Сигнал от осведомителя поступил силам безопасности Мьянмы по мессенджеру WhattsApp примерно в девять вечера 24 августа: информатор сообщил, что в ближайшее время мусульманские мятежники совершат массированные вылазки на севере штата Ракхайн, находящемся фактически на чрезвычайном положении. О точных местах нападений данных не было, но военные успели принять экстренные меры.
Были отведены на более безопасные участки некоторые подразделения, усилено охранение. Представители сил безопасности Мьянмы признают, что без этого их потери были бы намного выше. Атаки начались в час ночи 25 августа и продолжались непрерывными волнами до рассвета. Молодые мужчины народности рохинджа с длинными ножами, металлическими прутьями и топорами пытались под пулями отчаянно штурмовать укрепленные позиции, забрасывая их самодельными бомбами. Атакованы были 30 полицейских постов и один укрепленный армейский лагерь. Ничего подобного в этом районе раньше не было: по оценкам военных, в непрерывных нападениях на участке около 100 км приняли скоординированное участие до 6500 боевиков. Около 400 атаковавших были убиты, полиция и военные потеряли 13 человек.
Ответ властей был предсказуемым — начались массированные зачистки деревень мусульман-рохинджа, которые могли сочувствовать мятежникам, снабжать их или укрывать. Как проходит карательная акция — доподлинно неизвестно, в этот район не допускают иностранных наблюдателей и журналистов. Власти уверяют, что на севере Ракхайн проводятся действия только против террористов, а силам безопасности, по их словам, приказано неукоснительно соблюдать права мирного населения.
Но беженцы из этого района рассказывают примерно одно и то же: военные окружают деревню потенциальных пособников нападавших и затем зачищают дом за домом, начиная стрелять на поражение при малейшем подозрении. Вслед за военными, как утверждается, приходят банды из соседних деревень с буддистским населением: грабят, насилуют женщин и поджигают дома иноверцев. Беженцы уверяют, что по дороге наталкивались на выгоревшие поселки с полностью уничтоженным населением, на обезображенные разлагающиеся трупы. Проверить эти рассказы, повторимся, возможности нет, но есть неопровержимый факт — зону антитеррористической операции в ужасе покидают десятки тысяч мусульман-рохинджа, которые бросают имущество и с огромными мучениями перебираются в соседнюю Бангладеш.
По данным сотрудников ООН, с 25 августа по 9 сентября их бежало туда уже примерно 290 тыс. человек, и этот поток нарастает. Большинство идет пешком из штата Ракхайн через горы, заросшие труднопроходимыми джунглями. Кого-то переправляют суденышками морем через неспокойные воды Бенгальского залива.
Среди покинувших свои дома в штате Ракхайн пока преобладают женщины, дети и старики — молодых мужчин мало. Кто-то говорит, что их интернируют силы безопасности Мьянмы, которые пытаются взять под контроль потенциальных террористов. Но есть данные о том, что мужчин уговорами или силой удерживают в своих отрядах организаторы антиправительственного партизанского движения мусульман-рохинджа. Видимо, верны обе версии, как и факт нарастающей гуманитарной катастрофы.
Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш 6 сентября заявил, что обеспокоен «постоянными сообщениями о насилии со стороны сил безопасности Мьянмы, включая неизбирательные нападения» на рохинджа. Генсек призвал дать этому меньшинству гражданство или хотя бы какой-то легальный статус, который бы позволил людям вести нормальную жизнь, включая право на свободное передвижение, образование, здравоохранение и доступ к рынку труда. И тут, наконец, пора пояснить, кто такие загадочные рохинджа и как они оказались в своем нынешнем отчаянном положении.
Нынешний штат Ракхайн — это древний Аракан, некогда независимое королевство, имевшее многовековые теснейшие связи с соседней Бенгалией (теперешняя Бангладеш). Бенгальцы столетиями переселялись на территорию этой северо-западной части нынешней Мьянмы (Бирмы): иногда как вольные земледельцы, а временами и как рабы, военная добыча араканских правителей или свирепствовавших там одно время португальских пиратов. Британские колониальные власти также поощряли миграцию, используя бенгалоязычных мусульман для освоения плодородных неиспользуемых земель. Аракан в результате стал местом пестрого смешения народностей, в основном буддистов-ракхайнов и мусульман-рохинджа, былых переселенцев из Бенгалии, которые давно считают себя коренными жителями края.
Трения и стычки между соседними общинами были всегда, но кровавым рубежом стали события Второй мировой войны, которые втянули обитателей Аракана в невообразимые по масштабам и жестокости потрясения. Сразу же после японского удара по американской базе Перл-Харбор в декабре 1941 года в Бирме развернула крайне успешное наступление 15-я пехотная армия азартного японского генерала Сёдзиро Иида: ее две стрелковые дивизии легко разгромили мощную британскую группировку. В марте 1942-го пал главный бирманский город Рангун — англичанам стало ясно, что колонию не удержать. Ситуация осложнялась тем, что бирманцы с заметной симпатией относились к японским агрессорам, они видели в азиатах-победителях силу, которая освободит их от колониальной зависимости. Такие идеи полностью разделял тогда, например, основатель независимой Бирмы генерал Аун Сан, который прошел военную подготовку у японцев, был министром обороны в марионеточном правительстве страны после изгнания британцев.
В 1942 году складывалась критическая ситуация: императорская армия Японии стремительно выходила к границам Британской Индии. Стремясь создать какой-то военный буфер и одновременно сформировать потенциальные партизанско-диверсионные силы для действий в тылу у противника, англичане обучили и вооружили рохинджа. Те симпатизировали британским властям уже в силу того, что многие бирманские буддисты были на стороне наступавших японцев. В результате в 1942 году произошла Араканская резня: рохинджа использовали оказавшееся в их руках оружие для массовых расправ над соседями. Отдельные исследователи утверждают, что были убиты почти 20 тысяч человек. Ответом был террор со стороны занявших Аракан японских оккупантов и карательные операции против мусульман со стороны марионеточных бирманских властей.
Все это стало основой для взаимного недоверия и после войны. К тому же некоторые лидеры рохинджа попытались отколоть некоторые районы штата Ракхайн от независимой Бирмы и присоединить их к новому мусульманскому государству — Пакистану, в которое тогда входила и нынешняя Бангладеш. План не удался, но сепаратистам это припомнили. Захватившая власть в Бирме военная хунта обрушила на рохинджа репрессии, а по закону о гражданстве от 1982 года их вообще лишили каких-либо прав. Эти люди были провозглашены незаконными мигрантами из Бенгалии, они потеряли возможность свободно передвигаться по стране, иметь доступ к системе просвещения и здравоохранения. Ставку сделали на то, чтобы замкнуть примерно миллион рохинджа в изолированных поселениях и выдавить их из страны. В начале 90-х, спасаясь от преследования, в Бангладеш бежали до 250 тысяч рохинджа.
В сущности, власти Мьянмы сами способствовали радикализации этих людей: отсутствие доступа к обычным школам, например, открывает простор для проповедников-экстремистов. Из-за ограничений на передвижение рохинджа отсечены и от основной части весьма умеренной мусульманской общины страны — власти боятся, что они будут дурно влиять на единоверцев. И это еще больше усиливает влияние на рохинджа сторонников решительных действий.
Они группируются сейчас вокруг нелегальной Араканской армии спасения рохинджа (ARSA), созданной обосновавшимися за границей беженцами-мусульманами из Аракана. Во главе этой группировки стоит некий Ата Улла, родившийся в пакистанском Карачи и выросший в Саудовской Аравии. Там же обосновались и другие члены руководства ARSA, которая, судя по всему, получает поддержку от монархий Персидского залива и Пакистана.
Поначалу эта группировка именовалась «Харака аль-Якин» («Движение веры»), но затем выбрала нарочито светское название, видимо, чтобы подчеркнуть свой национально-освободительный характер и уйти от обвинений в исламизме. Ее программа довольно туманна, но она не выдвигает пока сепаратистских лозунгов, а требует полных гражданских прав для своего народа и создания «демократического мусульманского штата» в составе Мьянмы.
ARSA была сформирована в 2012 году после крупных столкновений между рохинджа и буддистами в Ракхайне, тоже сопровождавшихся потоками беженцев с обеих сторон. Эта организация смогла создать сеть лагерей по подготовке боевиков на границе в прилегающих к Мьянме районах Бангладеш и активно вербует туда молодежь. Для агитации, как сообщается, широко используются мессенджеры. Тактика ARSA — неожиданные нападения большими, плохо вооруженными, но фанатичными группами. «Если нас будет 200 человек, — говорил Ата Улла в одном из своих голосовых посланий сторонникам, — то пятьдесят погибнут, но оставшиеся сто пятьдесят перебьют врагов ножами». В октябре 2016 года атака по такой схеме дала кровавый результат: были убиты более десятка полицейских и военных. Ответные карательные операции властей, сопровождавшиеся, как говорят, дикими расправами и изнасилованиями, резко расширили приток молодежи в ряды сторонников Ата Улла.
Силы безопасности Мьянмы в Ракхайне уверяют, что активисты ARSA все более эффективно контролируют поселения рохинджа, выявляют и физически уничтожают осведомителей властей и сторонников компромисса. Многие старосты, как сообщается, временами предпочитают ночевать в полицейских участках, ведь армия приходит и уходит, а под покровом темноты всегда могут явиться активисты ARSA, чтобы покарать коллаборационистов.
Политика изоляции рохинджа, похоже, дала парадоксальный результат: администрация штата Ракхайн и военно-полицейское командование имеют все меньше информации о том, что реально творится в деревнях отверженных. Многочисленные источники уверяют, что там очевиден возрастной раскол: люди постарше хотели бы избежать конфликтов с властью, а молодежь все больше склоняется к радикалам из ARSA, к партизанщине.
Нынешние потоки беженцев и нарастание угрозы гуманитарной катастрофы заставили мир вдруг вспомнить о рохинджа и связанных с ними застарелых проблемах. Многие исламские страны, что вполне естественно, занимают позицию резкого осуждения правительства Мьянмы: в Индонезии, например, состоялись могучие демонстрации в поддержку единоверцев из Ракхайна. Непримиримо настроены власти Турции — они называют события в бывшем Аракане геноцидом. Впрочем, все не так однозначно: власти мусульманской Бангладеш, например, с подозрением относятся к активизации ARSA, опасаясь роста влияния радикалов на своей территории. Есть план изолировать всех перешедших из Мьянмы рохинджа на отдаленном острове в Бенгальском заливе — от греха подальше. Очень дозированно принимает беженцев Малайзия, которая временами даже отправляет их обратно.
Сами власти Мьянмы, естественно, отвергают обвинения в свой адрес. Такую позицию занимает и нынешний фактический лидер страны Аун Сан Су Чжи — дочь упомянутого выше «отца нации» генерала Аун Сана. Во времена военной хунты она провела долгие годы под домашним арестом и была удостоена Нобелевской премии мира за несгибаемую борьбу за демократизацию страны. Теперь дочь генерала упорно называет военные операции в штате Ракхайн «борьбой с террористами» и не признает само существование рохинджа, считая их нелегальными и нежелательными мигрантами. Более того, многочисленные свидетельства расправ над этими людьми Аун Сан Су Чжи упорно провозглашает грубыми поделками исламистской пропаганды. Фейков действительно немало: большой шум, например, вызвала история с одним из турецких политиков, который выложил в интернет поддельные изображения убийств рохинджа.
Власти Мьянмы утверждают, что столкнулись с террористической исламистской агрессией: ARSA, например, оперирует в труднодоступных районах Бангладеш. В этом у Аун Сан Су Чжи имеются могущественные покровители: например, на днях премьер-министр Индии Нарендра Моди лично выразил поддержку действиям сил безопасности Мьянмы против экстремистов. Нью-Дели уведомил также, что депортирует беженцев-рохинджа обратно на родину, поскольку не считает их жертвами террора. Индия, которая сама сталкивается с проблемой исламского терроризма, однозначно дает понять, что на компромиссы в этом вопросе идти не собирается.
Не менее решительно поддерживает власти Мьянмы и Китай. Еще со времен военной хунты он имеет давние тесные связи с этой страной, расценивая ее как важнейший коридор, дающий Пекину выход к Индийскому океану. На мьянманском побережье КНР оборудует стратегически важный морской порт, позволяющий усилить контроль за проходящими там крайне оживленными транспортными трассами с Востока Азии на Ближний Восток и далее в Европу. Наконец, деятельность ARSA очень напоминает Пекину тактику исламских сепаратистов в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР.
Власти Мьянмы возлагают большие надежды и на Москву, которая еще со времен СССР пыталась укреплять свои позиции в этой стране. Мьянма, например, покупала российские военные самолеты, она остается перспективным оружейным рынком для РФ. Были разговоры и о сотрудничестве в атомной энергетике. На прошлой неделе власти Мьянмы открыто выразили надежду на то, что Китай и Россия как постоянные члены Совета безопасности ООН не дадут там поставить вопрос о бедствиях рохинджа.
Между тем боевая организация ARSA сделала на днях неожиданный сильный ход. Она объявила о перемирии на месяц с властями и призвала вооруженные силы Мьянмы прекратить на это время огонь. Цель — допустить в зону бедствия международные гуманитарные организации, чтобы, как было сказано, оказать помощь оказавшимся в беде представителям всех религий и национальностей. ARSA явно хочет стать респектабельным и законным участником конфликта, а там, чем черт не шутит, ей удастся вынудить власти Мьянмы пойти на прямые переговоры.
