Исторический визит папы Римского Франциска в Ирак, который проходил в минувшие выходные, затронул много проблем регионального и глобального характера, которые пока не находят окончательного разрешения. Собеседники понтифика, сказанные им слова и жесты — все это будет тщательно проанализировано, все еще впереди. Но уже очевидно, что одним из важнейших эпизодов, имеющим символическое и мистическое значение, стала встреча папы с великим аятоллой Али аль-Систани, духовным лидером иракских шиитов, чьё влияние распространяется на весь Ближний Восток.
Общение двух старцев, 84-летнего Франциска и 90-летнего аль-Систани, утром в субботу, 6 марта, в священном городе Наджаф прошло в закрытом режиме. Оно продолжалось около 50 минут и по его итогам Зал печати Святого престола и офис великого аятоллы выпустили пресс-релизы. Ватикан акцентировал внимание на том, что это был «визит вежливости», в ходе которого папа «подчеркнул важность сотрудничества и дружбы между религиозными общинами» и поблагодарил аль-Систани за то, что «он вместе с шиитской общиной выступил в защиту тех, кто наиболее уязвим и кого преследуют». Офис великого аятоллы отметил, что во время встречи собеседники обсуждали великие вызовы, с которыми человечество сталкивается в эту эпоху, веру в Бога и Его послания. Аль-Систани указал на роль, которую религиозные и духовные лидеры должны играть в обуздании трагедий человечества, особенно войны. Он подтвердил свою заинтересованность в том, чтобы христианские граждане Ирака жили, как и все остальное население, в безопасности и мире, имея гарантированные полные конституционные права. В свою очередь, понтифик подчеркнул значение религиозных авторитетов (иракской шиитской марджаии — С.С.), защищавшей христианское население и остальных, кто пострадал от несправедливости и насилия, особенно в то время, когда «террористы захватили обширные территории в нескольких иракских провинциях и совершали там преступные деяния».
Сам факт беседы и представленные по ее итогам заявления обрастают неизбежными политическими коннотациями, хотя от них и старались уйти папа и великий аятолла (насколько известно, аль-Систани настоял на том, чтобы на встрече с Франциском не присутствовали представители иракского правительства). Ряд комментаторов постарались перевести все в плоскость «конкуренции» иракского духовного лидера с иранскими исламскими вождями. Предсказуемо, когда западные светские издания заявляют, что визит папы в Наджаф стал «серьезным ударом для Али Хаменеи, верховного лидера Ирана, называющего себя лидером мусульман мира», а «встреча подтверждает, что Наджаф является «сердцем шиизма и его столицей», а не иранский Кум, который является символом реакционной организации, исламского фундаментализма и религиозной диктатуры в Иране». Печально, что даже британский католический портал The Tablet, постулирующий «новый диалог между Церковью и шиитским исламом, который теперь может начаться», не удержался, чтобы цитированием профессора Яна Линдена не напомнить, что аль-Систани «не одобряет велаят-е факих, теократическое правление законоведов в Иране, хотя и поддерживает государственное продвижение шиитского учения». Не исключено, что, предполагая такие возможные интерпретации, Франциск и аль-Систани не стали делать какие-либо совместные заявления по примеру подписанной понтификом в феврале 2019 года в Абу-Даби вместе с верховным имамом университета Аль-Азхар в Каире Ахмадом Аль-Тайибом Декларации о человеческом братстве ради мира во всем мире и добрососедства.
Да и разве в сказанных словах заключался главный смысл встречи папы и великого аятоллы? Безмолвный символизм и мистическое измерение окружали этот визит. Мир привык чаще видеть понтификов в окружении богатства и роскоши. Когда папы общаются с гостями в Ватикане, последних проводят по специальному маршруту, который показывает величие резиденции епископов Рима. Такая же помпезность окружает понтификов на выезде, когда их принимают главы государств и конфессий. И с этим резко контрастирует обстановка, в которой проходила встреча Франциска и аль-Систани. Римский папа был приглашен в частный домик духовного иракского лидера. Операторы показывали, как Франциск, заметно прихрамывая, шел долгие для него сотни метров по узкой улочке одноэтажных простоватых строений. Это создавало ощущение, что папа пешком, не на автомобиле преодолевал в Наджафе свою Виа Долороза. Аскетическая обстановка комнаты, где говорили друг с другом Франциск и аль-Систани, совсем не напоминала залы дворцов и резиденций, а больше походила на убежище римских христиан первых веков. Вероятно, это было испытанием в первую очередь для папы, когда великий аятолла намеревался убедиться в искренности своего собеседника, так много в своих выступлениях говорящего о необходимости внимания к бедным. И вполне возможно, что аль-Систани хотел понять, можно ли видеть во Франциске христианского марджа ат-таклида, который передаст свое учение об обездоленных следующим римским папам.
Если понтифик прошел эту проверку, то можно будет действительно ожидать расцвета диалога между Католической церковью и шиитскими мистиками. Хотя его уже поведут не Франциск и аль-Систани, а их преемники.
