bbc.com  (15.08.2017)

В Австралии священники, узнавшие на исповеди о сексуальном преступлении против ребенка, обязаны сообщать об этом властям, в противном случае им должно грозить судебное преследование.

К такому выводу пришла специально созванная Королевская комиссия, расследовавшая в течение четырех лет случаи сексуальных преступлений против детей.

Комиссия выяснила, что в период с 1950-2010 гг. в растлении детей в Австралии обвинялись 7% католических священнослужителей.

Предложения комиссии даются в широком институциональном контексте – они обязывают сотрудников всех организациях, работающих с детьми, сообщать о любых подозрениях в сексуальном насилии над детьми. Сюда подпадают не только детские дома и другие воспитательные учреждения, но и церкви.

Однако Римско-католическая церковь в Австралии выступила против этого предложения, ссылаясь на тайну исповеди. В церкви заявили о полной готовности сотрудничать с властями в борьбе с насилием над детьми – но лишь в том случае, если подозрения будут возникать за пределами исповедальни.

Что такого особенного в исповеди?

Но что такого страшного в том, чтобы обратиться в полицию, если сведения о преступной активности против ребенка, получены на исповеди?

Неужели у священника нет хотя бы моральных – пусть даже не юридических – обязательств сообщать о возникающих сомнениях в том, что касается защиты прав ребенка?

Ответ кроется в том особом статусе, который имеет исповедь в Римско-католической церкви – это одно из семи так называемых таинств, таинство покаяния.

Человек, пришедший на исповедь к священнику или архиепископу, начинает со слов: “Прости меня, Отче, ибо я согрешил”.

Католики верят, что в ходе исповеди человек говорит напрямую с Богом, а священник – лишь связующее звено между ними.

Но самое главное – все, сказанное на исповеди, является секретом, как медицинская или адвокатская тайна, поскольку скреплено таинством покаяния.

Что если священник нарушит этот духовный закон?

По церковному канону, который существует в Римско-католической церкви с 1215 года, если священник нарушает таинство покаяния, он автоматически наказывается отлучением от церкви. Это наивысшее наказание для духовного лица, и в подобном случае оно может быть отменено только лично папой римским.

Священникам запрещено разглашать даже сам факт исповеди того или иного прихожанина – не говоря уже о том, что было сказано в исповедальне.

В связи с ужесточением законодательства в сфере борьбы с сексуальными преступлениями против детей некоторые священники уже выразили готовность сесть в тюрьму за свое молчание, лишь бы не нарушить тайну исповеди.

Однако австралийская Королевская комиссия уже заявила, что даже для исповеди исключений из принятых правил делаться не будет.

Не раз прощенные грехи или преступные рецидивы?

По словам членов комиссии, в ходе работы им не раз приходилось слышать, что факты насилия над детьми в той или иной форме обсуждались в ходе исповеди – как со стороны жертв, так и со стороны виновных.

“Мы пришли к убеждению, что исповедь – это форум, где дети-католики рассказывали о [произошедших с ними] случаях сексуального растления, а священнослужители – о своем преступном поведении, чтобы избавиться от комплекса вины, – говорится в отчете. – Мы выслушали свидетельства того, что виновные, которые признавались в сексуальном растлении детей, в дальнейшем продолжали этим заниматься и вновь просили покаяния”.

На основании этого австралийская комиссия пришла к выводу о том, что для священнослужителей не должно быть никакого исключения из предлагаемых изменений в закон о наказании за несообщение о совершенном преступлении сексуального характера в отношении ребенка – даже если эти сведения получены во время исповеди.

Едины ли сами католики в этом вопросе?

Королевская комиссия также заслушала разные мнения, высказанные группой католических священнослужителей относительно того, может ли пастырь нарушить тайну исповеди, если ребенок признается, что в отношении него было совершено сексуально преступление со стороны взрослого.

Двое из этой группы отметили, что, поскольку грех был совершен не самим ребенком, который сделал такое признание, то это не подпадает под нарушение таинства покаяния.

Однако архиепископ Сиднея Энтони Фишер заявил членам комиссии, что если кающийся ребенок признался в сексуальном надругательстве над ним со стороны взрослого, то “я связан тайной исповеди, чтобы не повторять услышанное”.

Впрочем, придерживающиеся подобных взглядов духовные лица говорят, что во время исповеди они могут посоветовать ребенку обратиться за помощью в соответствующие органы.

Как обстоят дела в Русской православной церкви?

Как пояснил в интервью Русской службе Би-би-си заместитель председателя Синодального отдела по взаимоотношениям РПЦ с обществом и СМИ Вахтанг Кипшидзе, Русская православная церковь не рассматривает тайну исповеди как средство для укрывательства какого-либо преступления, в особенности тех преступлений, которые угрожают детям или другим невинным социальным группам.

“Вопрос о том, что должен делать священник, если ему стало известно на исповеди о возможном преступлении, является сложным. Священник – по каноническим правилам – должен держать в тайне исповедь, но если речь идет о преступлении, то самым правильным было бы убедить кающегося человека в том, что он должен признаться самостоятельно перед светскими властями”, – отметил он.

“В России, как и во многих других европейских странах, тайна исповеди, как и другие тайны – врачебная, адвокатская, банковская и т.д. – защищаются законом, – сказал Вахтанг Кипшидзе. – В России с этим связана драматическая история, поскольку в советское время тайна исповеди отрицалась, и подчас священники находились под давлением со стороны советской власти, которая хотела использовать те сведения, которые священники получали на исповеди. Но даже в эти сложные годы большинству священников удавалось сохранить в тайне то, что им говорилось как свидетелю перед Богом”.

На вопрос о том, стоит ли принимать закон, обязывающий священников сообщать о сказанном на исповеди, если речь идет о преступлении против детей, Кипшидзе сказал: “Когда государство столь безапелляционным способом вмешивается в исповедь, то это может привести к тому, что священнику больше не будут доверять. Если священника принудят, то это нарушит канонический закон, снизит доверие и приведет к тому, что подобные преступные случаи будут скрываться и от священнослужителей”.

В каких странах есть схожие законы?

В Ирландии принятый в 2015 году Закон о правах детей (Children First Act) предписывает, чтобы “уполномоченные лица” (куда включены и католические священники) сообщали о нарушении прав ребенка властям, при этом исключения для сведений, полученных при исповеди, не делается.

Католическая церковь в Ирландии также высказала свое несогласие с этим пунктом закона, однако пока неизвестно, были ли прецеденты его применения.

В 28 штатах Америки священнослужители включены в список тех, кто по закону обязан сообщать о преступлениях против детей, хотя в некоторых штатах делается исключение для исповедальных признаний, поскольку это классифицируется как конфиденциальная информация.

В штате Луизиана, к примеру, долго шла судебная тяжба, в которой разбирался иск молодой женщины к католическому священнику и приходу, где утверждалось, что в возрасте 14 лет она рассказала на исповеди святому отцу о том, что один из членов прихода совершил над ней действия сексуального характера, однако священник ничего не сделал, чтобы ее защитить.

Верховный суд Луизины вынес в итоге вердикт, что священника нельзя заставить рассказать то, что он услышал в исповедальне.

В Великобритании нет закона, который бы предписывал в обязательном порядке сообщать о подозрениях в том, что было совершено преступление против ребенка.

Представитель благотворительного Национального общества по предотвращению жестокого обращения с детьми (NSPCC) в интервью Би-би-си выразил сомнение в том, что предписанное по закону обязательное оповещение властей – это лучший способ борьбы с сексуальным насилием над детьми.