В настоящее время новоявленный султан пробует шантажировать НАТО, заявляя urbi et orbi, что он может найти других сильных стратегических партнеров. Если Эрдоган помышляет о России, то его не ждет путь, усеянный розами, пишет обозреватель Le Figaro Рено Жирар.
Не сумев после многократных требований добиться освобождения американского пастора, несправедливо заключенного в тюрьму в Турции в течение 22 месяцев, администрация Трампа недавно приняла санкции против исламо-националистического правительства президента Реджепа Эрдогана, указывает автор статьи.
Президент Эрдоган, ошеломленный при виде того, как американцы “отдают приоритет судьбе священника в сравнении с участью стратегического альянса”, тотчас обвинил США в том, что они воткнули Турции нож в спину. Наследие холодной войны – Турция действительно является членом НАТО с 1952 года, хотя у нее тогда было мало общих демократических идеалов с членами Североатлантического альянса, а сейчас их становится все меньше и меньше, отмечает журналист.
“У Реджепа Эрдогана и Владимира Путина, безусловно, есть возможность найти общий язык. Оба они питают расположение к “демократурам” – таким режимам, где практикуются президентские выборы на основе всеобщего избирательного права, но где после этого исполнительная власть подавляет, как ей заблагорассудится, законодательную и судебную власти, не говоря уже о так называемой “четвертой власти”, медийной, полностью поставленной в тупик. Оба они ощущают по отношению к себе презрение и даже дурное обращение со стороны Запада, после более или менее искренних попыток с ним сблизиться в начале этого тысячелетия. Оба они считают, что Америке больше нет места на Ближнем Востоке, – анализирует Жирар. – Однако у них есть две серьезные зоны для разногласий. Первая – это Израиль: российский президент любит еврейское государство и восхищается достижениями сионизма, тогда как неоосманский султан все больше набрасывается на него, в надежде выглядеть великим защитником мусульман-суннитов всей планеты”.
“Второе идеологическое расхождение между Эрдоганом и Путиным касается религии, – утверждает автор. – Путин настолько верит в религиозную свободу, что предоставил мусульманам России огромную мечеть в центре Москвы. “Брат-мусульманин” (так в оригинале. Вероятно, имеется в виду не членство Эрдогана в организации “Братья-мусульмане”, а симпатии ей. – Прим. ред.) Эрдоган принялся за разрушение секуляризма в Турции, который явился наследием Мустафы Кемаля, отца современного турецкого государства, которое ему удалось выстроить на обломках разгромленной Османской империи во время Первой мировой войны. Русские не забыли, что до 1914 года более половины населения Константинополя было христианским. Они никогда не согласятся с тем, чтобы христиане преследовались на родной земле апостола Павла”.
Тем не менее, именно это происходит снова. Ибо в чем состоит преступление пастора Эндрю Брансона, если не в том, что он захотел мирно исповедовать свою христианскую веру? – задумывается обозреватель.
В Турции сейчас христиане составляют не более 1% населения, говорится в статье.
“Чтобы жить в мире и процветании, Ближний Восток больше не может обходиться без религиозной терпимости. Исламский национализм Эрдогана отказывается это понимать. Его правительство никогда не признавало реальности геноцида армян, который является неопровержимым историческим фактом (испуганными свидетелями которого стали в то время американские генеральные консулы), – комментирует Жирар. – Дональд Трамп не намерен принести пастора в жертву на алтарь стратегического партнерства с Турцией. И он прав. Поскольку союзники, которые не разделяют с вами общие ценности, кончат тем, что когда-нибудь неуклонно станут действовать вам во вред”.
