После операции в Африне Турция превратилась в одного из основных игроков в Сирии. Но чего добивается в долгосрочной перспективе президент Реджеп Тайип Эрдоган – и на что он готов ради своей цели?
Военные действия Турции в сирийском регионе Африн, направленные против курдских “Отрядов народной самообороны” (YPG), можно рассматривать как очередную попытку Анкары сыграть активную роль в определении будущего Сирии. С этим согласны большинство экспертов, опрошенных DW. По их мнению, начавшаяся в январе 2018 года операция в Африне превратила турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана в одного из основных игроков в регионе. “Он (Эрдоган. – Ред.) позаботился об усилении своего влияния и вступил в большую игру в Сирии. Раньше мы слышали только слова, а теперь стали свидетелями действий”, – отметил в интервью DW Халед Якуб Овейс (Khaled Yacoub Oweis), эксперт по вопросам Ближнего Востока берлинского фонда “Наука и политика”.
Пока США и другие западные страны высказывают обеспокоенность по поводу турецкой операции в Сирии, Эрдоган дал понять, что получил карт-бланш от России, главного сторонника сирийского президента Башара Асада, который из союзника Эрдогана превратился в его противника.
Анкара называет курдские “Отряды народной самообороны” террористами, считает их сирийским ответвлением запрещенной в Турции Курдской рабочей партии и планирует положить конец деятельности YPG вблизи своих границ.
“В долгосрочной перспективе цель турецких властей в Африне и в целом в регионе – предотвратить реорганизацию Курдской рабочей партии и гарантировать, что те, кто придут к власти после завершения войны в Сирии, не будут угрожать Турции”, – резюмирует в интервью DW Ильтер Туран, почетный профессор политологии Стамбульского университета Билги.
После взятия Африна 19 марта Эрдоган заявил, что Анкара намерена расширить военную операцию на остальные курдские районы в Сирии. При этом он заверил, что Турция не планирует “захватывать” Сирию: дескать, речь идет лишь об освобождении пограничных с Турцией районов от “террористов”.
По словам Эрдогана, следующей целью турецких войск станет сирийский город Манбидж, а также Айн-эль-Араб, известный также как Кобане, и другие города вдоль границы к востоку от реки Евфрат. Сейчас эти районы контролируют курдские подразделения при поддержке американских союзников.
Турецкие войска, по всей вероятности, действительно дойдут до Манбиджа, по поводу которого Анкаре придется договариваться с Вашингтоном, прогнозирует профессор Туран. “Турция стремится к тому, чтобы с ней считались, поскольку не хочет, чтобы определенные группировки угрожали ее безопасности. Она хочет действовать эффективно и участвовать в определении пути, по которому пойдет Сирия”, – говорит профессор Туран. По его словам, несмотря на приостановку переговоров из-за отставки государственного секретаря Рекса Тиллерсона, переговоры между США и Турцией возобновятся.
Сейчас Анкара контролирует территорию вокруг городов Эль-Раи, Эль-Баб и Джараблус – пограничную зону, которую Турция и поддерживаемая ею сирийская оппозиция отбили у “Исламского государства” в результате первой международной военной операции “Щит Евфрата”, завершившейся в марте 2017 года.
После взятия Джараблуса Турция решила продвигаться дальше на север. “Посмотрите на Джараблус и вы увидите, что Эрдоган приложил усилия для того, чтобы создать “образцовый город”, – говорит политолог Халед Якуб Овейс. – В Джараблусе работают почта, больница, там функционирует вся необходимая инфраструктура, которую построила Турция. Это район компактного проживания суннитов, до которых правительству Асада не было дела. А Анкара хочет продемонстрировать, что она заботится о подконтрольных ей территориях”.
Турция планирует открыть школы и больницы и в Африне, что поможет ей официально укрепиться в регионе, считает турецкий журналист Муса Езугурлу. По его мнению, таким образом Анкара сможет создать систему долгосрочного воздействия, которая будет жизнеспособной даже после вывода войск из региона.
Эрдоган, который вступил в первую военную операцию в Сирии еще в 2016 году, постоянно повторяет, что Турция не будет мириться с “террористическим коридором” вдоль своей границы, следовательно, после падения Африна турецкая армия намерена продвигаться дальше на восток, чтобы не дать курдским повстанцам объединить подконтрольные ей территории на востоке и западе Сирии.
Присутствие курдских “Отрядов народной самообороны” у южных границ Турции правительство страны рассматривает как угрозу своей внутренней безопасности. Но законна ли операция Анкары в Африне с точки зрения международного права?
“Турция имеет право защищаться, если существует угроза ее безопасности. И эту операцию следует оценивать именно так”, – заявил DW турецкий эксперт Мехмет Даляр, профессор международных отношений и международного права в университете Abant Izzet Baysal. По его словам, операция в Африне проводится в соответствии с международным правом, а именно – со статьей 51 Устава ООН, и проходит в рамках международного сотрудничества по борьбе с терроризмом после атак 11 сентября 2001 года в США.
Однако так считают далеко не все. На прошлой неделе аналитическая служба германского парламента выразила обеспокоенность операцией Турции в Африне и отметила в своем отчете, что не нашла никакого подтверждения тому, что Анкара действовала в рамках права на самооборону. Тогда же операцию в Африне обсудили на заседании бундестага, в ходе которого все оппозиционные партии назвали ее нарушением международного права.
Статья 51 Устава ООН не является “достаточным обоснованием” для турецкой операции, ведь до тех пор, пока в 2011 году в Сирии не началась война, турецко-сирийская граница в районе Африна была наиболее безопасным участком государственной границы, отметил в беседе с DW турецкий журналист Фехим Таштекин. По его мнению, мировое сообщество хранит молчание в ответ на военную операцию Анкары в Африне по причине стратегического значения Турции на международной арене.
