Открывая дискуссионную сессию, модератор, председатель думского комитета по вопросам религии Сергей Гаврилов предложил «ответить на те основные вызовы, которые могут быть урегулированы в рамках совершенствования законодательства». Викарий Санкт-Петербургской епархии и ректор Духовной академии, архиепископ Амвросий Петергофский отметил, что одна из задач общества и религии — сообща противостоять терроризму. По его мнению, религиозная риторика экстремиста — это всего лишь прикрытие для осуществления своих планов, попытка дискредитировать веру в глазах большинства. Предотвращать и расследовать уже совершенные преступления под силу только государству, вклад церкви возможен только в рамках духовного просвещения молодежи, когда школьники и студенты «не только знакомятся с культурой той или иной религии, но и с ее мирным характером».
«Чего добиваются экстремисты? – поддержал коллегу муфтий Духовного собрания мусульман России Альбир Крганов. – Они пытаются поделить человека на две части: как человека верующего с одной стороны и как человека-гражданина с другой стороны. И хотят, чтобы здесь было некое противоборство. А мы говорим: «Нет. Мы верующие люди, мы граждане своих государств. Это не противоречит одно другому. Мы живём, молимся, помогаем нашему обществу развиваться». По словам Крганова, принятый четверть века назад закон «О свободе совести и религиозных объединениях» очень удачный и правильный. Он столбовой, и к нему есть около сотни подзаконных актов, но остаются еще неразрешенные проблемы, например, не мешало бы «принять некую общую норму выделения земельных участков под религиозные объекты».
«Создано уникальное законодательство в области прав человека и свободы совести, и оно базируется, конечно, во многом на традициях наших исторических конфессий: православия, мусульманства, иудаизма, – согласился с Кргановым депутат Гаврилов и мягко подвел к следующему участнику дискуссии: – Но при этом очень важно учитывать опыт римско-католической церкви, уникальный опыт, правовой опыт. Мы знаем, что в каноническом смысле есть чему поучиться».
«Чья власть, того и вера», – напомнил принцип Аугсбургского соглашения официальный представитель Ватикана в России архиепископ Челестино Мильоре и рассказал, что католическая церковь не испытывает в Европе особых проблем потому, что соблюдает выстраданные веками правила: полная автономность и сотрудничество со светской властью. Речь Апостольского нунция была самой краткой, возможно потому, что ему ничего не нужно от российского законодателя.
«Мы подхватили, наверное, не самую лучшую моду с Запада, что религия — личное дело. Но это не совсем справедливо, даже с исторической точки зрения, потому что мы лишились не только камней, из которых были построены наши церкви, но и лишились камней живых, как их называет Евангелие, то есть людей. И, конечно, конфессии традиционные нуждаются в реабилитации и проведении хотя бы частичной реституции того имущества, которое было отобрано», – вернул дискуссию в нужное русло Дитрих Брауэр, архиепископ Евангелическо-Лютеранской церкви России.
Еще дальше пошел, казалось бы, светский юрист, завкафедрой конституционного и международного права Всероссийского госуниверситета юстиции при Минюсте Вадим Виноградов. По его мнению, ради свободы религии государство может себе позволить внушительный пакет преференций. «Это могло быть в области финансов: предоставление священникам зарплат, пенсий, освобождение от уплаты налогов, – перечислил он. – Социально-культурные преференции, это вопросы образования, в том числе обязательного образования. Это политические преференции: требование определенной религиозной принадлежности или вообще какой-то религиозной принадлежности должностных лиц. Административные, в том числе, регистрация отдельных актов гражданского состояния».
Модератор Сергей Гаврилов нашел идею любопытной и предложил следующим спикерам назвать две, на их взгляд, самых острых проблемы, которые должен решить законодатель. «Где, вы считаете, общество недорабатывает или противодействует по неразумению? – спросил депутат Государственной думы и объяснил свою тревожность: – Опыт наших партнеров на Западе показывает, что пренебрежение традиционными ценностями приводит не просто к иссяканию веры, не только к уходу верующих из храмов, но и проявлению обратной стороны. Это экстремизм, это зверское лицо терроризма, которое регулярно проявляется, в том числе и со стороны Старого Света».
Митрополит Смоленский и Дорогобужский Исидор, по образованию юрист в области имущественного права, ответил, что пора провести ревизию законодательной базы, уйти от рамочности соглашений и наполнить их конкретикой. Ее тут же предложила руководитель юридической службы Московской патриархии игуменья Ксения, которую Гаврилов представил как выдающегося специалиста в области действующего законодательства, вдохновителя и консультанта религиозных законов, в последние годы принятые парламентом. Матушка Ксения выразила озабоченность не настоящим, а будущим и сказала, что необходимо вывести религиозные организации из-под юрисдикции нормативно-правовых актов, которые рассматриваются и вот-вот будут приняты Госдумой.
Первый законопроект касается внеплановых проверок и выставляемых по итогам оценок. «На мой взгляд, вот такого рода инициатива по присвоению религиозным организациям класса опасности, по делению религиозных общин на опасные и безопасные нарушает конституционный принцип равенства религиозных объединений перед законом, породит определенную напряженность в сфере государственно-конфессиональных отношений, религиозную рознь и вражду», – предупредила глава юрслужбы Московской патриархии и добавила, что визит нежданного контролера грозит срывом богослужений и оскорблением религиозных чувств клириков и прихожан.
Второй документ вводит полумиллионный штраф за нарушение требований об антитеррористической защищенности мест массового пребывания людей. Формально под него попадают храмы, поэтому они должны быть оборудованы дорогостоящими системами видеонаблюдения и охранной сигнализацией. «Представим себе, что это сельский храм, – вкрадчиво произнесла игуменья Ксения. – Откуда взять на соблюдение этих требований? Торговые центры и спортивно-развлекательные могут выполнить требования за свой счет, поскольку получают прибыль от своей деятельности, бюджетные учреждения способны за счет бюджетных средств оборудовать свои помещения всем необходимым».
Глава думской комиссии по вопросам религии Гаврилов согласно закивал на этих словах, мол, обременение бизнеса вполне справедливо. «Но в отношении религиозных организаций основную статью расходов должно нести, конечно, государство», – сказал он.
Несправедливостью в адрес своей конфессии поделился и руководитель юридического отдела Федерации еврейских общин России Евгений Романов, который рассказал, что чиновники считают кошерные магазины и частные детсады коммерческой деятельностью. Другая сложность возникает с выделением на общественных кладбищах «участков для захоронения лиц определенного вероисповедания».
Но вдруг оказалось, что еврейский вопрос самый простой в этой дискуссии. «381-я статья Налогового кодекса освобождает от налогов то имущество, которое используется для религиозной деятельности, а кошерные продукты – именно для нее, поэтому налог не надо уплачивать, – подтвердила свой титул высококлассного специалиста игуменья Ксения. – В ряде регионов все имущество религиозных организаций, вне зависимости, как оно используется, хотя бы даже в аренду сдается, освобождается от налогообложения. Например, в Москве и Московской области так».
Главный юрист Московской патриархии также рассказала, что уже идет работа над законом о похоронном деле, в который войдут нормы не только о вероисповедальных кладбищах. Предполагается, что религиозным организациям на безвозмездной основе выделят участки на территории общественных захоронений, а обслуживать их будут созданные представителями конфессий специализированные похоронные фирмы.
Председатель отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Санкт-Петербургской епархии Александр Пелин выступал последним и к сказанному мог добавить только необходимость юридически сформулировать, что такое «традиционные религиозные организации» и «светскость». Причем с последним термином главное не повторить ошибку французов, которые в свое определение светскости включили атеизм. Но еще до вмешательства государства, считает Пелин, верующие могут использовать собственную систему регулирования взаимоотношений с обществом. «Почему это нельзя сделать в рамках традиционных законодательств религиозных групп? – задался он вопросом. – Скажем, на Кавказе до сих пор действует мусульманское правосудие. У нас волостное и прочее право, которое регулировалось отдельными общинами».
У Александра Пелина, как выяснилось, есть кандидатура, кто может стать первым подсудимым. В заголовке статьи «Фонтанки» о председателе фонда возрождения христианских ценностей протоиерею послышалась недопустимая усмешка. «Ну вот если бы написали такую статью «Еврейские пули летят мимо» или «Исламские пули летят мимо», то представляете, какое бы возмущение это вызвало? Значит, православие все стерпит? Можно нас хаять, нас можно в грязь втаптывать? Я с главным редактором Горшковым говорил, сказал: «Как же так, что-то давайте думать, потому что невозможно так действовать». Но воз и ныне там, то есть никаких решений. Никаких урегулирований нет», – поделился священнослужитель и тоже получил поддержку.
«У нас не отработана практика правоприменения наказания, ответственности за оскорбление чувств верующих. А надо бы. Надо бы», – произнес Сергей Гаврилов и, завершая дискуссию, пообещал учесть все пожелания при разработке общей законодательной модели.
После Гаврилов бережно прощался с участниками встречи и благодарил за продуктивный разговор.
– Сергей Анатольевич, вопрос от «Фонтанки» из чистого любопытства. Вы в самом деле считаете, что заголовок статьи «Православные пули летят мимо» попадает под действие закона «Об оскорблении чувств верующих»?
– Да я не очень понял, о чем смысл, я просто отвлекся и прослушал, – ответил Сергей Гаврилов. – Но нагнетать не надо. Вот ты попробуй в Чечне напиши, Салах-хаджи (главный муфтий Чечни. – Прим. ред.), он тебе там это самое. Просто к таким вещам нужно деликатнее. В принципе, у нас не очень большая правоприменительная практика, но, при некотором желании, можем оштрафовать. Город Санкт-Петербург, надо поаккуратнее, поделикатнее, с любовью, нежностью. Ладно, радость моя? Все, мы побежали.
