам и направлениям развития. В этих условиях партии власти особенно важно заново сформулировать платформу, на которой стоят ее сторонники.
Удобным полем для игры здесь выступает культурная идентичность, в том числе принадлежность церквей и мечетей. А потому разговоры об окончательной передаче верующим Святой Софии — это не только и не столько высказывания верующего мусульманина (в вере Эрдогана сомнений нет), сколько попытка мобилизовать электорат, уставший от единого лидера. Политически Турция расколота пополам, президентские выборы 2018 года показали: несмотря на то что Эрдоган удержал власть, сумма голосов за оппозиционных кандидатов лишь на 5 процентов меньше полученных им показателей.
В минувшее воскресенье в Турции прошли местные выборы, на которых граждане голосовали за мэров 30 крупных городов и более чем 1500 муниципалитетов. Несмотря на очевидные успехи возглавляемой Эрдоганом Партии справедливости и развития (дороги, больницы, университеты), ее успех в ключевых городах — Стамбуле и Анкаре — вызывает сомнения (оппозиция уже объявила о победе в Анкаре, в Стамбуле на момент публикации ситуация оставалась неопределенной). В этом контексте разговоры о превращении Святой Софии в мечеть — это не только проявление искренней веры, но и еще один способ мобилизации правого электората, попытка напомнить туркам о роли, которую партия власти играет в религиозном ландшафте страны. Там, где у россиян Мавзолей и предположительный вынос из него тела Ленина, у турок — Святая София. И глава турецкого государства это хорошо знает.
