Бесконечная страна, простирающаяся от Санкт-Петербурга до Владивостока, то есть более чем на 10 тысяч километров, из которых 7 тысяч расположены в Азии, Российская Федерация после 70 лет советского ада может опираться лишь на два столпа — 23 миллиона погибших во Второй мировой войне и русскую православную церковь. Семидесятилетние усилия Советского Союза по искоренению веры среди жителей страны привели к возрождению церкви, «выходу из катакомб», что началось с реконструкции ее храмов. Храмы либо строились заново, либо реставрировались полностью после страшного осквернения.
Очень часто реставрации способствовали и помогали сами верующие, как это было в Хабаровске, в иных случаях каким-то чудом бесценные шедевры сохранились нетронутыми, как это было с Новотихвинским монастырем в Екатеринбурге, где были спасены потрясающие образцы византийского искусства; сюда Сталин хотел сослать до конца его дней генерала Жукова, виновного в том, что он стал слишком популярен после Великой Отечественной войны. Но реставрацию необходимо делать не только на местах, но и в ценностях, в жизненных моделях многих людей. «Христианство возвращается в нашу жизнь, например, с праздником семьи, с помощью святых мирян Петра и Февронии, но история их любви в современном переложении утаивает тот факт, что их союзу препятствовал расчет его семьи, так как Феврония была скромного происхождения. Но христианство не мода, и все же в срочности его возрождения есть некоторая схематизация», — рассказала мне одна студентка из Новосибирска.
Возродить… В очень многих российских городах именно церковь и памятники о войне представляют своеобразный новый городской центр в противовес старой центральной площади, до сих пор носящей имя Ленина и украшенной его статуей. Перед людьми постоянно стоит проблема самоопределения. Русские, которые в течение стольких лет должны были называть друг друга «товарищ», теперь должны обращаться друг к другу «господин», но старое дореволюционное слово скорее окрашено издевательскими коннотациями, поэтому в повседневном быту ты постоянно слышишь обращение «Мужчина» (если человек обращается к незнакомому мужчине) и «Женщина» (если речь идет о даме).
Мое путешествие в поисках заметных извне знаков этого христианского возрождения после остановки в Москве началось с Екатеринбурга, города, где большевики убили последних Романовых, скрывавшихся там в монастыре. Екатеринбург хранит подлинные сокровища, монастырь, где нашли свое убежище Романовы, а также другой монастырь, где представлено изысканнейшее византийское искусство. Сегодня он живет новой жизнью, но изображения казни Романовых — Николая, Александры и их пятерых детей — можно увидеть и во многих других местах, даже далеко от Екатеринбурга.
В Екатеринбурге, который в советское время переименовали в Свердловск в честь большевика, приказавшего казнить Романовых и чей памятник расположен в центре города, уже много лет назад был открыт Храм на Крови, посвященный не только Романовым, но всем жертвам преследований христиан. В этот храм, построенный на том месте, где были убиты Романовы, в прошлом году, в годовщину их убийства, приехали более 100 тысяч паломников. На большое значение, которое церковь и русские придают этому месту, указывает то, что расположенный рядом музей является также резиденцией московского патриарха.
Восстановление ценностей в Сибири, в азиатской части страны, особенно важно. Об этом красноречиво говорит музей железной дороги в Новосибирске, столице восточной Сибири, один из немногих, где все еще можно увидеть бронированный вагон, в которых в советское время увозили в Сибирь диссидентов.
Об истории Сибири, веками бывшей землей ссылок, предпочли забыть почти повсеместно. Если не считать музея, посвященного декабристам, сторонникам отмены крепостного права, которых в 19-м веке ссылали как раз в этот регион, то всеобщее стремление к забвению озадачивает, особенно, если учесть, насколько распространены рассказы о разрушении церквей и храмов, которые взрывали динамитом. «Те же декабристы, или многие из них, пытаясь распространить культуру народовластия, часто предпочитали путь наименьшего сопротивления, ассимилируя весь народ в единственную нацию, разумеется, русскую. В том числе и поэтому так важно свести счеты со своим прошлым», — рассказал мне докторант-историк, сопровождая меня во время визита в Этнографический музей Иркутска, ценный потому, что он не скрывает факт колонизации казаков, использовавших обычные колонизаторские методы в отношении коренного населения. Они приезжали по реке, обращали в свою веру мечом, пользовались поддержкой церкви в воспитании детей обращенных и жителей колоний.
Так, ценностью, а не простой констатацией, становятся распространенные сегодня хорошие отношения с религиозными меньшинствами, в частности, с буддизмом и шаманизмом. Но в стремлении реконструировать социальную прослойку и теологию, соответствующую сегодняшним нуждам, после стольких десятков лет трудностей и кратковременного бума настигший экономический кризис не является подспорьем. «Уровень новых священников еще не отвечает нуждам нашего времени. Из-за понятного исторического и психологического рефлекса они выставляют напоказ признаки своего статуса, но это усложняет сближение. Остается древнее ощущение отделенности. В наших газетах, как вы себе можете представить, мало говорится о католической церкви, о папе Франциске, но, что меня поразило, — из того немногого, что нам о нем известно — у него есть Твиттер. И об этом часто и охотно говорится с удивлением и недовольством, это представляется фривольным, хотя очень многие верующие пользуются социальными сетями. А мне, наоборот, это нравится, так он становится для меня ближе».
Это мнение студента из Владивостока удивляет, особенно, если учесть, что он говорит дальше: «В этой стране, одержимой азиатским видением власти, это касалось и царя, и коммунистов, и сегодня многих сфер управления, нам нужна бедная церковь для бедных прихожан, учитывая, что зарплата в среднем составляет меньше 500 евро в месяц, бесплатное обучение в университете почти исчезло, а цены на транспорт постоянно растут, настолько, что трудно становится куда-либо поехать. Телевидение пытается успокоить нас, говорит, что путешествовать опасно.
Но людям этого все чаще не хватает. Чтобы это понять, необходимо, чтобы наша церковь освободилась от очевидных призраков прошлого и выросла в понимании сегодняшнего порядка проблем». Он — социальный работник, помогает детям, от которых отказались родители. Как правило, это родители-алкоголики. Как верующий он жалуется на недостаточное внимание к этой трагедии. К пренебрежению к прошлому и попытке зачеркнуть даже семью.
