По христианской традиции, Иисус был приговорен к смерти через распятие незадолго до Пасхи. Как бы то ни было прикрепленное на кресте обвинение говорит о том, что он провозгласил себя «царем иудейским, бросив тем самым вызов политическим властям.
Из двух деревянных балок сколачивался крест, который сначала клали на землю, чтобы прибить к нему гвоздями запястья и лодыжки осужденного. Затем крест поднимали и вкапывали на холме или у дороги, на всеобщее обозрение. Распятый умирал за несколько часов в ужасных мучениях из-за постепенного удушья (его положение сильно мешало дыханию). Затем труп снимали и чаще всего бросали собакам. Как пишет Джон Доминик Кроссан (John Dominic Crossan), бродячие псы и стервятники, наверняка с нетерпением сидели у крестов осужденных.
Для властвовавших тогда в Иудее римлян распятие было унизительной карой, худшей из всех возможных. Его обычно приберегали для взбунтовавшихся рабов и тех, кого местная элита называла «бандитами» (или lestès по-гречески). Власти называли так врагов, которых нужно было устранить любой ценой и любыми средствами. Говоря иначе, на крест попадали те, кто осмелились бросить вызов сложившемуся порядку.
Запись на греческом языке из города Амизон в Малой Азии, которую опубликовали Жанна и Луи Робер (Jeanne et Louis Robert) в 1983 году говорит о распятии убившего своего хозяина раба во II веке до н.э. В ней отмечается, что «распятый заживо» раб был брошен на съедение «зверям и птицам».
Точно также взбунтовавшиеся под предводительством Спартака в 71 году до н.э. гладиаторы и рабы оказались на крестах после поражения. 6 000 осужденных были выставлены на всеобщее обозрение по дороге из Рима в Капую: по одному распятому каждые 30 или 40 метров. Наказание было пропорционально тяжести преступления и презрению властей к осужденному, который находился в социально приниженном положении.
Как бы то ни было, эта казнь не является исключительно греко-римской: иудейский царь Александр Яннай распял 800 противников в 80-х годах до н.э., о чем пишет античный историк Иосиф Флавий.
Таким образом, распятие, скорее всего, было единогласным решением римских и еврейских властей, которые занимались делами Иудеи во времена Иисуса.
«И была надпись вины его: «Царь иудейский» (От Марка 15:26). С точки зрения властей Иисус был виновен в том, что стремился к царской мантии. Его приговорили к распятию на кресте, как и других самопровозглашенных пророков того времени.
Иудеи постепенно лишились независимости. Их последний царь Ирод был умелым правителем, но в то же время представлял собой всего лишь вассала римской державы.
После его смерти в 4 году до н.э. всемогущий римский император Август сразу же поделил его царство на части. В воздухе пахло восстанием. Народное недовольство по отношению к Риму и его местным союзникам ждало лишь лидера, чтобы сплотиться вокруг него.
Именно тогда появились цари-мессии, в политическом смысле: речь идет о харизматичных лидерах, которые представляли себя посланниками Бога, пришедшими освободить иудеев от иностранного господства. Иосиф Флавий называет нам несколько имен: Атронгес, Симон Перейский…
Был тогда и некий Иуда Галилеянин, который дважды поднимал восстания задавленных налогами иудейских крестьян в 4 году до н.э. и в 6 году н.э.
У политического бунта возникло социальное измерение: харизматичный лидер, своеобразный Робин Гуд, берет на себя роль защитника справедливости и грабит сельскохозяйственные угодья, чтобы раздать богатства самым бедным. Послание мессии носит одновременно религиозный (он называет себя земным инструментом Бога), политический (он обещает восстановить независимость Израиля) и социальный характер (изменение баланса в пользу бедных).
Как бы то ни было, все эти лидеры, открытые враги доминирующей элиты, были в конечном итоге раздавлены римскими легионами и их местными сторонниками. На рубеже христианской эры распятые исчислялись тысячами: 2 000 во время подавления лишь одного восстания Симона, как пишет Иосиф Флавий.
Как бы то ни было, Иисус отличался от предшественников. Он стал мессией нового рода, пусть даже его послание было все так же пропитано стремлением к социальной справедливости. Он дистанцировался от других пророков, которые принесли лишь волнения и войны. Кроме того, у него не было армии, и он не хотел ее создавать.
Как раз наоборот, Иисус стремился заручиться поддержкой римских властей. Его знаменитые слова «кесарю кесарево» означали признание доминирования Рима. Иуда Галилеянин вступал категорически против налогообложения по теологическим причинам: по его мнению, Бог не мог смириться с тем, что иудей платит подать иностранной державе. Иисус же наоборот призывал иудеев выполнять требования римских властей. По той же самой логике, он встал на защиту работавших на Рим сборщиков налогов, которых зачастую считали грешниками. Им был предложен мирный взгляд на налоги в Иудее.
Римский правитель Иудеи Понтий Пилат в конечном итоге все же осудил Иисуса, пусть и против воли, если верить Евангелию. Более того, он выступал в его защиту: «Я ничего достойного смерти не нашел в нем» (От Луки, 23:22).
Казни Иисуса требовала иудейская аристократия и первосвященники. Дело в том, что хотя Иисус выступал за выплату имперского налога, он был категорически против других податей, которые тоже платили иудеи: речь шла о «божественном» налоге, который выплачивался священникам и представлял собой источник богатств духовенства. В этом и заключалась протестная суть его послания: он считал совершенно нормальным подати для иностранного императора, но считал абсолютно неприемлемой веру в то, что Богу могут зачем-то потребоваться деньги. Богу нечего делать с драгоценным металлом. Причитающаяся ему дань не может быть материальной: религиозный налог, основа экономической мощи церкви, высмеивался Иисусом, который противопоставлял ему чисто духовную подать. Более того, он поставил под сомнение само существование священников и иерусалимского храма.
Таким образом, Иисус был осужден элитой, которая стремилась сохранить свое доминирующее положение. Пилат же, по евангелию, виновен своим попустительством: он боялся за свой пост и предпочел умыть руки, дав добро на приговор.
