diletant.media

Фрагмент из книги Артема Космарского «Третий рейх. 16 историй о жизни и смерти».

Нападения игиловцев на французские синагоги, вся история «мусульманских» терактов после 11 сентября 2001 года, неослабевающий культ Гитлера в странах Востока, а также совпавший по времени взлет европейского неонацизма и исламского радикализма в 2000-е годы вызвали большой интерес к связям Гитлера с миром ислама. Откликнулись на этот интерес и серьезные историки, выпустив к середине 2010-х годов несколько сильных трудов по теме. Эффективность пропаганды Гитлера, мусульманские легионы, тюрки как истинные арийцы, муфтий Иерусалима и еврейские погромы, джихад как правильная эсэсовская война — о последних работах на тему «Третий рейх и ислам» рассказал Норман Года (Университет Флориды, США) на страницах журнала European History Quaterly.

Ататюрк — кумир Гитлера

Обычно первое, что вспоминают в контексте исламской политики рейха, — это действия муфтия Иерусалима и лидера арабских националистов Палестины Амина аль-Хусейни. За участие в восстании арабов 1936 года (которое частично финансировала Германия) муфтия изгнали из страны, и в итоге он нашел пристанище в Берлине. Всю войну он вещал на частотах германского радио, призывая арабов всего мира восстать против англичан, коммунистов и евреев. Он лично встречался с Гитлером и предлагал ему создать многотысячный арабский легион, а также «подарить» арабам Ближнего Востока свое государство после войны. Впрочем, эти пожелания нацисты проигнорировали: главное, в чем сошлись интересы Германии и аль-Хусейни, — это в готовности перерезать всех евреев.

Однако Ближний Восток не ограничивается Палестиной и даже арабским миром. Оказывается, главным героем для нацистов стал не кто иной, как Мустафа Кемаль Ататюрк. Согласно исследованиям историка Штефана Ирига, Ататюрк был образцом лично для Гитлера еще в начале 1920-х годов — не как турок или глава мусульманского государства, но как национальный лидер, не давший странам Антанты расчленить и поделить между собой его страну. Даже Пивной путч 1923 года Гитлер скопировал не с марша на Рим Муссолини, а с еще более героического наступления — Ататюрка из анатолийской глубинки на «прогнивший” Стамбул — и свержения последнего султана-коллаборациониста. На суде Гитлер сравнивал себя с Ататюрком, силой спасающим родину от разложения и внешних врагов.

Даже откровенное нежелание Турции стать союзником Германии против Британии и СССР не смущало нацистов: в Нюрнбергских расовых законах турки были провозглашены истинными арийцами, после смерти Ататюрка по всей стране был объявлен траур и так далее. Проще говоря, мухи (упорный нейтралитет Турции, которая не хотела повторить опыт Первой мировой войны и отдавать Западную Армению и Стамбул) — отдельно, котлеты (Турция как образцовое национальное государство, «зачистившее» свои вредоносные нацменьшинства — греков и армян) — отдельно.

«Бандеровские» мечты арабов

А что же арабы Ближнего Востока, стонущие под игом западных держав и собственных продажных монархов, — от Марокко до Ирака? Парадоксальным образом нацисты не бежали со всех ног разжигать пожар националистических революций, заключает Френсис Никосиа, автор крупнейшего труда по геополитической стратегии Третьего рейха на Ближнем Востоке «Нацистская Германия и арабский мир». Гитлер, как и его предшественники во главе Веймарской республики, превыше всего ценил стабильность в регионе, да и с Британией ссориться не хотел. Разговоры о продаже оружия Египту, Саудовской Аравии и Ираку ни к чему не привели, и даже бурное восстание арабов против евреев в британской Палестине Третий рейх проигнорировал. Более того, нацисты были бы только рады «сбагрить» своих евреев в Палестину!

После разгрома Франции в 1940 году и успеха Африканского корпуса в Ливии ситуация изменилась. Немцы поддержали антибританское восстание Рашида Али аль-Гайлани в Ираке — и даже постарались перебросить туда самолеты. Правда, особого успеха они не достигли: англичане со своими индийскими частями успели быстрее и «задавили» заговорщиков. Когда в 1942 году Роммель, прорвав оборону союзников, устремился к Нилу, немцы на максимум включили пропаганду аль-Хусейни, призывая арабов резать всех евреев в Египте и Палестине. В войсках Роммеля даже успели сформировать айнзацгруппу для этих целей.

Однако геополитические интересы для немцев были превыше всего. Они никак не поддержали борьбу арабов Алжира, Туниса, Сирии и Палестины за независимость (тогда все эти территории находились под управлением французов и англичан). Сирию и Палестину после победы собирались отдать Муссолини. Более того, гитлеровцы нуждались в поддержке марионеточного французского правительства маршала Петена, к которому отошли все ближневосточные колонии побежденной Франции. Наконец, арабов (несмотря на все пафосные восторги перед исламом) считали расово неполноценными — все-таки семиты — и плохими солдатами. После провала североафриканской кампании и высадки союзников на Сицилии в 1943 году Гитлер потерял к арабам всякий интерес. Он даже планировал отправить болгарских и румынских евреев в Палестину — вместо концлагерей и в обмен на немецких военнопленных Великобритании. Аль-Хусейни негодовал, но сделать ничего не мог.

Никосиа справедливо отмечает, что арабские националисты в своих отношениях с Третьим рейхом попали в такую же ловушку, как и бандеровцы или румынская «Железная гвардия»: гитлеровцы то ободряли и поддерживали их, то громили или «скармливали» политическим противникам — как, например, при подавлении путча «Железной гвардии» маршалом Антонеску. Только в еврейском вопросе нацисты были солидарны с этими ультранационалистами, а их мечты о новых государствах (Украина или Великая Аравия) игнорировали. Кстати, вполне вероятно, что в случае прорыва Роммеля в Египет сподвижники аль-Хусейни развязали бы погромы того же типа, что и Организация украинских националистов на Украине: внедрившиеся в исламистское подполье в Египте и Палестине еврейские агенты сообщали о многочисленных схронах оружия.

Эсэсовский джихад

Но одно дело арабы, и совсем другое — ислам, подчеркивает историк Дэвид Мотадель, автор наиболее фундаментальной монографии по этой теме («Ислам и война нацистской Германии»). Мотадель работал в архивах США, Германии, России, Израиля и Ирана. По версии историка, нацисты действительно верили в великую силу ислама: что эта религия может мобилизовать энергию всего макрорегиона — от Марокко до Средней Азии. Это было необычно для гитлеровцев: как правило, они очень скептически относились к религии, а движущей силой истории считали расовый фактор.

Со временем именно ислам, а не раса, вышел на передний план в восточных делах. По мнению историка, «отцом» немецкой исламофилии был археолог-любитель Макс фон Оппенгейм: еще во время Первой мировой войны он хотел стать вторым Лоуренсом Аравийским (с которым был лично знаком), подбивал власти поднять арабов против англичан и продолжал продвигать свои идеи до 1944 года. Для рейхсфюрера СС Гиммлера нацизм и ислам объединяла ненависть к мировому еврейству. Ислам к тому же выгодно отличался от христианства своим боевым, мужественным, фанатичным характером.

К 1944 году руководство СС перетянуло на себя все контакты Третьего рейха с исламским миром, используя не только аль-Хусейни (которого немцы безосновательно считали мусульманским «папой”, духовным главой 400 миллионов верующих), но и других священнослужителей. Татарин Алимджан Идриси, например, который еще в 1916 году был имамом для мусульманских военнопленных Германии, в межвоенные годы прозябал на мелкой должности в МИДе, но потом стал едва ли не главным советником нацистов по будущему обустройству тюркских народов СССР. Идриси и его эсэсовские покровители успешно боролись с другими проектами нацистов (например, фон Менде) по созданию национальных республик татар, азербайджанцев и т. д. Только ислам, только тюркское единство!

Пропаганда нацистов в исламском мире работала очень неровно. Да, были миллионы листовок и сотни часов завлекательных радиопередач аль-Хусейни про джихад, еврейских врагов истинной веры и Гитлера — ее защитника. Да, именно немецкая пропаганда впервые «склеила» ислам с антисемитской пропагандой в невиданных ранее масштабах — и это потом аукнулось Израилю и евреям ближневосточных стран. Но во время войны это не особенно помогло самой Германии: радиоприемники в арабских странах были только у горстки зажиточных людей, пропаганда была очень примитивной, а британцы представляли убедительные контраргументы, указывая на атеизм нацистов.

И самое главное — арабы вовсе не горели желанием сменить англо-французское иго на немецко-итальянское, а идея «угнетенного Западом ислама» тогда не так разжигала сердца, как в 2000-е годы. Особенно плохо сработала пропаганда среди иранцев-шиитов, несмотря на то что немцы уважали их как истинных арийцев. Так, молодой мулла Рухолла Мусави (будущий аятолла Хомейни) разгромил нацистские манипуляции исламом: его негодование вызвали намеки на то, что Гитлер — это скрытый двенадцатый имам, Махди (мессия).

Почему советские мусульмане поверили Гитлеру?

Для отечественного читателя не будет сенсацией исследование Мотаделя о тюркских войсках СС: в России напечатано уже несколько работ, посвященных этим коллаборационистам. Однако нельзя не отметить тщательно описанное историком уважение к религии в мусульманских частях вермахта и СС. Полевые имамы, халяльная пища, ежедневные молитвы, соблюдение всех погребальных ритуалов ислама — притом что христианство Гиммлер из СС изгонял изо всех сил. Мотадель пишет, что к славянским частям СС Гиммлер относился скептически, а вот мусульманским (крымские татары, азербайджанцы, узбеки и другие) безоговорочно доверял, считая их естественными союзниками рейха.

И вот еще один сюжет: полностью аналогичная схема — набор мусульманских «легионеров» из пленных французских солдат — не сработала. О нем рассказал в новой книге, «Колониальные солдаты в немецком плену», историк Раффаэл Шек. Известно, что призывники из Марокко, Алжира, Туниса, Сенегала и Мавритании составляли немаловажную часть армии Французской республики даже в Первой мировой войне. Чернокожих жителей Африки нацисты считали расово неполноценными и использовали их на тяжелых работах, зато 82 тысячи пленных алжирцев через какое-то время стали ценным пропагандистским ресурсом. С помощью имамов, того же аль-Хусейни, и своих востоковедов немцы вели среди них разъяснительную работу, настраивая против французов и евреев.

Однако даже слабое правительство Виши без особого труда противостояло этой пропаганде, опираясь на уважение алжирцев к маршалу Петену и указывая на то, что немцы никогда не обещали независимости Алжиру (а они, французы, дадут автономию). То есть ничего даже похожего на преданное служение советских мусульман не было и в помине! Видимо, страх советских военнопленных перед неизбежными репрессиями был настолько велик, что им было нечего терять, и они с готовностью записывались в СС.

Что же в сухом остатке? Глобального антибританского и антисоветского джихада не получилось. Третий рейх рухнул в 1945 году. Но семена нацистского антисемитизма дали богатые всходы. Так, Иоганн фон Леерс, профессор и крупный пропагандист-эсэсовец, в 1945 году скрылся в Аргентине, а потом переехал в Египет. Он принял ислам и стал большим начальником при левом режиме Гамаля Абдель Насера, превратившись в ключевую фигуру в организации антисемитской и антиизраильской пропаганды по всему Ближнему Востоку. В чем-то Гитлер дотянулся до евреев — с помощью мусульман — даже после своей смерти.

 

Источники

А.Космарский «Третий рейх. 16 историй о жизни и смерти»