Почему восстание 1798 года было в XIX веке для ирландцев самым важным историческим событием, как отношение к нему разделило общество и что по этому поводу думали Уильям Йейтс и Бернард Шоу
Общество объединенных ирландцев в 1798 году. Лондон, XIX век Wikimedia Commons
С сегодняшней точки зрения самое главное событие ирландской национальной истории, больше других окруженное мифами и нагруженное дополнительными смыслами, — это дублинское Пасхальное восстание 1916 года. Но накануне Первой мировой войны в качестве такого события ирландцы воспринимали восстание 1798 года.
С конца XVII века в католической Ирландии весь политический процесс контролировало англиканское протестантское меньшинство, лояльное британской короне и доминировавшее в местном парламенте. Ирландия формально продолжала быть независимым королевством под властью британского монарха, но на деле независимость эта была сильно ограниченна. В отличие от представителей так называемых англо-ирландцев, которые, как правило, были богатыми землевладельцами и держали в своих руках бразды правления, у ирландских католиков не было права голоса, то есть они были ущемлены в политических и, соответственно, в гражданских правах: на них были наложены серьезные ограничения на владение землей, для них была закрыта часть профессий, им было сложнее получить образование и так далее.
Еще одной группой, чувствовавшей себя выключенной из политического процесса, были пресвитерианцы — протестантское движение, возникшее в Шотландии. Их воодушевил пример Французской и Американской революций, и именно они привнесли политические идеалы европейского Просвещения и французского радикализма в ирландский контекст. Большинство переселенцев из Шотландии жили на севере Ирландии, в провинции Ольстер, и в начале 1790-х годов они основали секретное Общество объединенных ирландцев.
В 1793 году Великобритания вступила в войну с Францией и ужесточила политику по отношению к революционерам и радикалам в Британии и в Ирландии. Тогда Общество объединенных ирландцев заручилось обещанием военной помощи от французской Директории и подготовило несколько восстаний, которые начались в мае 1798 года. Считается, что к этому времени к обществу в той или иной степени принадлежали около полумиллиона человек и почти 300 тысяч были вооружены, то есть восстания были массовыми, но очень плохо скоординированными. Интеллектуальный центр восставших находился на севере, но первая волна поднялась на зажиточном англоязычном юге; затем несколько восстаний поднялись на севере и, наконец, в Дублине. К сентябрю, несмотря на помощь французов, восстание было подавлено.
В ирландской истории лето 1798 года считается временем наиболее сконцентрированного политического насилия за весь XVIII и XIX век: в общей сложности — более 30 тысяч погибших, очень много расправ на местном уровне, жесточайшие казни — людей сжигали живьем. Лидер восстания Вольф Тон был арестован и казнен.
Поражение повстанцев в битве за Винегар-Хилл. Гравюра Джорджа Крукшенка. Англия, 1845 год / British Library
Итогом этого восстания спустя два года стало подписание так называемого Акта об унии 1800 года (Acts of Union 1800): британский и ирландский парламенты проголосовали за формальное объединение Ирландии и Британии, ирландский парламент самораспустился, и теперь ирландские депутаты заседали в Лондоне. И в результате весь XIX век в национальной истории Ирландии был попыткой преодолеть эту потерю политической субъектности и получить полную независимость и суверенитет.
В XIX веке ирландское национальное движение было далеко не однородным. Грубо говоря, одна часть ирландских националистов считала, что только через революционную борьбу и вооруженное восстание можно добиться независимости от Великобритании, а другая — что путь к независимости лежит через парламентские дебаты и постепенные реформы Конституции. И каждый интерпретировал восстание 1798 года в зависимости от того, к какому политическому крылу он принадлежал. Лоялисты, которые не отрицали возможность существования Ирландии в британском политическом мире, считали восстание религиозной войной и цели революционеров представляли как изгнание протестантов — то есть, в их интерпретации, революционеры хотели сохранить религиозную дискриминацию, изменив только ее направление. Те же, кто стоял на более радикальных позициях, подчеркивали героизм восставших и представляли их как людей, которые следовали идеалам свободы, демократии и Французской революции.
К концу столетия в Ирландии выросло влияние культурного национализма и возникло множество организаций, которые в 1898 году стали широко отмечать столетие восстания. Британское правительство, естественно, пыталось всё это спустить на тормозах, но по всей Ирландии на местном уровне происходило множество праздничных мероприятий: местные общины собирали деньги, ставили памятники и проводили церковные службы. Кроме того, всё это время в Ирландии шел активный исследовательский процесс: историки с разных сторон подходили к изучению восстания и памяти о нем, проводили конференции и публиковали новые исторические материалы.
Джордж Бернард Шоу. Фотограф Элвин Лэнгдон Коберн. Около 1905 года / Library of Congress
Поэт Уильям Йейтс, который был важным представителем движения «Молодая Ирландия» (Young Ireland) и недолго состоял в Ирландском республиканском братстве (Irish Republican Brotherhood), возглавлял многочисленные инициативные группы, которые использовали память о восстании 1798 года как один из аргументов в пользу ирландской независимости. Они говорили: «У нас за плечами уже 100 лет традиции борьбы за наши национальные права», и это был очень важный аргумент в процессе массовой мобилизации граждан. Напротив, ирландец Бернард Шоу, когда его пригласили принять участие в этих празднованиях, ответил: «Мне предложили поднять дух моей угнетенной страны, вместе с другими ирландцами предавшись фантазиям о событиях 1798 года. У меня нет никакого интереса к 1798 году. До тех пор пока ирландцы всерьез не задумаются о том, каким положение Ирландии должно быть к 1998 году, они будут вызывать у вашего покорного слуги очень мало патриотических чувств». То есть он уже в конце XIX века не хотел участвовать в романтизации и героизации исторических событий и советовал ирландским националистам обратить взгляд в будущее, а не в прошлое.
В 1998 году контекст изменился. Восстание произошло летом, и, соответственно, все конференции и выставки тоже были запланированы на лето. А в апреле 1998 года Великобритания и Ирландия подписали наконец Белфастское соглашение, в котором Республика Ирландия (получившая полную независимость в 1949 году) официально признала Северную Ирландию частью Королевства Великобритания. Поэтому на этот раз, отмечая годовщину восстания, ирландское правительство постаралось как можно меньше говорить собственно о восстании, насилии, смертях, участии армии, а также о том, что всё это происходило в условиях религиозной дискриминации — поскольку этот вопрос оставался одним из самых сложных и болезненных. Акцент постарались сделать на том, что восстание было моментом единения севера и юга Ирландии в борьбе за общие идеалы плюралистического, эгалитарного, светского современного общества. При этом власти попытались сгладить, замаскировать те дыры в историческом нарративе, которые профессиональные историки, наоборот, хотели вскрыть.
Например, огромный массив данных, которые находятся в распоряжении историков восстания, — это, по сути, доносы: показания людей, которые не являлись активными революционерами, но либо состояли в этих обществах, либо знали кого-то, кто в них состоял. Именно благодаря этим показаниям правительство смогло так быстро и эффективно подавить восстание. И это серьезно подрывает нарратив о том, что ирландцы вот уже 200 лет в едином порыве борются за демократию и свободу. Но в момент, когда на кону стояло окончание террористической войны с Ирландской республиканской армией, правительству было, конечно, не до исторических тонкостей.
