Судя по всему, пока между саудовским духовенством и королевским домом наметился следующий компромисс: наследный принц проводит в жизнь важные для него и всего королевства реформы, которые улучшают положение женщин и помогают им выйти на рынок труда, но занимает крайне жесткую позицию по Ирану и его союзникам, включая саудовских шиитов, большая часть которых проживает на востоке королевства
Молодые женщины, одетые в модные спортивные костюмы и легкие головные платки, поднимают гири, подходят к беговым дорожкам и велотренажерам, машут в камеру и улыбаются. Другие молодые женщины запросто публикуют селфи с показа мод, спортивного матча в Джедде и кинопоказа. Трудно поверить, но все это происходит в городах Саудовской Аравии, самой консервативной арабской страны и одной из самых закрытых стран мира.
Еще вчера полиция нравов мутавва могла запросто бросить непокорных водительниц за решетку, а теперь десятки тысяч женщин сядут за руль автомобиля и Саудовская Аравия лишится сомнительного титула единственной в мире страны, где право водить машину есть только у мужчин. И все же эти драматические реформы, которые прекрасно смотрятся в сюжетах мировых СМИ и отлично действуют на западную публику, – лишь малая толика тех поистине грандиозных перемен, которые сотрясают в эти дни Саудовскую Аравию.
Если до недавнего времени новости о консервативном королевстве носили исключительно формальный характер («король Саудовской Аравии отправился c официальным визитом в Бахрейн, где встретился с королем Бахрейна»), то сегодня редкий день обходится без громких заявлений, новых законов, реформ и обещаний. Саудовская Аравия воюет с Йеменом; Саудовская Аравия не исключает возможности военного вмешательства в Сирии; Саудовская Аравия создаст десятки тысяч рабочих мест; Саудовская Аравия оказывает давление на администрацию Палестинской автономии; саудовские власти начинают кампанию по борьбе с коррупцией; в Саудовской Аравии арестованы сотни принцев крови, которые в итоге «добровольно» отказываются от миллиардов долларов, и так далее.
Примечательно, что за все эти перемены и реформы, которые проливаются на граждан Саудовской Аравии благодатным дождем, они могут сказать спасибо одному-единственному человеку – наследному принцу Мухаммеду бин Салману, сокращенно – МБС.
После бесконечно долгого застоя, царившего в годы правления предыдущего короля – Абдаллы ибн Абдул-Азиза, кипучая деятельность, молодость и огромные амбиции наследного принца стали тем самым двигателем прогресса, который был столь необходим консервативному нефтяному королевству. Принц успевает везде и интересуется всем, он подписывает королевские указы, разрабатывает экономические реформы и строит новые города. В общем, не сидит без дела на золотом троне, наслаждаясь потоком нефтедолларов, как многие его предшественники.
Мир впервые услышал об МБС вскоре после коронации его отца, короля Салмана, в январе 2015 года. Тогда выяснилось, что Мухаммед (которому тогда еще не исполнилось и 28 лет) энергичен, умен и является фаворитом своего могущественного отца. Не имея никакого государственного опыта, принц был назначен на должность министра обороны и практически сразу развязал войну с Йеменом, вернее, с йеменскими хуситами, которые, на его взгляд, являются пособниками Ирана – заклятого врага саудитов. За прошедшие три года перелома в этой дорогостоящей пограничной войне так не наметилось, а ракеты хуситов регулярно угрожают саудовским городам, зато в Саудовской Аравии многие почувствовали, что их страна чуть ли не впервые берет собственную судьбу в свои руки, а не рассчитывает исключительно на защиту Запада.
Пока саудовская авиация атаковала базы хуситов на территории Северного Йемена, энергичный министр обороны представил на всенародное обозрение новый экономический план – «Саудовское видение – 2030». Этот план призван диверсифицировать экономику страны, которая на данный момент полностью зависит от экспорта нефти. «2030» включает развитие туристической отрасли (а ведь до сих пор в королевстве даже не существовало туристических виз), расширение торговли оружием и увеличение иностранных инвестиций. Такие идеи звучат в Эр-Рияде не впервые, однако с подачи Мухаммеда бин Салмана они приобрели более или менее реальные очертания. Ведущие международные экономисты сомневаются в том, что поставленные МБС цели действительно будут достигнуты, зато у Саудовской Аравии появилась мечта.
Еще через несколько месяцев таинственным образом от власти был отстранен и, по слухам, заключен под домашний арест наследный принц Мухаммед бин Наиф. Никто не удивился, когда его место в очереди к трону занял молодой министр обороны принц Мухаммед бин Салман.
Дальше больше. Наследный принц Мухаммед бин Салман заявил о необходимости реформировать святая святых – исламскую религию, пообещал Дональду Трампу создать арабское НАТО, признал существование Израиля, вложил полмиллиарда долларов в изучение и развитие космонавтики, арестовал своих собратьев-принцев. Тюрьмой им служили роскошные апартаменты гостиницы «Ритц-Карлтон», однако, как известно, красивый интерьер никак не скрашивает ощущения человека, который подвергается жестоким пыткам. О том, что арестованных принцев пытали, сообщила правозащитная организация Amnesty International.
Столь резкие действия против людей, которые до недавнего времени считались сливками саудовского общества, были обставлены как часть великого «джихада против коррупции». Значительная часть саудовских граждан воодушевленно поддержала новую кампанию, не задавая лишних вопросов. Девиз «отнять у богатых и поделить между бедными» всегда воспринимается на ура, даже когда тот, кто его провозглашает, совсем не является Робин Гудом и с каждым днем сосредоточивает в своих руках все больше и больше власти.
Так или иначе, но сегодня наследный принц Мухаммед бин Салман считается самым влиятельным ближневосточным лидером и желанным гостем в любой из мировых столиц. В его честь расстилают красные ковры и устраивают роскошные приемы, а международные лидеры, включая президента США, с радостью принимают участие в традиционном танце с саблями в Эр-Рияде. Но сможет ли молодой наследник престола довести дело до конца, претворить свои обширные реформы в жизнь и заставить историю в Аравийской пустыне двигаться вперед?
Из всех заявлений, обещаний и планов, озвученных МБС до сих пор, стоит особо подчеркнуть его слова о необходимости реформы в исламе и борьбы с радикальным исламом. В 2014 году с похожими заявлениями вышел и египетский президент Абдель Фаттах ас-Сиси, но в случае саудовского принца речь идет не просто о смелых идеях, но и о стабильности его собственной власти.
Союз дома Саудов и последователей Мухаммеда Абд аль-Ваххаба – сурового проповедника, придерживающегося наиболее жесткой и пуританской версии ислама, восходит к середине XVIII века. Улемы-ваххабиты – последователи Абд аль-Ваххаба придали дому Саудов тот вес, влияние и идеологическую оболочку, в которых они нуждались для победы над другими племенами, в том числе и над Хашемитами, прямыми потомками пророка Мухаммеда, контролировавшими священные города Мекку и Медину. После двух неудачных попыток создать свое государство в первой четверти XX века саудиты наконец преуспели в своей миссии. В 1932 году королевство Неджа и Хиджаза получило новое название – Саудовская Аравия, в честь правящей королевской семьи. Таким образом, саудитам удалось воплотить в жизнь девиз Людовика XIV: «Королевство – это я».
Под влиянием ваххабитских богословов Саудовская Аравия была и пока остается одной из самых закрытых и консервативных стран Ближнего Востока. Лишь в 1962 году там было отменено рабство, прелюбодеев и лиц, уличенных в колдовстве, там забивали камнями, а ворам отсекали кисти рук. Разговоры о том, чтобы разрешить женщинам водить автомобиль, продолжались лет двадцать, но всякий раз саудовские монархи опасались жесткой реакции ультраконсервативного духовенства, которое во многом определяет в стране социальные и общественные нормы. Из-за этого долгожданные реформы постоянно откладывались на неопределенный срок.
Но тут на горизонте появился принц Мухаммед бин Салман. Типичный представитель своего поколения, МБС прекрасно понимал, что пока Дубай, Кувейт и Оман развиваются, строят филиалы Сорбонны и Гарварда, открывают туристические центры и гостиницы, его страна, отгороженная чадрой от внешнего мира, не сможет претендовать на лидерство в арабском мире. Но как начать реформы и избежать протеста богословов?
Судя по всему, пока между саудовским духовенством и королевским домом наметился следующий компромисс: наследный принц проводит в жизнь важные для него и всего королевства реформы, которые улучшают положение женщин и помогают им выйти на рынок труда, но занимает крайне жесткую позицию по Ирану и его союзникам, включая саудовских шиитов, большая часть которых проживает на востоке королевства.
В Саудовской Аравии продолжаются преследования шиитов, которые по умолчанию подозреваются в контактах с Ираном. В январе 2016 года там были казнены 47 человек, среди которых влиятельный шиитский проповедник Нимр Нимр. Саудовская Аравия объявила бойкот Катару из-за его связей с Тегераном и признала ливанскую «Хезболлу» террористической организацией. Так «женские» реформы уравновешиваются репрессиями против шиитов и жесткой внешней политикой по отношению к Ирану.
В отношениях саудитов и ваххабитов есть еще один немаловажный вопрос. Многие годы саудовские нефтедоллары текли рекой в арабские и мусульманские страны, где насаждался ваххабизм, строились мечети, к которым прилагались соответствующие имамы, и возникали медресе, где готовили кадры для очередной войны с неверными. Через благотворительные организации с красивыми названиями немалые средства попадали в карманы лидеров вооруженных радикальных исламистских группировок и террористических организаций.
После терактов 11 сентября у многих политиков, экспертов и аналитиков на Западе начали возникать вопросы: как так случилось, что из девятнадцати террористов у пятнадцати было саудовское гражданство, какое отношение имели саудовские риалы к усилению «Аль-Каиды» в Афганистане и почему до терактов на Западе так мало писали и говорили о закрытом королевстве и его тесных связях с радикальными исламистскими движениями. В 2002 году Саудовская Аравия прекратила финансировать ХАМАС – палестинское отделение «Братьев-мусульман» – и выступила с Арабской мирной инициативой, направленной на разрешение конфликта между Израилем и арабским миром.
Однако в Пакистане, Бангладеш, Нигерии, Малайзии, Ливане, Сомали, Ираке и других странах дела продолжали идти своим чередом. До недавнего времени саудиты видели в финансировании таких движений, как антишиитские «Сипа э-Сахаба» и «Лашкар э-Тайбе», инструменты своей мягкой силы, а также способ дать отпор попыткам шиитского Ирана распространить свою гегемонию в Африке, Азии и арабском мире. Нередко деятельность этих организаций и движений выходила из-под саудовского контроля, и на свет появлялись такие франкенштейны, как «Аль-Каида» и подобные ей террористические организации.
Изменит ли МБС подход к распространению саудовского ультраконсерватизма через финансирование медресе и мечетей за рубежом? В этом году Саудовская Аравия не стала протестовать против того, чтобы Пакистан, один из ее ближайших союзников, был внесен в серый список стран, причастных к финансированию террора, а также отказалась от контроля над крупнейшей мечетью Брюсселя, которая за последние годы получила миллионы евро от Эр-Рияда и стала рассадником радикального ислама. Однако в Бангладеш Саудовская Аравия собирается в ближайшее время построить мечетей без малого на миллиард долларов, а тысячи саудовских проповедников и десятки тысяч их последователей продолжают внедрять ультраконсерватизм от Сомали до Малайзии.
Совместимы ли призывы наследного принца реформировать ислам с дальнейшим спонсированием радикальных суннитских группировок по всему миру? Может ли Саудовская Аравия проводить реформы у себя дома, но продолжать распространять пуританское ваххабитское мировоззрение за рубежом? Судя по всему, пока существует союз между саудитами и ваххабитами, дела будут обстоять именно так.
В окружении МБС утверждают, что он не намерен останавливаться на достигнутом, и, конечно же, стоит признать, что принц сумел в кратчайшие сроки добиться немалых успехов во всем, что касается продвижения и освобождения саудовских женщин. Но говорить всерьез о саудовском ренессансе, который мог бы положить начало возрождению и других арабских и мусульманских стран, можно будет лишь по прошествии немалого времени – после того как станет ясно, что все эти реформы были только началом процесса, а не его венцом.
