В 1970-е Советский Союз, достигший пика своего могущества, переживал период, сегодня известный как эпоха застоя. Впрочем, этот термин весьма условный: темпы экономического развития страны оставались высокими.
Патриарх Пимен. Конференция в ГАБТ в честь тысячелетия крещения Руси. 05.06.1988. / Олег Макаров. / РИА Новости
При этом страна вступила в период покоя: уставшие от великих потрясений люди могли жить, планируя свое будущее на годы вперед. Успокоились и отношения церкви и государства, пережившие очередную острую фазу в период правления Никиты Хрущева. Советский генсек Леонид Брежнев светский статус государства с уклоном в атеизм под сомнение не ставил, но на тех, кто регулярно посещал церковь, стали смотреть куда спокойнее. Русская православная церковь, нащупав свою нишу в обществе, активно сотрудничала с властью, не ставя под сомнение ее главенство. Взамен советские руководители поощряли расширение международных связей РПЦ.
В 1980 году, когда в Москве прошла летняя Олимпиада, патриарх Московский и Всея Руси посетил арену в Лужниках, Олимпийскую деревню, а также присутствовал на церемонии закрытия Игр, вместе со всеми наблюдая за улетающим в московское небо медвежонком. Власти были уверены: глава церкви ничего лишнего себе не позволит. Недаром же он к тому времени был отмечен орденами Трудового Красного Знамени и Дружбы народов.
Патриарх Пимен, в миру Сергей Михайлович Извеков, был человеком спокойным и рассудительным. И, когда Александр Исаевич Солженицын строчил ему письма с призывом бороться с государственным атеизмом, Пимен без каких-либо эмоций отправлял послания в корзину.
Впоследствии те священнослужители, которые получат в новой России возможность зарабатывать на алкоголе и сигаретах, ввезенных без пошлины, о Пимене будут вспоминать, презрительно сжав губы. Но человек, возглавлявший РПЦ в течение двадцати лет, больше думал о душе, а не о бюджете.
Его жизнь была полна головокружительных поворотов, в которых биографы путаются по сей день. Тем более что сам Пимен не любил много говорить о прошлом.
Сергей Михайлович Извеков родился 23 июля 1910 года в селе Кобылино Бабичевской волости Малоярославецкого уезда Калужской губернии в семье механика Михаила Карповича Извекова. Впрочем, очень часто в качестве места его рождения указывают Ногинск, где жила семья Извековых. Мать Сергея была набожной женщиной. Кроме старшей дочери Марии все дети Извековых умирали во младенчестве. И тогда Пелагея Афанасьева дала обет: если родится сын, то жизнь его будет посвящена служению Богу. Так что в каком-то смысле судьба Сережи была предопределена заранее.
С малых лет мать возила мальчика по святым местам, и вскоре это стало для него делом само собой разумеющимся. Став постарше, он начал совершать паломничества в одиночку.
Будучи школьником, Сергей пел на клиросе в Богородском Богоявленском кафедральном соборе. В 1925 году, после окончания школы, он переехал в Москву и вскоре принял постриг в рясофор с именем Платон в Сретенском монастыре. Двумя годами позже 17-летний молодой человек принял монашеский постриг с именем Пимен в честь преподобного Пимена Великого в Пустыни Святого Параклита, ските Троице-Сергиевой лавры.
Это был весьма серьезный выбор с учетом того, что власть в этот период вела активную борьбу с влиянием церкви. И новоявленный иеромонах испытал все на себе.
Весной 1932 года его арестовали в первый раз. Пимен отверг причастность к какой-либо антигосударственной деятельности, заявив: «Антисоветской агитацией я никогда не занимался и не занимаюсь… Воспитанием молодежи в антисоветском духе я не занимался».
4 мая 1932 года его освободили, но через полгода вновь забрали, на сей раз в… Красную армию. Два года он прослужил в Белоруссии, освоив специальности фельдшера и ветеринара. После демобилизации в конце 1934 года иеромонах вернулся к служению в храме Богоявления в Дорогомилове.
В 1937 году, в период «Большого террора», Пимена арестовали вновь, отправив на принудительные работы на строительстве канала Москва — Волга. Для многих окончание стройки стало днем освобождения, но Пимен попал в число тех, кому определили новое место для отбывания наказания: Узбекистан. В Андижане оценили хорошее образование, которое имел опальный монах, и вскоре товарищ Извеков стал санитарным инспектором по качеству общественного питания. Чуть позже его назначили заведующим областным Домом санитарного просвещения, благодаря чему он снова смог побывать в Москве, куда поехал на конференцию работников санпросвещения.
В 1940 году Сергей Извеков поступает на литературный факультет Андижанского вечернего педагогического института. Из санпросвещения он перешел в обычное просвещение, став завучем школы № 1 в Андижане. Может быть, постепенно стал бы Извеков заслуженным учителем, но начало Великой Отечественной войны вновь поменяло его судьбу. В августе 1941 года он был призван на службу.
В гипотезах о военной судьбе будущего патриарха можно запутаться: тут вам и героические эпосы, и истории о дезертирстве по принципиальным соображениям. Но наиболее правдоподобной и подтвержденной фактами является та, согласно которой имевший образование Извеков был направлен на ускоренные офицерские курсы, после которых получил звание младшего лейтенанта и должность командира взвода. В марте 1942 года он был назначен помощником начальника штаба по тылу 519-го стрелкового полка, который находился в резерве Ставки Верховного Главнокомандования. В мае часть Извекова перебросили на фронт. Он участвовал в тяжелых боях, попадал в окружение, был контужен, но вернулся в строй.
Старший лейтенант РККА С. М. Извеков. Старший лейтенант РККА С. М. Извеков. Фото: Commons.wikimedia.org
В августе 1943 года, будучи уже старшим лейтенантом, командиром роты, Извеков пропал без вести под Харьковом. А нашелся он в ноябре 1944 года в Москве, на Сущевском валу. Люди, близкие к Пимену, объясняют это так: под Харьковом он был ранен, отправлен в госпиталь, после чего, узнав об изменении отношения власти к церкви, решил на фронт не возвращаться. За подобное самоволие Извекова отдали под трибунал, который приговорил его к 10 годам лагерей.
Правда, осенью 1945 года его как участника войны амнистировали. Весной 1946 года Пимена назначили штатным священником Благовещенского собора бывшего Благовещенского монастыря в Муроме. Вскоре его перевели в Одессу, где располагалась летняя резиденция патриарха Московского и Всея Руси Алексия I. Вряд ли тогда Пимен мог себе представить, что именно он станет преемником главы РПЦ.
Организаторские способности Пимена были налицо. В 1954 году он стал наместником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Случайным людям подобные посты не доверяют, так что не было сомнений в том, что Пимен скоро войдет в число избранных. За время пребывания в должности Пимен значительно преобразил Лавру, что особо отметил Алексий I.
В 1957 году Пимен был возведен в сан епископа Балтского, викария Херсонской епархии. И здесь важно не то, какие епархии он возглавлял впоследствии, а то, чем конкретно он занимался. Сначала ему доверили хозяйственное управление, а затем Пимен стал управляющим делами Московской патриархии. На его плечи, по сути, легла вся текущая деятельность церкви.
Хозяйственные задачи невозможно было решать без налаживания связей с государством, и Пимен научился это делать в совершенстве.И это, возможно, стало ключевым фактором, который заставил Алексия I, задумавшегося о преемнике и обсуждавшего этот вопрос с властями, указать на Пимена: «Он может быть как бы в стороне, а выступать патриарху следует тогда, когда это нужно».
Алексия не стало весной 1970 года, а 2 июня 1971 года на Поместном соборе Русской православной церкви Пимен единогласно был избран патриархом Московским и Всея Руси.
С точки зрения властей он был правильным главой церкви: клеймил империалистов, поддерживал мирное строительство социализма, выступал в защиту жертв расовой нетерпимости. Лояльность позволяла Пимену укреплять положение РПЦ внутри СССР, а также вести активную международную деятельность, которую советское руководство видело частью общего внешнеполитического курса.
Говорят, что ротный Извеков на фронте готов был скорее подставить под пули себя, нежели лишний раз рисковать людьми. Став патриархом, Пимен вел себя так же: проявляя лояльность к власти, он старался сохранить паству и осторожно расширять возможности. Благодаря этому Пимен смог решить вопросы, которые до него боялись поднимать. Это именно он добился передачи комплекса Данилова монастыря под создание административного центра Московского патриархата. При этом разрешено было создать монашескую общину, что для 1983 года казалось событием революционным.
Патриарх считал недопустимой агрессивную миссионерскую деятельность, полагая, что она скорее оттолкнет и напугает людей, нежели привлечет их. Перестройка и изменение отношений церкви и государства создали для РПЦ новые возможности, но вряд ли Пимен мог себе представить, что эта новая свобода совести обернется храмами на содержании ОПГ, бизнесом по освящению автомобилей, церквями «шаговой доступности» и т. д.
Большие торжества в 1988 году, посвященные тысячелетию крещения Руси, стали последним большим делом Пимена. Он уже был сильно болен, хотя старался исполнять свои обязанности до последних дней. Патриарха не стало в мае 1990 года. В жизни церкви и страны наступало новое время. В нем было много всего. Не было только покоя и стабильности, которые так ценил Пимен.
