Лев Толстой считал, что человечество живет неправильно, и горел мыслью изменить сознание людей своими произведениями. Но жизнь часто противоречила его высоким устремлениям. Против чего боролся писатель и что происходило в этот момент в его личной и духовной жизни, рассказывают авторы ПостНауки.
Молодой Толстой, участвовавший в Кавказской войне в звании фейерверкера 2-го класса, был произведен в офицеры «за отличие в делах против горцев». Но в это время в его жизни и душе происходил гораздо более значительный переворот. В биографическом очерке, составленном с его слов женой Софьей, подчеркивается особое отношение к кавказскому периоду, с которым связаны не только «лучшие воспоминания его жизни», но и «главное» в ней: «…на Кавказе он начал в первый раз свою авторскую деятельность». В душе молодого писателя, упивавшегося красотой кавказских пейзажей, назревали перемены. В первом рассказе «Набег» (1852), где повествование ведется от лица волонтера, участвующего в вооруженном походе русского батальона на горный аул, Толстой размышляет: «Неужели тесно жить людям на этом прекрасном свете, под этим неизмеримым звездным небом? Неужели может среди этой обаятельной природы удержаться в душе человека чувство злобы, мщения или страсти истребления себе подобных?»
Толстой полагал, что главным институтом человеческой жизни является не государство или церковь, а семья. Он старательно выбрал себе жену, Софью Берс, которая родила ему тринадцать детей и долгие годы была верной помощницей мужа в его делах — переписчицей рукописей, переводчиком, секретарем, издателем его произведений. В романе «Война и мир» (1863—1869), созданном в наиболее гармоничный период, Толстой твердо отстаивает ценность семейной жизни.
Но, несмотря на внешнюю устроенность, отношения Льва и Софьи Толстых были далеки от идеала. Софья, целиком погруженная в воспитание детей, домашние хлопоты и работу над рукописями мужа, стремилась быть чем-то большим, чем «моложавая жена Льва Толстого», и мечтала о занятиях музыкой, свободе в поступках и мыслях, общении с людьми. Писатель, в свою очередь, упрекал жену в эгоизме и невоздержанности, не находя с ней духовной близости. «Я пересмотрел ее дневник — затаенная злоба на меня дышит из-под слов нежности. В жизни часто тоже. Если это так, и все это с ее стороны ошибка — то это ужасно. Отдать все — не холостую кутежную жизнь у Дюссо и метресок, как другие женившиеся, а всю поэзию любви, мысли и деятельности народной променять на поэзию семейного очага, эгоизма ко всему, кроме к своей семье, и на место всего получить заботы кабака, детской присыпки, варенья, с ворчаньем и без всего, что освещает семейную жизнь, без любви и семейного тихого и гордого счастья», — сетовал Толстой в своем дневнике уже в начале 1960-х. Непростые отношения супругов усугубила ревность Толстого к Софье в отношении композитора Сергея Танеева, который был частым гостем в доме Толстых и проводил много времени в Ясной Поляне. В 1897 году из-за желания Софьи поехать на репетицию к Танееву Толстой в письме предложил ей пять вариантов разрешения ситуации, одним из которых был развод. Разочарование в семейной жизни выразилось в таких произведениях, как «Смерть Ивана Ильича», «Крейцерова соната», «Дьявол» и «Отец Сергий».
У Льва Толстого было две заветные юношеские мечты: создать большую семью и стать классиком мировой литературы наравне с Шекспиром и Данте. Но, достигнув вершины творчества, литературной славы и семейного счастья, он понял, что все это ему было не нужно. Преодолев искушение покончить с собой, Толстой обратился к поискам смысла жизни. Он читал мудрецов древности, общался с бедными, неграмотными людьми и пытался удовлетвориться их простыми истинами, но ни в чем не находил опоры. Тогда он, называвший себя атеистом, пошел в церковь. Толстой прилежно постился, молился и соблюдал жития, однако упрямый ум писателя противился религиозной мистике и обрядности и неизбежно находил противоречия и неясности в христианском вероучении.
Понимая, что без веры жить нельзя, но не находя в ней удовлетворения, Толстой принялся искать ее заново и написал множество текстов, критикующих официальное богословие и переосмысляющих ключевые идеи христианства, самым значительным из которых считается трактат «В чем моя вера?» (1884). В нем писатель предлагает собственную трактовку Нагорной проповеди, в которой, по его мнению, заложены не только этические принципы, но и социальная программа. Толстой выводит из учения Христа пять основных заповедей, помогающих преодолеть войны, насилие и неравенство: «не гневайся», «не прелюбодействуй», «не присягай», «не противься злу», «не делай различия между своим и чужим народом». Из этих социально ориентированных пяти заповедей вырастает политический идеал Толстого — «непротивленческий» анархизм, который в отношении к государству обозначает тотальное неприятие системы: отказ служить в армии, голосовать, вступать в законные браки, связываться с любыми государственными институтами как антихристианскими и склонными к насилию. На основе идей писателя сформировалось целое религиозно-этическое течение — толстовство. В итоге церковь официально объявила, что Толстой не может более являться членом православной церкви, выпустив соответствующий документ — «Определение Святейшего Синода о графе Льве Толстом». Этот жест был воспринят как отлучение от церкви, хотя формально не подходил под его каноны.
Личностный кризис 1877–1878 годов коренным образом изменил отношение Толстого не только к собственной семье и религии, но и к деньгам и частной собственности. Если раньше он хотел приумножать свое состояние, то теперь ему стало стыдно быть «паразитом русского крестьянства». И он решил избавиться от собственности ради принципиально новой жизни. Толстой составил для своей семьи коммунистический проект, по которому большая часть дохода имений должна была раздаваться бедным, лишнюю роскошь — мебель и фортепьяно — тоже предполагалось раздать, есть все самое простое, научиться обходиться без прислуги, работать, довольствоваться малым и делать добро другим. Семья его не поддержала: жена обещала броситься в ноги царю и попросить защитить ее и детей, объявив Толстого сумасшедшим и забрав у него право распоряжения имуществом. В конце концов писатель отдал право всех имущественных дел жене и летом 1884 года впервые попытался уйти из дома.
Толстой полагал, что наше общество основано на лжи и насилии. Порочные, жадные и властолюбивые люди грабят других и убеждают всех, что только так и можно жить, в то время как маленьких людей, не имеющих отношения к богатству и власти, подобная ситуация устраивает, потому что легализует их маленькие пороки, признавая нормой. Чтобы показать это ярче, писатель применял творческий прием «остранение», который заключается в том, чтобы посмотреть на привычные предметы как будто в первый раз, глазами ребенка, вырвать их из социального контекста и увидеть их «странными». Так, в повести «Холстомер» (1886) о частной собственности рассуждает лошадь: «Про одну и ту же вещь они [люди] условливаются, чтобы только один говорил — мое. И тот, кто про наибольшее число вещей по этой условленной между ними игре говорит мое, тот считается у них счастливейшим. […] Я долго прежде старался объяснить себе это какою-нибудь прямою выгодою; но это оказалось несправедливым. Многие из тех людей, которые меня, например, называли своей лошадью, не ездили на мне, но ездили на мне совершенно другие. […] Впоследствии, расширив круг своих наблюдений, я убедился, что не только относительно нас, лошадей, понятие мое не имеет никакого другого основания, как низкий и животный людской инстинкт, называемый ими чувством или правом собственности».
