Русские славянофилы приветствовали начало Восточной войны (Крымской её назовут позже) России с Турцией. Они мечтали о том, что эта война положит начало «освобождению» балканских славян из-под османского ига и соединению их «под скипетром русского православного царя». Когда русские войска оккупировали вассальные султану Дунайские княжества (нынешняя Румыния), то их командование рассылало в Болгарию и Сербию прокламации с призывами восстать против Турции. Эти призывы не были услышаны. Между тем, славянская карта разыгрывалась и против России.
После подавления Россией польского восстания 1830-1831 гг., в Европе обосновалась довольно значительная и политически активная польская диаспора. Начало Восточной войны было воспринято ею также с большим воодушевлением. Польские патриоты мечтали завоевать независимость отчизны, разгромив Россию с помощью армий англо-франко-турецкой коалиции. В Турции также находилось немало польских эмигрантов. Они обосновались недалеко от Стамбула, в местности, которая и поныне называется в их память Полонезкёй, где вождь польской диаспоры Адам Чарторыйский в 1842 году купил землю для их сельскохозяйственной колонии.
Один из эмигрантов, Михаил Чайковский ещё в 1831 году придумал план вооружить на Россию турецких подданных из бывших казаков. Русское правительство ещё до войны с тревогой наблюдало за его активностью и требовало от Турции его выдачи. Чтобы обезопасить себя от преследования, Чайковский решил официально перейти в ислам и в подданство к султану. Он принял имя Садык-паша. Теперь, с началом Восточной войны, казалось, настала пора осуществить его план. В Османской империи проживало немало потомков казаков из ликвидированной Екатериной II в 1775 году Запорожской Сечи. В 1778 году султан принял эмигрировавших запорожцев в своё подданство, отведя им для поселения земли к югу от Дуная. Россия постоянно вела пропаганду с целью переманить запорожцев назад. Когда в 1828 году разгорелась очередная русско-турецкая война, отряд задунайских запорожцев под командованием кошевого атамана Осипа Гладкого целиком перешёл на сторону России. Это вызвало репрессии Порты против оставшихся казаков. Их расселили по разным провинциям Османской империи.
В XVIII-XIX вв. в разное время в Турцию эмигрировало от преследования царских властей также немало других русских подданных, преимущественно исповедовавших старообрядчество и разные сектантские учения: донские казаки-некрасовцы, липоване и др. Османское правительство также предоставляло им земли для поселения и не препятствовало исповедовать свою веру. Теперь всех этих казаков и прочих выходцев из Украины и России, вместе с польскими эмигрантами, под лозунгами борьбы с Российской империей, подвергнувшей преследованиям их предков, и пытался собрать под свои знамёна Чайковский.
Уже в конце 1853 года, когда русские войска заняли Молдавию и Валахию, Чайковский набрал добровольческий казацкий отряд на средства турецкого правительства и отправился с ним воевать на Дунай. Отряд громко именовался «полком», а впоследствии – «славянским легионом». На самом деле, в нём даже в самое лучшее для него время (в 1854 году) насчитывалось всего восемь сотен, и то они никогда не были полными. Основу этого формирования составляли запорожцы. Поэтому султан передал ему историческое знамя Запорожской Сечи, некогда захваченное турками. Языком военных команд в «легионе» был украинский.
«Славянский легион» участвовал в нескольких стычках при осаде русскими войсками турецкой крепости Силистрия (ныне в Болгарии, у границы с Румынией). Позже он нёс сторожевую и разведочную службы в турецкой армии Омер-паши, занимавшей Дунайские княжества вслед за отступавшей русской армией. Это было в начале 1854 года. В десантную операцию на побережье Крыма «славянский легион» не был взят и вообще больше в боевых действиях не участвовал, неся гарнизонную и охранную службу в Добрудже. Британскому комиссару при турецкой армии Саймондсу представлялось, что это «лучшая часть турецкой кавалерии», однако её реальные боевые качества так и остались неизвестными.
Михаил Чайковский во всё время Крымской войны носился с планами организации в Европе польской армии, которой предстояло вторгнуться в Россию с территории Австрийской империи (когда последняя также вступит в войну) или хотя бы переправиться под стены Севастополя на помощь союзникам, осаждавшим город. Но формирование польской армии зависело от субсидий французского и британского правительств, а те не спешили раскошеливаться. Выражая на словах всяческую поддержку освободительному порыву поляков, официальные Лондон и Париж понимали, что открытая поддержка ими сепаратизма в России затруднит им впоследствии заключение мира с Петербургом. Кроме того, раздоры среди вождей польской эмиграции также вредили её делу. Так, для многих Чайковский, ставший Садык-пашой, представлялся изменником католичеству, а следовательно и Польше.
Затея создать польскую армию провалилась. «Славянский легион» остался каплей в море союзных войск и не оказал никакого морального влияния на украинцев и поляков, пребывавших под русской властью. Это было зеркальным отражением пассивности болгар и сербов при появлении на Дунае русских войск. Таким образом, несмотря на все усилия, ни одной сторон в Крымской войне не удалось разыграть в своих интересах «славянскую карту».
