В конфронтации между связанной с Западом Саудовской Аравией и ориентированным на Россию Ираном христиане Ближнего Востока вынуждены вставать на ту или иную сторону.
Отношения между светскими властями Британии и России редко были такими напряженными, если судить по резким высказываниям Терезы Мэй, с которыми она выступила в этом месяце. Осудив Кремль за то, что он «превращает информацию в оружие» и при помощи грязных уловок подрывает британскую дипломатию, британский премьер-министр 13 ноября объявила: «У меня очень простое послание для России. Мы знаем, что вы делаете, и вы не добьетесь успеха». На встрече с европейскими лидерами 24 ноября она вновь выступила с призывом противостоять российскому влиянию, которое это «враждебное государство» оказывает на своих бывших сателлитов в Центральной Европе.
Но на этой неделе высокопоставленные деятели из истэблишмента двух стран провели в Москве дружественную и весьма сердечную встречу, на которой они пришли к единому мнению по очень близкому им вопросу. С британской стороны делегацию на этой встрече возглавлял руководитель англиканской церкви архиепископ Кентерберийский Джастин Уэлби (Justin Welby). Российскую сторону представлял патриарх Кирилл, возглавляющий Русскую православную церковь. Они пришли к единому мнению о страданиях христиан на Ближнем Востоке, которые вынуждены покидать насиженные места или жить в районах острой межрелигиозной вражды.
Это стало главной темой совместного заявления двух предстоятелей. В нем говорится: «Болью в наших сердцах отзывается массовый исход христианского населения из тех мест, откуда Благая Весть начала распространяться по всему миру».
Как сообщает англиканский журнал Church Times, такая сердечность во время встречи перемежалась немногочисленными едкими замечаниями. Патриарх сравнил несвободу своей церкви в советские времена (когда церковь была вынуждена воздерживаться от любой критики в адрес атеистического режима) с нынешней ситуацией в церкви Англии, которая, по мнению набожных россиян, сегодня кажется бессильной и не может сопротивляться волне безбожного секуляризма и морального экспериментаторства. Совершенно очевидно имея в виду однополые браки, которые церковь Англии не одобряет, однако спокойно признает в качестве неписанного закона, архиепископ Уэлби сказал, что церкви действительно трудно заниматься критикой, которая противоречит исходу демократического процесса.
Глава Русской православной церкви также резко осудил вывод некоторых церквей на Украине из его юрисдикции, хотя эта церковь остается самым организованным религиозным институтом на украинской земле. Архиепископ Уэлби, чья страна подвергла Россию санкциям за ее действия на Украине, пообещал изучить этот вопрос.
Церковные дипломаты, составлявшие текст совместного заявления глав двух церквей, наверняка испытали некую неуклюжую благодарность за то, что хотя бы по одному вопросу, касающемуся тяжкой участи верующих на Ближнем Востоке, между ними существует полное единство.
Но судя по истории, Британия и Россия не всегда были на одной стороне в вопросе о судьбах христиан Ближнего Востока. В 19-м веке Россия соперничала с европейскими державами за право называться защитницей христианских подданных Османской империи. Россия использовала эту проблему для того, чтобы бросить вызов власти османов, в то время как Британия и Франция пытались убедить своих друзей-мусульман из Османской империи более дружественно относиться к христианам.
Призрака этого соперничества за покровительство христиан пока еще не изгнали полностью. В данный момент христиане на Ближнем Востоке вынуждены вставать на ту или иную сторону в надвигающейся стратегической конфронтации между связанной с Западом Саудовской Аравией и ориентированным на Россию Ираном. Споры между саудовцами и иранцами по поводу Ливана дошли до точки кипения, и в этих условиях христианский патриарх Ливана Бешара Бутрос аль-Раи (Bechara Boutros Al-Rai) в этом месяце совершил прямо-таки ошеломительный визит в Саудовскую Аравию. В этой стране, где христианство официально находится под запретом, государственные СМИ показали кардинала во всех его христианских регалиях во время беседы со своими хозяевами из королевской семьи.
Как отметил Х. Хелльер (H.A. Hellyer) из Атлантического совета (Atlantic Council), этот визит стал своего рода величественным жестом суннитского королевства в сторону ливанских христиан, цель которого — показать, что им лучше встать на сторону суннитов в этом усиливающемся стратегическом противостоянии. А в соседней Сирии, напротив, христианское духовенство поддерживает режим Башара аль-Асада, соответственно занимая сторону российско-иранско-шиитской коалиции, благодаря которой он остается у власти. Оно призывает западные страны умерить свое враждебное отношение к Асаду.
Российская дипломатия в этом регионе не ограничивается поддержкой какой-то одной стороны. По всей видимости, Москва мечтает стать посредницей в новом стратегическом урегулировании между суннитами и шиитами, что гарантирует ей весомую роль в ближневосточном регионе. Участие в жизни местных христианских общин издавна давало России определенные рычаги влияния, о чем свидетельствуют архивные материалы о царской внешней политике, которые до сих пор изучают будущие российские дипломаты.
Прежние архиепископы Кентерберийские тоже активно участвовали в ближневосточной дипломатии, как и посланцы из Ватикана, особенно в 19-м веке, когда власть Османской империи ослабевала, и иностранные державы соперничали за то, чтобы занять ее место. На первый взгляд, все эти христианские руководители пусть без особого интереса, но стремились помогать своим страдающим единоверцам. Но, несмотря на общие позывы, эти обеспокоенные религиозные деятели не всегда пели свои псалмы в унисон. Пожалуй, такой же диссонанс присутствовал на этой неделе и в Москве.
