За 15 лет у власти ПСР удалось стать главной партией Турции. За это время она изменилась идеологически, трансформировав свою изначально исламистскую идеологию в исламистско-националистическую. Вместе с изменениями в идеологии и партийными чистками нелояльных Эрдогану политиков ПСР превращается в вертикальную вождистскую партию и все больше срастается с государством
Глядя на растущее доминирование президента Эрдогана в турецкой политике, легко забыть, что 15 лет назад он пришел к власти не в одиночку, а в рядах исламистской Партии справедливости и развития (ПСР). Это движение, меняя официальные названия, на протяжении десятилетий было одной из ведущих политических сил Турции и к приходу к власти в 2002 году могло положиться не только на Эрдогана, но и на целый ряд других известных политиков, а также на проработанную консервативную идеологию.
Тогда многие воспринимали успех ПСР как победу настоящей народной демократии над старой и дискредитированной политической элитой. И действительно, в первые годы своего правления партия активно реформировала социально-экономическую систему страны и начала переговоры о вступлении в ЕС. Политическая система Турции демократизировалась, делались попытки интегрировать в нее курдов, а руководство страны оставалось во многом коллективным, вплоть до того, что депутаты от правящей партии позволяли себе голосовать в парламенте против инициатив своего же правительства.
Но по мере того как Эрдоган превращался из успешного исламистского политика в единственного и безальтернативного лидера турецкой нации, его все меньше устраивали старые партийные структуры ПСР. Разобравшись с независимыми СМИ, судами, военными и старой Конституцией, президент Турции решил, что пришло время избавиться от последних ограничений для его личной власти – зачистить и переформатировать его собственную партию.
Новая кровь
Двадцать первого мая Эрдоган снова возглавил правящую ПСР – такую возможность ему дали новые поправки в турецкую Конституцию. До этого президент должен был быть беспартийным. Хотя и раньше это формальное ограничение не мешало Эрдогану принимать участие в партийных собраниях и съездах, агитировать за ПСР и так далее.
Вновь возглавив ПСР, Эрдоган пообещал «перемены» и омоложение партии. С мая начались активные партийные чистки. Формальной причиной ухода из партии стали связи тех или иных членов ПСР с движением Гюлена, которое в Турции признано террористическим и которое власти обвиняют в организации попытки госпереворота в ночь с 15 на 16 июля 2016 года.
Поначалу из партии выгоняли в основном непопулярных и замешанных в коррупции депутатов и глав муниципалитетов, но в последние несколько месяцев чистки приобрели особый размах. Несколько мэров крупных городов, состоявших в ПСР, были вынуждены уйти в отставку под давлением президента Эрдогана.
В конце сентября покинул свой пост мэр Стамбула Кадир Топбаш. Он стал мэром еще в 2004 году, одержав победу на муниципальных выборах как кандидат от правящей ПСР. С тех пор Топбашу удалось благополучно переизбраться в 2009 и 2014 годах. Отставку мэра связывают со связями его зятя Омера Фарука Кавурмаджи с движением Фетхуллаха Гюлена. Ранее в сентябре зять Топбаша, как и несколько десятков других турецких предпринимателей из бизнес-организации TUSKON, были арестованы по подозрению в финансировании движения Гюлена.
Но это только одна из версий. По другой, Эрдоган попросил Топбаша уйти после того, как на апрельском референдуме большинство стамбульцев (51,4%) проголосовали против поправок в Конституцию, то есть против расширения полномочий Эрдогана. Турецкий президент, который сам начинал свою политическую карьеру как мэр Стамбула и был уверен в своей популярности среди жителей, видимо, не смог простить Топбашу провал не референдуме.
Через месяц ушел в отставку еще один известный мэр от правящей ПСР. Двадцать восьмого октября покинул свой пост старожил турецкой политики Мелих Гекчек, мэр Анкары. Покидая пост, он заявил, что уходит в отставку не по собственному желанию, а по просьбе президента Эрдогана.
Гекчек был мэром Анкары с 1994 года. Первые два срока, в 1994 и 1999 годах, он избирался от исламистской Партии добродетели. После того как в 2001 году партию распустили, он вступил в ПСР и дальше избирался от нее. К слову, на апрельском референдуме большинство жителей Анкары, как и Стамбула, проголосовали против предложенных поправок.
За последние несколько месяцев в отставку также ушли многие другие мэры, представлявшие ПСР: Мехмет Келеш в городе Дюздже, Фарук Айдоган в Нигде, мэр Бурсы Реджеп Альтепе и мэр Балыкесира Ахмет Эдип Угур. Последний уходил в прямом смысле со слезами на глазах. Объявляя о своем решении, он расплакался и сказал, что вынужден уйти, хотя успешен, не связан с движением Гюлена и не замешан в коррупции. По словам Угура, он уходит, потому что боится за свою семью, в адрес которой поступают угрозы. В отличие от других мэров, сохранивших свое членство в ПСР, Угур покинул партию, обвинив ее в «потере связи с народом».
Турецкая оппозиция полагает, что массовые отставки глав муниципалитетов по «собственному желанию» являются грубым нарушением Конституции страны. Оппозиция постоянно подчеркивает, что эти мэры пришли к власти демократическим путем и уходить должны так же, а нынешние отставки под давлением Эрдогана незаконны. Что же касается самого населения, которое выбирало этих мэров, то, как показывают опросы, около 44% турок одобряют их уход.
Дело не ограничивается зачисткой региональных политиков. Эрдоган, действуя по принципу «лояльность важнее заслуг», старательно убирает из партии всех, кто может открыто его критиковать. В свое время такие популярные турецкие политики из правящей ПСР, как бывший премьер-министр и главный архитектор турецкой внешней политики Ахмет Давутоглу и бывший президент Абдулла Гюль также по собственному желанию ушли из активной политики.
Гюль был вынужден уступить президентское кресло Эрдогану в 2014 году после того, как последний выиграл первые прямые президентские выборы (до этого президента избирал парламент). Ожидалось, что произойдет рокировка по российскому сценарию «Путин – Медведев»: Гюль вместо Эрдогана станет премьер-министром. Но Эрдоган предпочел заменить популярного Гюля на менее известного, но более лояльного министра иностранных дел Давутоглу, который в 2014 году возглавил ПСР.
Однако со временем и Давутоглу стал казаться недостаточно лояльным. В мае 2016 года ему пришлось уйти в отставку опять же из-за разногласий с президентом Эрдоганом и возросших амбиций. С тех пор пост премьера занимает проверенный временем товарищ Эрдогана Бинали Йылдырым.
В свое время из-за разногласий с нынешним президентом также ушел из политики бывший вице-премьер Бюлент Арынч, который вместе с Гюлем был одним из отцов-основателей ПСР.
Новые оттенки консерватизма
Все это нужно Эрдогану, чтобы максимально контролировать правящую партию накануне целой серии важных выборов, запланированных на 2019 год. Тогда в Турции пройдут сразу муниципальные, парламентские и президентские выборы.
Также к этим выборам идет пересмотр основ партийной идеологии, чтобы привлечь на свою сторону новый электорат, не отпугнув старый. Яркий пример – новая риторика Эрдогана в отношении основателя Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка.
Десятого ноября, в 79-ю годовщину смерти Ататюрка, турецкий президент удивил всех, во-первых, своим личным присутствием на церемонии. А во-вторых, своей речью, в которой назвал основателя Турецкой Республики «ататюрком» (по-турецки «отец турок/тюрок»). До этого Эрдоган, как нормальный выходец из исламистской среды, предпочитал не уделять лишнего внимания Ататюрку, тем более не признавать за ним титул «отца всех турок». Ататюрк в свое время провел жесткие реформы против ислама, поэтому среди исламистов он не пользуется популярностью. Зато с именем Ататюрка идентифицируют себя многие турецкие националисты, которые отмечают его заслуги не только в вестернизации Турции, но и в строительстве национального турецкого государства.
Слова Эрдогана про заслуги Ататюрка и его значимость для страны были рассчитаны как раз на этот сегмент. Турецкому лидеру и его партии уже мало голосов традиционного консервативного избирателя ПСР, поэтому он хочет привлечь на свою сторону часть светского сегмента, как правило, из среды националистов.
Традиционно эту часть турецкого общества представляла Партия националистического движения (ПНД), но ей становится все труднее конкурировать на этом поле с Эрдоганом. Например, во время апрельского референдума националисты тоже призывали поддержать предложенные властями поправки в Конституцию. Сейчас ПНД, по сути, разваливается: часть ее членов переходит к правящим исламистам, почувствовав крен Эрдогана в сторону турецкого национализма. Другие уходят, чтобы попытаться создать новую, по-настоящему оппозиционную Эрдогану партию.
За 15 лет у власти ПСР удалось стать главной партией Турции. За это время она изменилась идеологически, трансформировав свою изначально исламистскую идеологию в исламистско-националистическую. А в последнее время и вовсе стала играть на поле кемалистов, используя Ататюрка для привлечения новых сторонников. Вместе с изменениями в идеологии и партийными чистками нелояльных Эрдогану политиков ПСР превращается в вертикальную вождистскую партию и все больше срастается с государством. Имея в качестве лидера популярного президента страны, ПСР пользуется поддержкой большинства СМИ и аналитических центров, близких к государству. В таких условиях шансов на то, что в 2019 году ее можно будет отстранить от власти просто на выборах, остается совсем немного.
