«Когда в Сирии свирепствовало насилие, христиане оказались способными дать убедительный пример веры, солидарности и служения самым нуждающимся, без какой-либо дискриминации. Это заставило многих мусульман заинтересоваться христианской верой», – о положении христиан в Сирии, о межконфессиональных и межрелигиозных отношениях в этой стране, о монашеском служении всем жертвам войны рассказала сестра Тереза Канакри FMM в прямом эфире по скайпу всем, кто пришел 13 марта в Культурный центр «Покровские ворота». Сестра Тереза, сирийка по национальности, 50 лет назад стала монахиней конгрегации Францисканок Миссионерок Марии, сейчас она несет служение в Дамаске. До осени 2018 г. сестра Тереза половину своего монашеского «стажа» провела в России, поэтому на вопросы инициатора эфира, директора КЦ «Покровские ворота» Жана-Франсуа Тири она отвечала по-русски.
«Я очень хорошо живу благодаря Богу. Я очень радa вернуться в свою страну и почувствовать вместе с моим народом страдания, которые он испытал во время войны, и последствия этой войны сегодня», – эти слова, с которых сестра Тереза начала общение, могут показаться неожиданными – как можно радоваться такому! Но она разделяет с соотечественниками не только последствия войны, но и ту радость восстановления мирной жизни, которая так ощутима сейчас. По ее словам, последнее Рождество Христово было «исключительным»: после семи лет войны люди в Дамаске не побоялись выйти на улицы, наряжали елки, участвовали в праздничных богослужениях, причем в церкви заходили мусульмане, которые «пришли посмотреть на ясли, зажечь свечу и помолиться на свой лад», а девушки мусульманки захотели вместе с католическими монахинями поздравить с Рождеством Патриарха Антиохийского и всего Востока.
Сестра Тереза родилась в Дамаске, в верующей христианской семье. Она рассказала, что рано почувствовала призвание к монашеству и в юном возрасте, будучи студенткой, приняла постриг и стала членом конгрегации Сестер Францисканок Марии. «Францисканки стараются жить в духе святого Франциска Ассизского – духе радости, мира, простоты и бедности. Мы миссионерки в том смысле, что хотим провозгласить Иисуса Христа всему миру, и нас отправляют в места, где Христос является наименее известным. Наша конгрегация созерцательная и апостольская», – говорит она о своей общине. Сегодня в разных странах мира примерно 6500 сестер этого ордена, они несут служение в социальной, медицинской, образовательной, пастырской областях.
Сестры Францисканки Марии появились в Сирии в 1911 году, они занимались помощью бедным, лечением и образованием. К 1967 году в Дамаске трудилось около пятидесяти монахинь, они создали сиротский приют и диспансер, а созданная ими школа разрослась до 1500 учеников. Но ее пришлось закрыть – частные школы были национализированы по решению правительства. Конечно, это был удар, но монахини восприняли его как «шанс, чтобы начать распознавать знаки времени и искать новый способ миссии, который бы соответствовал новым реалиям в стране». Тогда в Дамаске были открыты две общины: для пастырской работы с молодежью и для благотворительной деятельности вместе с «Каритас» (школа для инвалидов и медицинский центр для беременных женщин). Были открыты и другие дома в центральной и северной Сирии: Хомс, Ракка, Хассаке.
Став монахиней, сестра Тереза 25 лет служила в родной Сирии, где преподавала математику и была инспектором образования и христианского воспитания в государственных школах. Еще 25 лет она проработала в России, в Санкт-Петербурге, где возглавила издание католических катехитических программ на русском языке и была ответственным редактором журнала «Радуга». Назначение в Россию стало для нее «шоком», но сейчас она говорит: «Господь дал мне много благодати и радости в миссии в России, и я пользуюсь возможностью, чтобы поблагодарить всех россиян, с которыми я сотрудничала и которые помогли мне в миссии».
Что же больше всего поразило сестру Терезу в России? Имея опыт межконфессиональных отношений на родине, она была удивлена совсем другим подходом в России. «Христиане в Сирии – это пестрая мозаика из церквей (православных, католических, протестантских), литургических обрядов (армянского, византийского, сирийского, халдейского, латинского, маронитского), богословских традиций и разных этносов, которые живут вместе и с гордостью свидетельствуют о своей вере в преимущественно мусульманской среде. Христианин в Сирии не задается вопросом, католик или православный. Важнее всего быть христианином». По ее словам, ситуация в России «радикально отличается». К примеру, чин присоединения католиков к Православной Церкви монахиня восприняла как «позорный поступок для нас, сирийских христиан».
Поясняя, она подробно рассказала о религиозной жизни в современной Сирии, где все семьи представляют собой «смеси католических, православных, разных обрядов». Сирийские христиане знакомы с различными обрядами и могут молиться во всех церквях. Религиозное воспитание в школах входит в официальную образовательную программу, а учебники для этого курса составляются комитетом, состоящим из священников трех христианских конфессий: католической, православной и протестантской. «Эти катехитические программы сыграли важную роль в формировании духа экуменизма, а также в воспитании христиан в соответствии с их вероучением среди мусульманского большинства», – сказала сестра Тереза.
Она привела еще несколько красноречивых примеров межконфессионального и межрелигиозного взаимодействия. Так, комитет по делам молодежи в греко-католической церкви состоит из двух католиков и одного православного. В городе Ракка, где она работала 13 лет, все епископы, католические разных обрядов и православные, делегируют священника, которого назначает епископ его обряда, в качестве представителя интересов всех христиан в органы власти. В одном из селений близ Дамаска все родственники, половина из них – православные, а другая половина – католики. Там служат, соответственно, 2 священника, католический и православный, они тоже родственники. Когда в селе наступает время торжественного причастия для детей, священники получают особое разрешение на концелебрацию (сослужение) во время евхаристического богослужения от обоих патриархов.
Монахиня свидетельствовала также о хороших отношениях между христианами и мусульманами, рассказав о том, как во время войны одна из известных ей мусульманских семей спасла христиан от разыскивавших их террористов-исламистов. По ее словам, можно привести десятки свидетельств благодарности и признательности христианам со стороны мусульман, особенно тем, кто помогал проводить медико-хирургические операции, сказала монахиня.
Кроме того, она зачитала свидетельство представителей христианской семьи, которые в течение года находились в плену у боевиков: их заставляли отречься от своей веры и принять ислам в обмен на свободу. По словам отца семейства, многие христиане были готовы умереть как мученики. «Многие люди страдали и погибли мученической смертью за свою веру. Страдания коснулись каждой семьи. Эта семья сегодня свидетельствует о любви и милосердии Бога в своей жизни. Каждый из ее членов лично почувствовал присутствие Бога, несмотря на безнадежность и страх», – отметила монахиня.
В заключение она рассказала о работе сестер Францисканок Марии – их осталось в Сирии всего лишь двенадцать, но они продолжают служить. Группами по 3-4 сестры они ездят на северо-восток страны для проведения катехизации в селениях. В Дамаске и Алеппо сестры предоставляют жилье студентам университетов, которые приезжают из разных сел Сирии, принимая и мусульман, и христиан разных обрядов. Еще монахини управляют бесплатным детским садом для детей из Судана в Дамаске и школой для детей с ограниченными возможностями в Алеппо; принимают группы детей христиан разных конфессий из регионов, охваченных войной, которые приезжают в Дамаск на экскурсию. В своих домах в Дамаске и Алеппо сестры приютили беженцев (как христиан, так и мусульман), а огромную часовню в Алеппо предоставляют для встреч маронитской общины, чья церковь была разрушена. Но у малой общины сестер Францисканок Марии еще хватает сил на организацию бесплатной культурной программы: конференций и киноклуба, чтобы «христиане из районов, охваченных войной, имели возможность отвлечься и повысить свой культурный уровень»!
Кроме того, сестра Тереза рассказала о деятельности других монашеских конгрегаций и приходов, которые, благодаря поддержке международных христианских организаций, правительственных и неправительственных структур, занимаются многоплановым служением милосердия. Это центры питания и выдачи самых необходимых вещей; проекты восстановления разрушенных домов; центры психологической поддержки; программа бесплатной медицинской помощи, благодаря которой оплачиваются даже серьезные операции. «В особенности мне хотелось бы привести в пример инициативу апостольской нунциатуры в Сирии, под руководством кардинала Марио Дзенари, которая взяла на себя заботу о трех католических госпиталях в Сирии, двух в Дамаске и одном в Алеппо, сделав их доступными для всех, без политических или религиозных различий», – сказала монахиня.
Она выразила надежду на возвращение домой многих христиан, покинувших Сирию во время войны. «Я мечтаю о Сирии, где мы можем жить в мире и справедливости и где можно иметь хорошие отношения с разными национальностями и религиями, где христиане могут выполнять роль миротворцев, свидетелей любви Бога, который любит каждого человека без исключений», – завершила она.
По окончании прямого эфира директор КЦ «Покровские ворота» Жан-Франсуа Тири рассказал «Благовест-инфо», что первая подобная встреча в рамках проекта «Прямой эфир из Сирии» состоялась в феврале – собеседником стал священник-францисканец Баджат Каракаш, настоятель латинского прихода в Дамаске. Ж. Тири анонсировал также следующий эфир – 19 марта в 19.00 можно будет побеседовать по скайпу с игуменом Арсением (Соколовым), представителем Патриарха Московского и всея Руси при Патриархе Антиохии и всего Востока, до весны прошлого года – настоятелем подворья Русской Православной Церкви в Бейруте, а теперь – представителем в Дамаске. Задача данного цикла встреч – привлечь внимание к сегодняшнему положению христиан в Сирии, сказал Ж.-Ф. Тири. Сам он бывал в Дамаске дважды, в том числе – во время военных действий. По его словам, быть христианином в Сирии – это «вопрос жизни и смерти», и важно услышать живые свидетельства людей, знающих эту страну, которая дала столько мучеников.
