Средневековье удивительно способами захоронения знатных особ. Тело правителя вполне могли посадить на кол и несколько дней носить по городу. Голову при этом придерживал специальный человек. Из других странных для современного человека вещей: знать вплоть до XVII века добивалась разрешения от пап на расчленение останков, чтобы хоронить сердце и кости властных родственников отдельно от прочих внутренностей. Резонный вопрос: зачем? Отвечаем на diletant.media
Физическая смерть не освобождала средневекового правителя от обязательств перед общиной, которую он возглавлял. Так же она не освобождала и его подданных от того, чтобы повиноваться ему. Тело правителя после смерти оказывалось в центре взаимных обязательств, ожиданий и довольно противоречивых требований.
Ритуалы, которыми сопровождали кончину государя, должны были подчеркнуть преемственность власти и не допустить цезуры. То есть, междувластия. Но в то же время, очень часто необходимо было подчеркнуть эту самую цезуру, иными словами, подчеркнуть сам перерыв, за которым следовала смена власти. Это первое противоречие.
Другое же состояло в том, что тело государя не могло разом оказаться везде, где ему нужно было присутствовать. Ритуалы происходили на больших расстояниях. Третий момент связан с тем, что сами ритуалы становились всё более и более длительными. Тело же имеет неприятную особенность разлагаться, значит с эту проблему надо было как-то решать.
Все эти проблемы решались по-разному и каждый раз совершенно удивительным путём. Например, прекрасное дело — это разграбление мертвеца. И это происходило даже с самыми великими правителями Средневековья. Папа Иннокентий III (1198 — 1216, здесь и далее годы правления), один из величайших пап, лежал брошенный в церкви, покинутый, одинокий, почти нагой, как передаёт современник. И такое происходило, видимо, со многими папами. Тело могло и вовсе обгореть просто потому что свечи, горевшие рядом, перевернулись, и случился пожар. Присутствуй при подобном хоть один человек, такого бы не случилось.
Папа Иннокентий III
Печальна была и кончина знаменитого короля Вильгельма Завоевателя, победившего в битве при Гастингсе и завоевавшего Англию.
Как только он скончался, все люди из его окружения разбежались, исчезли, перед этим успев разграбить шатёр короля и унеся всё, что там было. Только лишь на третий день рыцарь Герлуин появился на месте гибели короля, чтобы доставить тело к месту погребения.
Король Вильгельм I Завоеватель, Национальная портретная галерея
Рыцарь перевёз тело в Кан, в церковь святого Стефана. Во время церемонии выяснилось, что тело не помещается в могиле. Попытки затолкать тело привели к тому, что труп оказался повреждён и начал испускать сильное зловоние. Даже ладан его не заглушил. Во время похорон человек, у которого король отнял землю, где и была построена церковь, запретил хоронить Вильгельма. Человек требовал возмещения ущерба. Только после того, как ему выплатили 60 шиллингов прежний владелец земли позволил захоронить Вильгельма I Завоевателя. Впрочем, это одна сторона вопроса.
В баварском Вюрцбурге существовала замечательная средневековая традиция. Городом, как и всеми окрестностями, правил епископ. Он же считался и князем Франконии: помимо собственно пастырского посоха, он имел ещё и меч. Прекрасная иллюстрация к размышлению о сочетании власти физической, над телами (potestas) и власти-авторитета, способной придать potestas легитимности (auctoritas). Но как хоронили столь могущественную фигуру, властную и над душами, и над телами?
Когда епископ умирал, его бездыханное тело усаживали в кресло, пред этим облачив в литургическое одеяние, давали ему в руки меч и посох и в таком виде носили по городу в течение примерно трёх дней из одной церкви в другую. Для того, чтобы тело не шаталось, его протыкали насквозь здоровенным толстым колом снизу-вверх. Но всё равно упрямая голова качалась, поэтому старейший из слуг должен был на носилках стоять за спиной у государя и держать его голову с митрой, чтобы она чересчур не шаталась.
В общем-то, епископ и князь Вюрцбурга продолжал ещё некоторое время править. Последнюю ночь перед захоронением тело умершего епископа-князя проводило у гробницы святого Килиана, покровителя местного епископства. Удивительно, но хоронили правителя лежащим.
Удивительно это потому, что довольно много легенд распространилось по Европе о сидящих мертвецах. Якобы сам Карл Великий был погребён именно таким образом. Легенда, судя по всему, основанная на представлении о том, что герои должны сидеть после смерти. Например, храбрейший воин троянского войска Гектор якобы был похоронен именно сидя. Он, к слову, был популярен на протяжении всего Средневековья.
Известно несколько способов похоронить средневекового государя. Самый эффективный из них воспроизводил древнеегипетские методы бальзамирования. Тело буквально потрошат — достают все внутренности, а затем оболочку обрабатывают. Уважающий себя средневековый правитель получает как минимум два погребения.
Одно — на месте кончины в близлежащей церкви, там хоронят потроха. Второе же — там, где ему самому хотелось бы быть погребённым. В такое место могли везти забальзамированное тело и месяц, и два, и три — сколько потребуется.
Гробница Ричарда «Львиное сердце» в Руанском соборе, содержащее само сердце
Где-то с конца XII века среди монархов пошла новая мода, когда из внутренностей один орган отделяли. Как правило это было сердце. Делалось подобное во многом под влиянием литературных и, отчасти, философских образов и метафор. Главную мышцу стали хоронить отдельно — литературную традицию приняли слишком буквально.
Судя по всему, Ричард Львиное Сердце (1189 — 1199) основал эту традицию. Его «львиное сердце» было захоронено в первый раз отдельно от двух прочих мест погребения. С тех пор многие, но не все, правители Европы стали приобретать по три места захоронения. Это было достаточно выгодно для самих монархов: вокруг каждого из погребений устраивалось поминовение, мемориальные службы. Выгода была и для церквей, потому что они получали щедрые пожертвования. Причём все три надгробия были полноценными, полнофигурными, с изображением государя. Если захоронено в конкретном месте было только сердце, то там статуя вполне могла держать его фигуру.
В условиях военного похода, впрочем, редко когда можно было прибегнуть к столь изысканным методам. Приходилось следовать «немецкому обычаю» — ему следовали, конечно, не только немцы. Суть обычая состояла в том, что тело знатного покойника разрубали на мелкие части, а затем куски трупа вываривали в котлах. Варили долго, до тех пор, пока мягкая плоть не отделялась от костей. Кости собирали и везли туда, куда нужно. Сваренную плоть хоронили на месте. Так похоронили Фридриха I Барбароссу (в качестве императора с 1155 по 1190) и Людовика IX Святого (1226 — 1270). Это, конечно, была суровая необходимость.
Но почему бы просто не захоронить монарха на месте гибели? Видимо, дело в некой неофициальной трактовке концепции воскрешения, с которой не согласился бы ни святой Августин, ни какой-либо другой Отец Церкви. Знать, прежде всего немецкая, но и французская, исходила из того, что играют значимую роль место погребения и целостность тела. Под телом подразумевались кости. Дворяне ориентировались на высказывание пророка Иезекиила, который настаивал, что кости сухие получаются основой для воскрешения. В латинском тексте пророк употребляет слово «ossa», которое можно понимать и как останки, и как кости. Но при не очень богословском чтении этого места можно было представить, что действительно для воскрешения важны только кости. Остальное само присоединиться по ангельскому зову.
Подобная версия, конечно же, не свидетельствует о некой «народной» религиозности дворян — речь всё-таки об элите. Ясное дело, что низшие слои общества так или иначе всё ещё были в плену неких языческих представлений предков. Однако же подобное — это лишнее доказательство того, что средневековое христианство не сводится к учениям только лишь интеллектуалов вроде Фомы Аквинского или святого Августина. Были нюансы и интерпретации, важные для знати той эпохи.
Папа римский запретил подобные расчленения мертвецов на рубеже XIII и XIV веков. Но знатные семейства Европы тем не менее каждый раз добивались от Святого престола особых привилегий, позволяющих расчленять своих покойников. Практика сохранилась до XVII века. Если когда-нибудь будете в Вене, то сможете убедиться в этом сами, обнаружив отдельные захоронения тела, внутренностей и сердец австрийских монархов.
Кроме религиозных чувств европейской знати в выигрыше оказалась и медицина. Медики собирали довольно много различных сведений об анатомии человека. Хотя данные были… своеобразны. Выяснялось, например, что у одного короля сердце было очень и очень маленьким, и это был намёк на то, что его могли сглазить или околдовать, и он умер не своей смертью. Так было с Филиппом IV Красивым, над которым довлело проклятие тамплиеров. У другого же короля, известного великодушием, сердце могло оказаться вполне здоровым, но очень-очень большим. Видится, что всё это довольно причудливая смесь анатомии, политики и общетеологических воззрений.
