Между Объединёнными Арабскими Эмиратами и Турцией развивается скандал с острыми сюжетами и серьезной геополитической подоплекой. Всё началось с того, что министр иностранных дел ОАЭ Абдалла бин Зайед аль-Нахайян упомянул на своей странице в Twitter о том, как в 1916 году один из военачальников Османской империи, Фахреддин-паша, разграбил казну и выкрал манускрипты в Медине. Бензин в огонь подлил один из читателей министра, который дополнил его информацию следующим: помимо украденной казны и древних текстов, турки увели из Медины «в плен» в Стамбул множество жителей святого для всех мусульман города, который в то время входил в состав Османской империи (ныне принадлежит Саудовской Аравии).
Речь идет об эпизоде, который хорошо известен историкам. Действительно, в 1916—1918 годах в Османской империи вспыхнуло арабское восстание, которое осуществлялось под контролем и даже руководством известного британского разведчика Томаса Лоуренса. Чуть ранее эмир Абдульазиз Ибн Сауд подчинил себе центральные области Аравии, заявив о стремлении объединить арабские земли в одно государство. Этот регион всегда имел особую значимость для мусульман, так как здесь находятся священные города Мекка и Медина. Арабы Аравии считали, что династия Османов потеряла права на Халифат, и теперь только потомок пророка Мухаммеда должен стать халифом и объединить арабо-мусульманский мир.
В 1916 году между Лондоном и Парижем проходили переговоры, посвященные послевоенному разделу наследия Османской империи. Они вошли в историю по фамилиям основных переговорщиков — англичанина Сайкса и француза Пико. В соответствии с заключенным соглашением, вся территория азиатской части Турции должна была быть поделена на несколько зон с указанием сферы влияния — Великобритании, Франции — или передачи под международный контроль. Аравия оказалась в зоне контроля Лондона. Османы-турки стремились во что бы то ни стало удержать Медину, место погребения Пророка, где располагался командующий экспедиционным корпусом в Хиджазе генерал Фахреддина-паша. Командующий позволил покинуть город лишь раненым, отправив месте с ними в Стамбул многочисленные исламские реликвии. Только 9 января 1919 года девятитысячный гарнизон Медины сложил оружие.
Так что министр иностранных дел ОАЭ исторические факты не передергивал. Но вот как отреагировал на его слова президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Он заявил, что «Фахреддин-паша не крал ничего из Медины, а защищал город и боролся с его оккупантами в период войны». С формальной точки зрения, Эрдоган тоже не исказил историческую правду. Однако турецкий президент внес в оценку ситуации нюансы принципиального свойства, заявляя, что «турки-османы защищали исламский мир, в то время как арабы били в спину», перейдя на сторону англичан, «поддавшись их обещаниям о независимости от османов». У турок это очень распространенная идея, что арабы предали турок, прислушавшись к англичанам, и из-за этого развалилась Османская империя.
Аналогичными причинами Анкара, кстати, объясняет и зверское истребление армян на территории Османской империи в 1915 году. Нынешние турецкие историки считают, что османский султан как халиф должен был защищать мусульманские реликвии, что и сделал Фахреддин-паша. На наш взгляд, в таких суждениях есть своя логика, хотя в последующее время битва за эти реликвии между республиканской Турцией и созданными на развалинах Османской империи арабскими государствами, особенно Саудовской Аравией, если и имела место быть, то носила приглушенный характер. И вдруг сейчас всё стало вылезать наружу. Время от времени в некоторых арабских изданиях появляются требования вернуть находящиеся в стамбульских музеях исламские артефакты, представляющих для них не только огромную историческую ценность. При этом упоминается и о хранящейся в музее Топкапы в Стамбуле мумифицированной, оправленной в серебро «руке Пророка».
В чём же дело? На наш взгляд, речь нужно вести об эрозии провозглашенной недавно Турцией доктрины неоосманизма, предполагавшей восстановление влияния Анкары чуть ли не в пределах территорий всей Османской империи, попытку выставить себя в роли главного лидера на Ближнем Востоке и «единственного борца» за исламское наследство. Поэтому обладание исламскими реликвиями рассматриваться как один из доводов в пользу формирования «нового халифата». Как считают мусульманские богословы, это противоречит «духу сунны». Хотя культ исламских реликвий постепенно набирает силу, что, впрочем, относится к реликвиям всех религий, а не только ислама.
