Мобилизуя гигантскую турецкую диаспору, которая насчитывает в Европе уже более 10 миллионов человек, Эрдоган вскоре может всерьез претендовать на роль общеевропейского лидера. Мягкотелый Шульц и юный Макрон опытному «турецкому лису» и в подметки не годятся.
Mint: Эрдоган хочет ядерное оружие и военные базы в Африке
Турция долгое время была единственной мусульманской страной в НАТО. Во многом по этой причине Турция остается одной из самых стабильных исламских стран в мире: даже попытка военного переворота в 2016 году была неудачной.
Внутреннюю политическую стабильность (которая, впрочем, порой больше похожа на застой) Эрдоган пытается использовать как имиджевое преимущество за рубежом.
Так, еще в июне 2018 года Эрдоган объявил, что намерен добиться, чтобы Турция вошла в первую десятку мировых держав. А в сентябре 2021 года Эрдоган объявил, что Турция может войти в неофициальный клуб государств с ядерным оружием.
Именно с амбициями Эрдогана по превращению Турции в сверхдержаву связано и участие турецких военных в конфликтах в Нагорном Карабахе, Сирии и Ливии, пишет политолог Джон Соломоу, который специализируется на Ближнем Востоке, в колонке для индийского делового издания Mint.
Эрдоган поставляет вооружения на Украину и в Пакистан, пытается распространить свое влияние на Эгейское море, занимается геологоразведкой близ берегов Кипра, обвиняет арабские страны в предательстве интересов палестинцев, комментирует права мусульман в Бирме и Китае.
Соломоу напоминает, что Турция уже обзавелась заморскими военными базами — в Катаре и Сомали. Также Эрдоган предпринимает усилия по созданию базы на суданском острове Суакин, чтобы контролировать Красное море и Африканский Рог. В этом регионе, напоминает Соломоу, Турция конкурирует за влияние с арабскими государствами — Катаром, ОАЭ и Саудовской Аравией.
Frankfurter Allgemeine: турецкая «мягкая сила» становится все жёстче
Неоосманизм Эрдогана проявился, естественно, на постсоветском пространстве — от Гагаузии до Узбекистана. А вот в Западной Европе наиболее обеспокоены неоимперскими амбициями Турции в Германии, где проживает наиболее многочисленная турецкая диаспора — по разным оценкам, от 4 до 7 миллионов человек.
Много лет проживший в Турции немецкий журналист Райнер Герман в статье для Frankfurter Allgemeine Zeitung пишет, что турецкая «мягкая сила» становилась все жестче. После окончания холодной войны и демонтажа блоковой системы Турция пыталась завоевать соседей с помощью дешевых мыльных опер и дешевых, но качественных, товаров.
Затем Турция занялась своеобразным «экспортом демократии», причем не только в соседние страны, но и далеко за пределами. Прежде всего, в те государства, где велика турецкая диаспора. А сейчас турки проживают по всему миру.
Турецкая модель развития казалась эффективной за счет настоящего демократизма и успехов в преодолении застойных явлений в экономике страны. Однако чем дольше правящая «Партия справедливости и развития» находилась у власти, тем более авторитарной становилась страна, а экономические успехи сменились на глубокий и затяжной кризис.
Последние годы ВВП Турции снижается, резервы снизились до показателей двадцатилетней давности, турецкая лира обесценилась. При этом Эрдоган, стремясь сохранить свой имидж могущественного и непоколебимого лидера, отказывается от любых решений, которые могли бы запятнать такой имидж. Не прибегает к помощи МВФ и отказывается поднимать ключевую ставку Центробанка.
Marianne: турецкая диаспора в Европе — инструмент влияния Эрдогана
В ситуации экономических неурядиц партия и Эрдоган используют исламскую идеологию для мобилизации граждан — причем и внутри Турции, и за ее пределами. Вице-президент аналитического центра «Право завтрашнего дня» Жозеф Галлард во французском журнале Marianne пишет, что Эрдоган взял на вооружение тактику Бенито Муссолини.
Итальянский лидер в тридцатые годы призывал членов гигантской итальянской диаспоры, проживающих в разных странах, работать на благо исторической родины. Сейчас с такими же призывами обращается и Эрдоган: турки, живущие в Европе, проводят отпуска в Турции, читают тюркоязычные газеты.
Причем в орбите турецкого влияния легко, будучи во Франции или Германии. Почти половина имамов в этих странах — турки. Турецкие мечети активно строятся в разных странах, от Нидерландов до Бельгии. В 2017 году в Страсбурге близ немецко-французской границы начали строить одну из крупнейших западноевропейских мечетей Абу Айюба аль-Ансари, которая сможет вместить 2500 молящихся. Финансирует строительство (а это почти €30 миллионов) турецкая ассоциация Milli Gorüs.
Проповеди в турецких мечетях ведутся исключительно на турецком языке, обращает внимание Жозеф Галлард. Кроме того, в странах Европы активно строятся турецкие школы и медресе. Турецкие министры ведут политические кампании в Европе, выступая для представителей диаспоры. Да и сам Эрдоган постоянно обращается к членам диаспоры: так, в 2017 году он призвал европейских турков иметь по 5 детей в семье.
И уже сейчас турецкое население в Западной Европе превысило население таких стран, как Венгрия, Швеция или Португалия. А влияние Эрдогана — и подавно!
