Папа Франциск в знак почтения поцеловал панагию митрополита Виленского Иннокентия. Фото Reuters
«Папа Франциск еще никогда не подъезжал так близко к России». Подобным образом журналисты писали о поездке понтифика в Литву, Латвию и Эстонию 22–25 сентября, намекая на старые споры о католическом прозелитизме и на то, что Московский патриархат, быть может, проявит какую-то озабоченность по этому поводу. Действительно, 24 сентября папа совершил богослужение в Аглонской базилике в Латвии, а там до России уже просто подать рукой.
Никакой озабоченности, впрочем, высказано не было. Между Ватиканом и Русской православной церковью в последние годы, особенно после встречи папы Франциска и патриарха Кирилла в гаванском аэропорту, установились мир и братское общение. На встречи с понтификом в странах Балтии приглашалось и православное духовенство. Папа даже в знак почтения поцеловал панагию митрополита Виленского и Литовского Иннокентия (Васильева). К тому же (впрочем, это самое главное) РПЦ сейчас слишком занята конфликтом с Константинополем, чтобы ее «радары» успевали реагировать еще и на приближение католиков к православным рубежам.
Тем не менее Россия незримо присутствовала во время балтийского вояжа папы. Визит был приурочен к 100-летию провозглашения странами Балтии независимости. В 1991 году, когда распадался СССР, эта независимость была восстановлена. Согласно официальной истории Литвы, Латвии и Эстонии, за последние 100 лет балтийские страны подверглись двум оккупациям – нацистской и советской. Папа Римский в Каунасе почтил память не только жертв Холокоста, но и литовцев, погибших в советских лагерях.
Власти балтийских стран считают нынешнюю Россию концептуальной преемницей СССР. Они с тревогой смотрят на присоединение к РФ Крыма и конфликт в Донбассе и, мягко говоря, нервно реагируют на учения российского ВМФ в Балтийском море. Политики ждали от папы, что он поддержит независимость трех государств и выскажется по поводу российской угрозы.
Папа Франциск действительно заговорил об угрозах – с журналистами в самолете, возвращаясь домой. «Я прекрасно осознаю, что три государства Балтии всегда в опасности. Всегда. Страх вторжения, вся история вам напоминают об этом, и вы правильно говорите, что непросто быть мостом, однако эти матчи играются ежедневно с привлечением культуры, диалога, но это непросто. Обязанность нас всех вам помочь. Даже не помочь, а быть рядом с вами, быть близкими своим сердцем», – сказал понтифик. В балтийской прессе это интерпретировали вполне однозначно: папа разделяет опасения Литвы, Латвии и Эстонии и обещает поддержку.
Однако смысл высказывания понтифика был несколько шире. Папа Франциск подчеркнул, что исторически и политически страны Балтии связаны с Западом, и именно поэтому они приложили столько сил для вступления в Европейский союз и НАТО. В то же время, отметил понтифик, Восток – это также часть истории балтийских стран. И трагедиями литовцы, латыши и эстонцы обязаны как Западу, так и Востоку, как немцам и полякам, так и Российской империи.
Некоторые российские СМИ и новостные интернет-порталы также подали высказывания Франциска вполне тенденциозно, выпустив тексты под заголовками вроде: «Папа предостерег Прибалтику от опасности с Запада». В очередной раз, таким образом, оказался прав средневековый богослов Алан Лилльский, утверждавший, что у авторитета нос из воска и конец его можно повернуть в любую сторону. В странах Балтии и России слова папы Франциска трактуют так, как им удобно, и получается, что поддержал он всех сразу и в то же время никого в частности.
«Необходима твердость – твердость не только в принадлежности Западу, но и в отношении своей идентичности», – добавил понтифик. Это высказывание каждый при желании тоже может употребить в свою пользу. В Литве, к примеру, именно по случаю визита папы возник спор об идентичности. В аэропорту Вильнюса понтифика в числе прочих встречала темнокожая девочка в национальной одежде. Она говорила и по-литовски, и по-итальянски. Это обстоятельство возмутило местную певицу Эурику Масите. Она заявила, что «уж лучше инопланетяне в литовской национальной одежде, чем чернокожая».
Разгорелся скандал, к дискуссии подключился известный (в том числе и в России) литовский поэт и публицист Томас Венцлова. В интервью агентству Delfi он назвал реакцию Масите проявлением «темноты, отсталости и примитивности». «Неважно, какой цвет кожи у человека, национальность, неважно, где он родился. Если он живет в Литве, говорит по-литовски, если он гражданин Литвы, то он может, он должен пользоваться всеми правами гражданина Литвы, и очень хорошо, что это подчеркивают, что ему предлагают участвовать во встрече папы, а то, что он был в литовской национальной одежде, – это очень красиво. Мы говорим о том, что литовский народ исчезает, а тут он расширяется: вовлекает инородцев, потомки которых будут литовцами. И это очень хорошо, к этому надо привыкать, мир становится пестрым», – сказал Венцлова.
Другими словами, защита идентичности может пониматься по-разному. Папа Франциск, вероятно, имел в виду язык и христианскую культуру, причем только в случае Литвы это культура преимущественно католическая (в Латвии и Эстонии католики не составляют большинства). Но идентичность может интерпретироваться и в духе националистическом, даже расистском, и обтекаемые слова понтифика опять может использовать кто угодно и как угодно.
В Таллине папа Франциск заявил: «Кто-то делает громкие заявления, кто-то, крича, прибегает к угрозам применения оружия, развертыванию войск, различным стратегиям… Это кажется наиболее надежным способом. Такое отношение скрывает в себе неприятие этики, а вместе с ней – и Бога». Одни политологи посчитали, что тем самым папа осудил Москву. Другие – что он вовсе не имел в виду Россию. В Аглонской базилике папа призывал латвийцев «строить единство, сохраняя разнообразие». Многие СМИ, как в самой Латвии, так и на Западе, интерпретировали это как призыв не дискриминировать русскоязычное население. Однако напрямую понтифик и этого не говорил.
Видимо, этот папский визит в Ватикане сочтут успешным. В странах Балтии папу не донимали расспросами о секс-скандалах в среде духовенства. Он произнес много слов, в которых каждый услышал что-то для себя, но никто не смог манипулировать папой. Дипломатическая удача, не иначе?
