Бернхард Штригель. Портрет императора Максимилиана и его семьи
Династический брак, как в большинстве случаев и любой другой брак, имеет целью появление законных наследников у представителей двух семей, его заключающих. При этом в династическом браке речь идет о семьях, имеющих особый статус, а именно о наделенных высшей политической властью, которая передавалась по наследству (как правило, по мужской линии). Подобные браки известны уже у первых цивилизаций. Например, один из самых известных союзов такого рода ― женитьба фараона Рамсеса II на Маатнефруре, дочери хеттского царя Хаттусилиса III, в 1245 году до нашей эры. Этот брак должен был увековечить мир между Египтом и Хеттским царством, которому предшествовал долгий период борьбы между ними за господство в Восточном Средиземноморье. Таким образом, здесь проявляется первая и важнейшая функция династического брака, а именно обеспечение мира между государями и их народами.
Если проследить развитие этого феномена вплоть до эпохи Возрождения, можно видеть, что эта стратегия стала неотъемлемой частью политики и дипломатии всех государей Европы того времени. К концу XV века многие правящие династии Западной Европы состояли в родственных связях. В основе их государственной политики лежали их семейные интересы, что было тождественно интересам их страны в целом. Личностные амбиции правящих династий, таким образом, сделали актуальной вторую функцию династического брака ― расширение за счет него своих владений и сфер влияния, упрочение могущества своего рода, что могли бы унаследовать его потомки. Родственные связи использовались как повод для начала справедливой войны за те или иные владения ближних и дальних соседей, если их государь по разным причинам не мог обеспечить свою линию наследования.
Период с конца XV до начала XIX века ― ключевое время для развития феномена династического брака в Европе, поскольку именно в это время сложились родственные связи, ставшие основой для европейской геополитики вплоть до первой трети XX века. Как инструмент мира и союза, расширения своей власти ― как территориальной, так и политической, династические браки сохраняли свою привлекательность для европейских государей вплоть до Первой мировой войны, после которой они перестали быть значимыми. Это произошло потому, что в ходе и по итогам Первой мировой войны в большинстве стран Европы монархические режимы либо вообще перестали существовать, например в Германии или России, либо окончательно трансформировались в конституционные, как, например, в Великобритании.
Франциск I, Жан Клуэ, 1525 г. Предположительный портрет Клод Французской, 1550 г. /wikipedia.org
Большинство европейских государей этого времени стремились к централизации своей политической власти над подконтрольными им землями и расширении их границ, как и их предшественники раннего и классического Средневековья. Как и ранее, династические браки оказались подходящим инструментом разрешения территориальных споров как внутри государств, так и с соседями. В этом смысле династический брак раннего Нового времени мало чем отличался от средневекового. Примеры таких союзов ― брак между герцогиней Бургундской Маргаритой и эрцгерцогом Австрии Максимилианом, будущим германским императором (1477 г.), который привел к включению Бургундии и части Нидерландов в состав Габсбургских владений, и брак герцогини Бретонской Клод и Франциска I (1514 г.), сделавший Бретань де-факто частью Франции. Обоим этим союзам предшествовала длительная борьба между Францией, Германской империй и Англией за контроль над обоими герцогствами.
В то же время династические союзы этого времени привели к созданию крупных и устойчивых в долгосрочной перспективе государственных образований с владениями не только в Европе, но и за ее пределами. Самый яркий пример такого государства, возникшего на основе династического союза, ― это империя Габсбургов, оформление которой начинается в правление императора Фридриха III (1452–1493) и которая располагалась на территории современных Германии, Нидерландов, Австрии, Чехии, Венгрии, Словакии, Словении, Хорватии, части Италии, Испании, а также Мексики, Перу, Парагвая и прочих. Династические связи, установленные Габсбургами с множеством европейских государств, привели к серии конфликтов в Европе, самыми крупными из которых стали Война за испанское наследство (1701–1714) и Война за австрийское наследство (1740–1748).
В рассматриваемый период можно выделить по крайней мере два вида династических браков. Конечно, речь идет об условном делении, поскольку каждый династический союз имел множество нюансов. Первый из них ― династическая уния, в которой и король, и королева представляли собой суверенных правителей, а их союз приводил к созданию объединенного государства. Примером такого брака может служить союз Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского (1474 г.), в результате которого были объединены королевства Кастилия и Арагон, что было одним из этапов складывания Испанского королевства. Такая уния способствовала формированию единого народа, единой политико-экономической и культурно-языковой среды. В то же время династический союз мог носить лишь личный характер и не предполагал создания единого государства, его части могли сохранять политическую, экономическую и культурно-языковую автономию, хотя и тесно взаимодействовали между собой. Примером такой личной династической унии между суверенными правителями является брак между великим князем литовским Владиславом II Ягелло и польской королевой Ядвигой Анжуйской (Кревская уния, 1385 г.) или же брак Марии II Стюарт с Вильгельмом III Оранским (1677 г.). Последний, став вместе с женой королем Великобритании и Шотландии в 1689 году, продолжал оставаться штатгальтером Нидерландов, сохранявшими свой государственный суверенитет.
Оскар Томаш Сосновский. Ядвига и Ягелло/wikipedia.org
Второй вид династического брака ― это союз между суверенным правителем и лицом, как правило, представителем иностранного королевского дома, который принимал на себя роль короля или королевы (принца или принцессы) ― консорта, то есть только супруга или супруги правящего государя. В таком браке, как правило, на первое место ставился вопрос обеспечения линии наследования, однако возможные геополитические выгоды также не сбрасывались со счетов. Например, такого рода браки были заключены между принцессой Элеонорой Португальской и императором Фридрихом III (1452 г.), английской королевой Марией I Тюдор и испанским королем Филиппом II (1554 г.). В последнем случае можно видеть очень интересную ситуацию, поскольку в этом династическом союзе роль короля-консорта была отведена Филиппу II, который по условиям брачного контракта был лишен политической власти в Англии, зарезервированной за его английской женой. В то же время возможные дети от этого брака не могли рассчитывать на власть в каких-либо испанских владениях Филиппа II, которые должны были перейти к дону Карлосу, его сыну от первого брака с Марией Португальской (1543 г.). Так что ни Габсбурги, ни Тюдоры не могли рассчитывать на территориальные приобретения за счет владений друг друга, хотя и надеялись на них.
Эворт. Портрет королевы Марии Тюдор. Тициан. Филипп II в парадных доспехах/wikipedia.org
После начала Реформации в 1517 году и конфессионализации Европы на фоне Итальянских войн (1494–1559) религиозный вопрос стал чрезвычайно важен в процессе заключения династических союзов и подборе потенциальных кандидатов для них. Особенно хорошо это видно по брачной политике германских князей, получивших после Аугсбургского религиозного мира 1555 года право выбора веры и создававших династические и военно-политические союзы по конфессиональному принципу. При этом даже внутри протестантских союзов отношения в области религии далеко не всегда складывались благополучно. Так, брак Иоганна Сигизмунда Гогенцоллерна и Анны Прусской, заключенный в 1594 году, имел далеко идущие геополитические выгоды, поскольку положил начало объединению Бранденбурга и Пруссии, но в то же время привел к борьбе между их лютеранской и кальвинистской общинами.
Во второй половине XVI ― начале XVII века на фоне многочисленных конфликтов между сторонниками протестантизма и католицизма европейские государи неоднократно предпринимали попытки преодоления этих противоречий, в том числе и с помощью такого рода браков. Так, в 1572 году женитьба гугенота Генриха Бурбона, принца Наваррского, на католичке Маргарите Валуа, французской принцессе, должна была способствовать сохранению мира между сторонниками этих конфессий, достигнутого за несколько лет до этого. Однако эта инициатива не была поддержана частью французской католической элиты, использовавшей свадебные торжества как повод для массового убийства гугенотов, известного как Варфоломеевская ночь. В 1625 году брак английского короля Карла I, исповедовавшего англиканство, и французской принцессы Генриетты Марии, приверженки католичества, должен был скрепить союз между их державами. Тем не менее он не только не способствовал этому, но и стал одной из дополнительных причин для конфликта между Карлом I и его подданными, переросшего в гражданскую войну (1642–1651), в ходе которой его казнили (1649 г.).
Генрих Наваррский и Маргарита Валуа/wikipedia.org
К концу XVII века, после серии религиозных войн, кульминацией которых стала Тридцатилетняя война (1618–1648), в большинстве европейских государств стали придерживаться принципа, согласно которому супруг действующего государя должен был исповедовать одну с ним веру или обратится в нее, если его вера была изначально другой.
Многие из династических браков начинали планироваться сразу же после появления на свет ребенка в королевской семье. Поскольку потенциальные женихи и невесты далеко не всегда доживали до взрослого возраста, а их родители могли менять вектор своих политических интересов, то обычно и принцы, и принцессы неоднократно меняли потенциальную супругу или потенциального супруга. Условия брачного договора, где устанавливались сроки и порядок заключения брака, размер приданого невесты, порядок его выплаты, компенсации в случае отказа одной из сторон от принятых обязательств, смерти жениха или невесты и так далее, вырабатывались иногда в течение нескольких лет, а иногда и десятилетий.
Минимальный возраст, с которого церковь разрешала вступать в брак, составлял для юношей четырнадцать лет, а для девушек ― двенадцать, однако в большинстве случаев король-жених был намного старше своей невесты. Смертность королев, как и простых женщин того времени, была высокой ввиду большого числа беременностей и связанных с ними рисков для здоровья, так что они редко доживали до преклонного возраста. Нередко, как это было в семье Валуа и Габсбургов, династический брак заключался между двоюродными и троюродными братьями и сестрами, что требовало особого разрешения со стороны церкви, диспенсации, а также увеличивало риск появления на свет неполноценных потомков, который не осознавался в то время.
Ян Крайк. Портрет Карла Эммануила I, герцога Савойского. Алонсо Коэльо, Каталина Микаэла Австрийская/wikipedia.org
Заключению брака предшествовал период ухаживания, который, как правило, редко предполагал непосредственное участие жениха и невесты, а осуществлялся от их имени их дипломатическими представителями. Он включал в себя обмен знаками внимания, дарами, которыми могли быть портреты друг друга, религиозные реликвии и предметы культа, драгоценности, оружие, дорогостоящие ткани и одежда, книги, фрукты, скаковые кони, охотничьи птицы и собаки и так далее. Сама церемония бракосочетания, как правило, проводилась в одном из наиболее значимых храмов страны, но не всегда при непосредственно участии жениха, а иногда через его представителя, дворянина-дипломата. В большинстве случаев именно иностранная принцесса прибывала в страну своего будущего мужа, но могло быть и наоборот. Так, ради женитьбы на Каталине Микаэле Австрийской в 1585 году Карл Эммануил I Савойский приехал из Турина в Сарагосу, поскольку статус его будущей супруги, дочери императора Филиппа II, был выше его герцогского. Празднование королевского бракосочетания могло длиться до нескольких недель и сопровождалось большим количеством приемов и банкетов, театрализованных постановок и представлений для народа. Бракосочетание могло совпадать с коронацией новоиспеченных супругов, если оно совпадало с их вступлением на престол.
Аньоло Брозино. Козимо I. Элеонора Толедская/wikipedia.org
Помимо вышеназванных геополитических выгод и одновременно сложностей, которые порождали династические браки, они имели большое общественно-культурное значение. Как правило, они сопровождались интенсификацией экономических и культурных связей между странами, чьи государи оказывались связанными узами брака. Заморские невесты, а иногда и женихи привозили с собой свиту придворных, которые могли также вступать в браки с представителями принимающего государя. Процесс подготовки династического союза, его празднование, а также последующее стремление правящей четы увековечить свой союз и прославить его требовали участия поэтов, художников, скульпторов, ювелиров, архитекторов, музыкантов, врачей, поваров и так далее, что способствовало развитию искусства и культуры. Так, живописец Аньоло Бронзино оформлял празднества в честь бракосочетания флорентийского герцога Козимо I Медичи и Элеоноры Толедской в 1539 году и впоследствии создал несколько ее портретов. Широко известны портреты Карла I Стюарта и его жены, Генриетты Марии, кисти Антониса ван Дейка. Питер Пауль Рубенс по заказу Марии Медичи, вдовы Генриха IV Наваррского, написал серию картин, излагавших ее биографию в аллегорической форме и прославлявших союз Медичи и Бурбонов.
